Марина Серова - Свадебный кастинг
Сделав себе кофе, я села и призадумалась – у меня оставался только Николай, с которым я еще не успела поговорить. И получалось, что единственный человек, который мне сейчас мог помочь, сообщив его фамилию, была Анна – уж ей-то она точно известна. Но, как знать, вдруг она так разволнуется, что ей станет плохо, а этого я себе никогда не прощу, да и генерал с Людмилой Алексеевной тоже. Может, лучше действительно пойти другим путем? Более длинным, но и более безопасным и для меня, и для Анны? Через Кирьянова! Да и Василий Васильевич с Людмилой Алексеевной тоже могли бы по моей просьбе узнать у Анны фамилию Николая. Но, подумав, я решила все-таки рискнуть. Уж очень любопытно мне было посмотреть на женщину, о которой я успела уже столько узнать. Выполняя данное матери Анны обещание, я позвонила на квартиру Максимова.
– Добрый вечер, Василий Васильевич! – сказала я, когда он снял трубку.
– Здравствуйте! – удивленно произнес он и спросил: – Вы что, уже все выяснили, раз звоните?
– Кое-что – да, но многое мне еще только предстоит узнать, и мне для этого нужно обязательно поговорить с Анной. Обещаю вам, разговор будет недолгим и никаким образом ее не взволнует, потому что я просто хочу узнать у нее одну фамилию, которую никто, кроме нее, мне не назовет. Где мне ее найти? – объяснив все, спросила я.
Генерал явно колебался, но потом все-таки сказал:
– Она в частной клинике Нестерова. Знаете, где это?
– Конечно! – подтвердила я и повторила: – Не беспокойтесь, Василий Васильевич! Я обещаю вам, что буду предельно внимательной и осторожной. С Анной ничего не случится.
– Очень на это надеюсь, – с нажимом сказал он. – Но если с ней что-то произойдет, то знайте: вы не только своей лицензии лишитесь, вас даже юрисконсультом в самую задрипанную организацию не возьмут! Это я вам тоже обещаю! – жестко проговорил он и повесил трубку.
Надо сказать, что бодрости и энтузиазма мне этот генеральский рык не прибавил, и я даже засомневалась, а так ли уж нужно мне с Анной разговаривать? А потом решила – да! Нужно! Хотя бы из чисто бабского любопытства!
Глава 8
Собираясь на следующий день к Анне в больницу, я раскинула кости, чтобы узнать, что меня ждет. Выпало 4 + 36 + 17.
– Несмотря на трудности, мои дела пойдут так, как надо! – расшифровала я и, радостно допив кофе, отправилась к Анне.
Гинекологическая клиника Нестерова размещалась в центре города в старом трехэтажном особняке, но не выходила на оживленную улицу, а стояла в глубине квартала, так что воздух там был почище. Рядом с клиникой находился небольшой ухоженный садик, в котором даже имелся небольшой фонтанчик. Она была оборудована по последнему слову медицинской техники, а работали и консультировали там врачи со степенью кандидата наук, никак не ниже, так что и расценки на услуги были соответствующие. Узнав в заставленном цветами и аквариумами с рыбками холле, что Анна Соколова обитает на втором этаже в третьей палате, я отправилась туда и нашла ее полулежащей в глубоком кресле напротив открытого окна. Она читала книгу. Анна была одета в пушистый махровый халат, который еще больше увеличивал ее и без того огромный живот.
– Здравствуйте, Анна! – сказала я, подходя.
– Доброе утро! – улыбнулась мне она. – Вы, наверное, Татьяна Иванова? Василий Васильевич меня предупредил, что вы придете. Не знаю, зачем он решил в этой давней истории копаться, но я отвечу на все ваши вопросы.
– Я не задержу вас надолго, – извиняющимся тоном произнесла я, удивляясь, что она назвала отца своих будущих детей по имени-отчеству. – Вы не могли бы мне сообщить фамилию Николая, который был другом Виктора?
– Белов, – ответила она.
– А вы случайно не знаете, где мне его найти? – поинтересовалась я.
– В военном госпитале, наверное, ведь его отец там работал. А может, и сейчас работает, я не знаю, потому что после той истории я о них ничего не слышала, – ответила Анна.
– Спасибо большое! – сказала я и совершенно искренне добавила: – Какая же вы мужественная женщина! Я вами просто восхищаюсь!
– Потому что у меня будет тройня? – улыбнулась она. – Так в этом, знаете ли, ни вины моей, ни заслуги нет. Так само получилось.
– Да я не об этом! Я о том, как вы достойно прожили все эти годы и рожать не побоялись – Василий Васильевич ведь мужчина уже в возрасте, – пояснила я.
– В каком еще возрасте? – удивилась она.
– Но ведь ему за шестьдесят, – проговорила я.
