Марина Серова - Веселая вдова
Я вспомнила историю о том, как Коваленко отказал Александру Масленникову в деньгах, рассказанную мне Покровским, и решила прояснить этот момент:
– А вот я слышала, что он был несколько прижимист. Это так?
Моргунов недоуменно покосился на меня.
– Вообще-то не замечал, – ответил он. – Может быть, он был бережлив, но в разумных пределах. Конечно, деньгами не разбрасывался, но чтобы доходило до какой-то неприличной скупости – такого никогда не бывало. Напротив, он многих наших сотрудников выручал. Иногда даже мог закрыть глаза на какие-то мелкие погрешности. Всегда доказывая, что любой может ошибиться, просил не лишать человека премии, даже если кто-то и проштрафился. Относился с пониманием к жизненным ситуациям, например, меня убеждал: «Сережа, у него трое детей, если ты его накажешь, пострадают в первую очередь они!» Мне бы, знаете, самому это в голову не пришло. Я вообще не очень-то интересуюсь личными обстоятельствами жизни сотрудников. А он все знал: у кого жена рожает, у кого теща болеет, у кого ребенок ногу сломал…
– А что, у вас есть такие нерадивые сотрудники, к которым приходится применять штрафные санкции? – улыбнулась я.
– К счастью, практически нет, – засмеялся в ответ Моргунов. – Иначе мне пришлось бы прикрывать лавочку. А меня в первую очередь волнуют результаты работы, а не больные родственники, как бы цинично это ни звучало. Просто… Наверное, Виталий был прав: каждый, конечно, может провиниться. И вообще, мы с ним замечательно дополняли друг друга. Дело свое он знал от и до: в автомобилях разбирался прекрасно, как в теории, так и на практике. И психологически с ним было легко: там, где ситуацию не мог разрулить я, вступал он. И наоборот. Так что его смерть для меня лично – большая потеря. Это я к тому, что вы, может быть, подозреваете, что она могла быть мне выгодна.
И он посмотрел мне в лицо. Хитрые искорки в его глазах не укрылись от меня, но я не стала ничего комментировать, просто сказала:
– Ну что вы, Сергей Романович, я просто последовательно беседую со всеми, кто близко знал Коваленко. Значит, у вас мотива не было. У Светланы, его вдовы, я так понимаю, тоже?
– Абсолютно! – категорически заявил Моргунов. – Зачем ей?
– Ну, скажем, чтобы унаследовать имущество супруга, – высказала я предположение. – И жилплощадь, опять же, теперь в ее полном распоряжении… Ведь квартира, я так понимаю, останется ей? Да и сбережения у Виталия Павловича, я думаю, имелись?
И я вопросительно посмотрела на Сергея Романовича.
– Разумеется, – не стал отрицать он. – Но не настолько солидные, как вам кажется. Основные заработанные средства он уже вложил – в квартиру, машину, дачу. Кстати, когда покупал квартиру, даже кредит брал, он до сих пор не до конца погашен. Теперь я даже не знаю, что будет. Не исключено, что Светлане придется выплачивать… Жилплощадь? Так Светлану вообще-то никто с нее не гнал, она такая же полноправная хозяйка, как и Виталий. Да она с ним как сыр в масле каталась! К тому же у них дочь в Москве учится, она же полностью на его шее была! Ну, работает Светлана, ну, сможет она себя прокормить, но это же совершенно другой уровень! Да и дача! Теперь, наверное, ее вообще продать придется. И машину, думаю, тоже.
– Кстати, насчет дачи! – ухватилась я за поднятую тему. – А зачем они вообще ее купили? Виталий Павлович был таким уж заядлым огородником?
– Ну, огородником я бы его не назвал, – покрутил рукой в воздухе директор автосалона. – Но руками он многое умел делать. И любил. В машине любую неисправность мог устранить, прямо-таки чувствовал ее. Можно сказать, нюх у него был на такие вещи. Я его поэтому и в мастерскую всегда лично отправлял, если там какие-то сложности возникали, знал, что он лучше мастера справится. А с дачей… Виталий говорил, что устает от городской жизни, от суеты. Хотел иметь возможность отдыхать от всего этого. Планы у него были грандиозные: хотел там каменный сад разбить в японском стиле, баню построить, даже небольшой бассейн… Увы, теперь уже этого никогда не будет. – Сергей Романович тяжело вздохнул и подлил себе в стакан пиво «Богемия».
Я дождалась, когда он выпьет, и решилась на важный вопрос:
– Скажите, Сергей Романович, только, пожалуйста, откровенно… На работе у Коваленко в последнее время не было проблем?
Я внимательно посмотрела собеседнику в глаза. Моргунов выдержал взгляд и спокойно спросил:
– Что вы имеете в виду? Если какие-то конфликты или разногласия между нами двоими, то скажу абсолютно откровенно: ничего подобного. Ничего.
