Дарья Калинина - Баран и новые ворота
– Юля, у вас в городе все девушки носят брюки? – ангельским голосом спросила свекровь.
– Да, – спокойно ответила Юля. – Очень удобная одежда.
– У нас в семье не принято, чтобы женщины одевались, как мужчины, – строго заметила свекровь. – В следующий раз, будь добра, оденься, как Инночка. И вообще, бери с нее пример, она хорошая девочка, тебе у нее есть чему поучиться.
При этом мамаша торжествующе окинула взглядом гостей, которые должны были оценить, с какой легкостью она помыкает дочерью известного бизнесмена. Девочка даже пикнуть в ответ не смеет, так ей хочется замуж за одного из ее, Тамары Алексеевны, сыночков.
Юля к подобному тявканью всегда относилась равнодушно и унизиться до пререканий не собиралась, поэтому лишь согласно кивнула.
К тому же ей и в самом деле было чему поучиться у Инки: среди их общих знакомых ходили самые фантастические слухи о том, какие номера при желании выделывает Инка в постели. И уже не первый человек предлагал Юле поучиться кой-чему у подруги.
– Ты все поняла? – еще более строго спросила Тамара Алексеевна у Юли, оставив ее наконец в покое.
Девушки смогли заняться изучением обстановки и собравшихся. Уже через несколько минут подругам стало ясно, что в жизни они еще не встречали столько неприятных людей в одном месте и в одно время. Если невест братьям подыскивали из этого же круга, то поведению мальчиков не стоило удивляться. Братья шли на любые ухищрения, лишь бы избежать близкого знакомства с невестами, подобранными любящими родственничками.
Справа от Юли сидела просто свинья. То есть, конечно, она была ловко замаскирована под толстую тетку, но девушек было не провести. Тетка была и впрямь похожа на хрюшку. Начиная от задранного носа-пятачка и кончая манерой есть, чавкая и похрюкивая от удовольствия. Когда тетка приступила к свиному холодцу, девушек замутило, и они переключили свое внимание.
За этой женщиной сидела ее дочь, унаследовавшая черты маменьки, но к ним добавились еще и глаза навыкате и рот до ушей – это уже в родителя. Рядом с уродливой семейкой, члены которой приходились родственниками папе братьев, устроились три далеко не молодые матроны и две их незамужние подруги. Эти страшные, как смертный грех, женщины весь вечер щипали друг друга и кидали многозначительные взгляды на Колю с Сашей, поэтому парни сидели ни живы ни мертвы напротив этих гарпий и боялись оторвать взгляды от тарелки.
Среди взрослых в столовой находились еще пятеро несносных детей, которые умудрялись разбивать, разливать и разбрасывать все, к чему прикасались. Младшему уже исполнилось восемь лет, поэтому создавалось впечатление, что эти ребятишки либо умственно отсталые, либо просто чудовищно невоспитанные. Дети принадлежали трем мрачным парам, которые сосредоточенно жевали все подряд, изредка бросая на Юлю с Инной злобные взгляды.
Родную сестру Коли с Сашей звали Алла, она участковый врач в какой-то поликлинике. Впрочем, работой она вряд ли была обременена, потому что к такой мрачной особе не всякий пациент осмелится соваться. Разве что совсем уж безнадежно больной, которому терять было нечего. Больше всего эта женщина напоминала классическую ведьму. Алла, конечно, пыталась следить за своей внешностью, но, к сожалению, не очень представляла себе, как это правильно делать. Плачевным результатом ее усилий были пунцовые губы, зеленые тени и багровые пятна румянца, как у туберкулезного больного, когда конец уже не за горами.
– Деточки, вам положить салат? – раздался слева от Инны приветливый голос.
Девушки дружно обернулись и увидели бабушку своих женихов. На фоне собравшихся старушка казалась сущим ангелом. Рядом с ней сидел дедуля и улыбался каким-то своим мыслям. Заметив колебания девушек, бабушка, понизив голос, сообщила:
– Я сама его готовила.
– Положите побольше! – закричала Инна, протягивая тарелку, но ее опередила Юля, которая просто нырнула в салат, вызвав решительное неодобрение Тамары Алексеевны, проставившей Юле очередной минус в своем журнале.
– Чем занимается твой отец? – спросила она у девушки, которая уже поднесла ко рту первую ложку аппетитного салата.
– Медициной, – ляпнула Юля, занятая лишь салатом.
– Ах, он врач? – оживилась мамаша. – А ты говорила, что он бизнесмен, выходит, врала?