– С чего вы это взяли? Ему всего лишь сорок три! Вы о ком говорите? – по-прежнему удивленно спросила Анна.
– О Василии Васильевиче Максимове, генерал-лейтенанте, – оторопело пробормотала я.
– А я о Василии Васильевиче Максимове, капитане первого ранга, – рассмеялась она.
– Тьфу ты! – тоже рассмеялась я. – Это меня Людмила Алексеевна в заблуждение ввела! Она сказала, что отец ваших детей Васенька, а я вовремя не догадалась, что раз генерала назвали Василием в честь отца, то и он своего сына тоже мог так назвать. Только генерал ни словом не обмолвился о том, что у него есть сын.
– Очень много лет тому назад они поругались в пух и прах и с тех пор ни разу не виделись, – объяснила она. – Но мне не хотелось бы обсуждать эту тему.
– Конечно! – тут же согласилась я. – У каждой семьи есть своей скелет в шкафу и не следует его трогать! Особенно посторонним. Но как же вы тогда смогли познакомиться с капитаном? – удивилась я.
– Это вам тоже для работы надо или просто из любопытства спрашиваете? – улыбнулась она.
– Но ведь вам и самой хочется об этом поговорить, потому что, когда человек счастлив, ему хочется поделиться своей радостью со всем миром, – улыбнулась в ответ я.
– Вы правы, я рада бы рассказать, да некому, – согласилась Анна.
– Ну, на этот случай у вас теперь есть Света Захарова, – сказала я, и она непонимающе на меня посмотрела. – Бывшая Ермакова. Вот ее телефон. Теперь вы сможете ей позвонить, поболтать от души и восстановить наконец свою старую дружбу.
С этими словами я протянула ей листок с номером. Она очень обрадовалась.
– И действительно! Я ведь и раньше, ну... Словом, после того как бабушки не стало. Я ведь могла ей позвонить, но подумала, что я ей теперь уже совсем неинтересна, – сообщила она, убирая листок в карман.
– И напрасно – она очень просила вас позвонить. Так как же вы познакомились с младшим Василием Васильевичем? – напомнила я.
– Со средним, – поправила меня Анна. – Младший вот здесь. – Она осторожно положила руки на свой живот.
– Вы уже знаете, кто у вас будет? – воскликнула я.
– Да! Сын и две дочки. Мы уже и имена для них выбрали: Таня – в честь моей бабушки и Маша – в честь жены Василия Васильевича.
– Подождите минутку! – попросила я и притащила от двери стул, который поставила рядом с ее креслом, а затем попросила: – Ну, теперь рассказывайте! О том, как вы генерала отчитали, он мне сам говорил, а вот что дальше было?
– Да уж, – усмехнулась она. – Сорвалась я тогда. Но, понимаете, мне так больно было видеть, как этот мужественный человек страдает и целенаправленно губит себя, что я просто не могла этого больше выносить!
– Но, как оказалось, тот скандал пошел всем вам только на пользу, – заметила я.
– Вот уж о чем я в тот момент меньше всего думала, так это о собственной пользе, – усмехнулась Анна.
– Вы просто оказались в нужный момент в нужном месте и не стали притворяться, – объяснила я и снова спросила: – Так как же вы с каперангом познакомились?
– В тот день я пошла к Василию Васильевичу, – начала она, – а по дороге зашла в магазин, так что была нагружена как лошадь, хотя он на это всегда сердился и ругал меня. Открыла я его дверь своим ключом и слышу, что он в кабинете с кем-то скандалит, причем голос у того, второго, совсем мне незнакомый. Я испугалась, что генерала кто-то обидеть хочет, сумки поставила, взяла в ванной швабру и пошла туда.
– Да вы отчаянный человек! – рассмеялась я.
– Совсем нет! – возразила Анна. – Просто Василий Васильевич столько добра для нас с мамой сделал, что я не могла поступить по-другому. Распахнула я дверь, влетела в кабинет, а там...
– Капитан первого ранга во всей красе, – тоном сказочницы вставила я.
– Знаете, Таня, а он ведь действительно очень красивый! – мечтательно проговорила она. – И профессия у него мужественная – он подводник. А тогда он повернулся, на меня посмотрел, и в глазах у него такое презрение появилось, что я даже поежилась – на мне же норковая шуба была, которая раньше жене Василия Васильевича принадлежала, он ее мне отдал, и я ее на себя перешила. А потом повернулся к отцу и горько так сказал: «Еще года нет, как мама умерла, а ты себе уже молоденькую завел, и мамины вещи ей по наследству перешли! Эх ты!» Тут я уже совсем растерялась, стою как оглоушенная и только взгляд с одного на другого перевожу – Василий Васильевич ведь никогда не говорил, что у него сын есть. А Василий Васильевич...