– А с другими сотрудниками? Может быть, ему кто-то завидовал?
– Настолько, что решил убить, чтобы жаба окончательно не задушила? – усмехнулся Моргунов. – Нет, у меня, знаете ли, нет таких психов.
– Я просто подумала, что, может быть, Коваленко с кем-то что-то не поделил…
– А он ничего ни с кем и не должен был делить! – снова категорично заявил Сергей Романович.
– Не мог ли кто-то из ваших сотрудников затаить на него зло? Может быть, посчитал себя обиженным?
– Да нет же! – поморщился Моргунов. – Я же говорю, он у меня первый защитник был всех униженных и оскорбленных! А почему вы так прицепились к этому вопросу?
– Понимаете, по словам Светланы, незадолго до смерти Виталия Павловича ему кто-то звонил с угрозами, – раскрыла я карты. – Вы ничего об этом не слышали?
Лицо Моргунова выразило высшую степень удивления.
– Нет, – несколько растерянно ответил он. – Первый раз слышу! Что, действительно угрожали? Но чем, почему?
– Этого не знаю ни я, ни Светлана, – вздохнула я. – Во всяком случае, она так говорит.
– Ну, значит, так и есть! – махнул рукой Моргунов. – Я же говорю, Светлана совершенно не умеет врать. У нее все на лице написано. Виталий даже рассказывал как-то, что она один раз купила себе шубу и не хотела ему говорить. Тоже странно, – хохотнул он. – Виталий никогда не попрекал ее подобными покупками! Но она отчего-то испугалась, что потратила слишком много, и принялась сочинять историю, будто это мама прислала ей денег. Но Виталий сразу же понял, что она выдумывает, и сказал ей. Она разревелась и во всем призналась. Так что тайны хранить она не умеет.
– А вот мне показалось, что Светлана была не очень искренна со мной, – задумчиво поделилась я.
– Да? – снова удивился Сергей Романович. – Ну, знаете, соврать и промолчать – это разные вещи. Если вы умело поведете себя, думаю, у вас есть все шансы, что она «расколется», – засмеялся он. – Так, кажется, выражаются сотрудники правоохранительных органов?
– Так, – улыбнулась я в ответ. – Но это когда дело касается преступника.
– Нет, ну, Виталий, а? – продолжал недоумевать Сергей Романович. – Почему он ничего не рассказал мне об этих звонках?
– А он действительно ничего вам не говорил? Даже не намекал?
– В том-то и дело, что нет! – горячо воскликнул директор салона. – Вот уж кто умел держать язык за зубами, так это Виталий! Супруге можно было бы у него поучиться! И главное, выглядел он при этом так, что ни за что не подумаешь, будто у него какие-то неприятности. Даже наоборот!
– Что вы имеете в виду? – навострила я уши.
– Да то, что в последнее время Виталий пребывал в чудесном настроении, даже частенько что-то напевал, хотя никогда не питал слабости к музыке и начисто был лишен слуха! Я еще подшучивал на этот счет, а он только улыбался и млел. Я даже подумал – может, любовницу завел человек?
– А кстати, – насторожилась я. – Может быть, и в самом деле?
– А вот и нет, – хмыкнул Моргунов. – Я его прямо спросил, он только рассмеялся. Виталий вообще не склонен заводить связи на стороне. Во-первых, он очень сильно был занят по работе, а во-вторых, искренне привязан к Светлане. Да, да, встречаются и в наше время такие раритеты, – улыбнулся он.
– К сожалению, именно раритеты, – вздохнула я. – То есть в связях, порочащих его, Виталий Павлович не был замечен?
– Нет, – уверенно сказал Моргунов.
– А его супруга?
– Ну вот этого, простите, не знаю! – развел руками Сергей Романович. – Во всяком случае, со мной она этим не делилась, как вы понимаете, а Виталий никогда не жаловался. – Он вздохнул, вспомнив о неприятностях в жизни своего компаньона: – Эх, ну почему же он со мной не поделился? Уж наверное, я нашел бы выход из ситуации! Ведь мы не раз выручали друг друга! Из разных передряг приходилось выкручиваться!
– Не знаю, – задумавшись над этой ситуацией, сказала я. – Почему он так хотел сохранить это в тайне от всех? Кстати, Сергей Романович… – Я снова вернулась к важному вопросу, который так и не успела задать: – Насчет передряг и прочего… Скажите, не было ли у вас проблем в работе посерьезнее, чем внутриструктурные конфликты с сотрудниками? Бандиты, конкуренты, налоговая – вы понимаете, что я имею в виду?
– Понимаю, – просто кивнул Моргунов. – Вынужден вас снова разочаровать. Никаких серьезных конфликтов. Вы, Татьяна, давно в Тарасове живете?