Юля задумчиво жевала салат, соображая, как следует ей отвечать. Сразу запустить в наглую особу тарелкой или просто сделать вид, что не слышала? Но очень уж соблазнительно выглядел салат. Будь бабушкино блюдо менее вкусным, кто знает, как бы закончился вечер. А так, спокойно доев салат, Юля объяснила, что ее папа владеет медицинским реабилитационным центром, и хотя он врач по образованию, но жизнь заставила, и пришлось освоить экономику. Теперь он не лечит, а только считает прибыль от этого лечения. Лечат другие и получают за это значительно меньше, чем ее папа. Тамара Алексеевна снова усмотрела в Юлиных словах какой-то оскорбительный намек и надулась.
Две девицы, приглашенные наглыми кузинами, откровенно строили глазки Коле с Сашей. Дети устроили на столе настоящую баталию, а дедушка направился было куда-то в своей коляске, но замер в немом восторге, увидев спину Инны. Отвлечь его от этого зрелища не смог даже огромный торт, который был испечен специально в честь приезда мальчиков. Дедуля так и проторчал за Инкиной спиной, пока остальные дегустировали торт, уверяя, что ему отсюда все отлично видно, а торта он не хочет.
После торта в качестве развлечения были предложены танцы или игра в шарады. Инка, которой до смерти надоел дедуля, прожигавший в ее спине дырку своим пламенным взглядом, высказалась за танцы.
– Правда, сама я не танцую, – скромно потупив глазки, сказала она. – Потому что считаю это недостаточно серьезным делом, но с удовольствием посмотрю, как это делают другие.
После ее слов энтузиазм остальных как-то увял. Гости мужского пола сдвинули столы, предварительно дождавшись, пока женский пол унесет на кухню грязную посуду, и выстроились вдоль стен. Начинать никто не спешил.
– Хорошо, что у вас такая большая столовая, – неожиданно заметил Петр Афанасьевич – похожий на жабу дядя братьев. – Здесь спокойно мог бы разместиться целый детский танцевальный ансамбль.
– У нас нет такого количества детей и никогда не будет, – отрезал папа братьев. – Поэтому и столовая таких размеров нам не нужна. Да и сам дом слишком велик. Если бы я показал тебе счета за отопление и электроэнергию, ты бы ужаснулся. Дом давно следовало продать.
– Не ты его строил, не тебе и продавать! – неожиданно рявкнул дедуля. У него явно испортилось настроение после того, как Инна придвинулась вплотную к стене, лишив его тем самым удовольствия созерцать ее спину.
– Но и не ты, – возразил ему папа.
– Куплен дом на мои деньги, – продолжал упираться дед. – Дом мой, и продавать его вы сможете только после моей смерти. Впрочем, делать я вам этого не советую.
– Папа, опомнись! – воскликнула Тамара Алексеевна. – Не сидеть же нам тут всю жизнь. Дети давно перебрались в Россию. У них там прекрасная жизнь. Они давно зовут нас к себе, а из-за твоего упрямства мы вынуждены торчать здесь.
– Хотите продавать, продавайте. Хотите уезжать, уезжайте. Только учтите, в этом случае сокровища вам не видать, – торжественно заявил дедуля, выкатываясь из столовой.
При слове «сокровище» Инка сделала стойку не хуже премированного охотничьего пса. Более уравновешенная Юлька только отметила, что, похоже, ни для кого слова дедули не были новостью. Все гости продолжали вести вялую беседу. Инка, прижимаясь спиной к стенке, переместилась к Коле и вцепилась в него мертвой хваткой.
– Что за сокровище? – зашептала она ему на ухо. – Колись живо.
– Да чушь все это, выдумки деда. Даже время тратить и рассказывать не хочется, – довольно вяло попытался отбиться от нее парень.
– Нет, не выдумки, – упорствовала Инка. – И ты меня не обманешь. Я своими ушами слышала, как дед упомянул про сокровище.
– И другие явно слышали про клад не в первый раз, – поддержала подругу подкравшаяся сзади Юлька. – Так что выкладывай, а то мы живо расскажем твоей мамаше, что мы за невесты. И тогда твои родственнички подыщут тебе какое-нибудь страшилище, по сравнению с которым даже ваши кузины покажутся красавицами. Какую-нибудь уродину вроде тех, что сегодня сидели напротив вас. А может, это одна из них и есть. Какую выберешь, косоглазую или ту, что в экземе? Хочется тебе стать верным мужем одной из них?
Представив себе такую перспективу, Коля затрясся и, мигом утратив всю надменность, заговорил.
– Только учтите, – начал он, – я не верю ни единому слову той легенды, которую сейчас вам расскажу. Если бы сокровище действительно существовало, то его давно бы нашли. У нас в родне дураков нет.
– Ближе к теме, – перебила его Инна. – Твою родню мы уже видели.
