Диана Бош - Улыбка бога
Через полгода Настя вышла замуж за неказистого и не слишком умного Лешика. Тогда он работал в небольшой фирме плотником, но потом, решив, что за такую сложную работу он слишком мало получает, устроился охранником в тюрьму.
Настя вскоре после свадьбы похоронила мать и родила дочку Лизу. Все взбрыки мужа, последовавшие вслед за заключением брака, она переносила стоически и предпочитала о прошлом не вспоминать. Но сегодня, видно, решила нарушить сложившийся обычай.
* * *Они прошли два квартала к детскому садику, в котором находилась дочка Насти.
– Я здесь подожду, – Александра остановилась на крыльце.
– Пойдем со мной, увидишь Лизку в процессе социальной адаптации, или попытки выживания человеческого детеныша в современных джунглях.
– Кто детеныш, а кто – джунгли?
– Они там все и детеныши, и джунгли. Вот где бы я не хотела работать, так это в детском учреждении. У меня нервы не выдержали бы.
– Переживала бы за ребят?
– Поубивала б всех, – вздохнула Настя.
– А я не верю. Тебя любят и дети, и собаки, а это говорит о доброте и, как следствие, о профпригодности.
– Думаешь, доброты достаточно, чтобы работать воспитателем?
– Мне кажется, это главное. Все остальное может быть, а может и не быть, но без любви к детям к ним категорически никого подпускать нельзя.
Они поднялись по лестнице на второй этаж и заглянули в помещение группы. Лиза сидела, нахохлившись и сложив на коленях руки. На маленьком столике перед ней стояла чашка с молоком, на ручке которой висела... пенка.
– Мама! – Она увидела Настю и бросилась к ней со всех ног. – А Марь Васильевна сказала, что я не должна пенки снимать с молока, а вместе с ними пить. А если я откажусь, то она мне пенки будет на нос вешать!
Девочка не выдержала, слезы хлынули у нее из глаз.
– Отведи тетю Александру к своему шкафчику и достань одежду. Начинайте одеваться, а я сейчас приду.
Настя торопливо ушла и отсутствовала минут пять. Пришла разгоряченная и злая. К этому моменту Лиза уже стояла одетая и весело щебетала, а Александра завязывала ей шнурки.
– Идемте,? Настя махнула рукой и, не останавливаясь, пошла к выходу. Александра с Лизой поспешили следом.
Только когда девочка побежала вперед карабкаться на снежные горки и кататься на островках льда, Настя раздраженно сказала:
– Ну вот как тут не поубивать некоторых, а? Ведь просила же: не надо заставлять Лизу молоко с пенкой пить. Она даже кипяченое с трудом переносит, только пастеризованное пьет, а тут – с пенкой. Зачем насилием отвращение к еде у ребенка вызывать? Еще и «на нос повешу». Ну что это такое? – У нее от обиды за дочь задрожал голос.
– Странно. Мне кажется, с каждым годом все становится хуже и хуже. Когда я ходила в ясли, мне спокойно заменяли молоко на чай. Да, я, как и твоя Лиза, органически не выносила в детстве пенку и вообще кипяченое молоко. Я и сейчас его не люблю.
Они прошли мимо небольшого магазина, и Настя встрепенулась:
– Ой, я ж забыла творожки для Лизки купить. Она по утрам любит их есть. Постой здесь, я мигом!
Она скрылась за дверями мини-маркета, а Александра потрусила догонять девочку.
– Лиза, давай маму подождем!
– А где она? – мигом обернулась та. – Я к ней хочу!
И она, не обращая внимания на Александру, побежала к дверям магазина.
Пришлось поторопиться за ней следом. Настя уже стояла на кассе, и Лиза сразу прилипла к ней, как кусочек железа к магниту. Александре даже показалось, что она услышала характерный звук: «Чпок!»
– Мама, – громко заныла Лиза, – купи шоколадку. Ну купи шоколадку!
– У тебя аллергия, – попыталась сопротивляться Настя.
– Тогда купи орешков...
– Хорошо.
– И мармеладку еще! Купишь мармеладку? И жвачку, и чупа-чупс! – Лиза хватала сладости со стойки и бросала на прилавок.
– О, Боже мой, – простонала Настя, но смиренно заплатила за все и сложила в пакет.
– Насть, я ее хотела удержать, но не успела, – стала оправдываться Александра.
– А шоколадку? – заныла девочка, обследовав содержимое сумки.
– Лиза, нет! Ты же знаешь, что тебе нельзя.
– Мама, я шоколад хочу!
Настя схватила Лизу за руку и потащила по тропинке, не обращая внимания на ее вопли.
– Да ерунда, я даже не сомневалась, что Лизка следом за мной увяжется. Удивительно, что она задержалась и прибежала, когда я уже на кассе стояла. А не то концерт в магазине мне был бы обеспечен: у нее запросы там вырастают в несколько раз.
Лиза вырвалась и поскакала вперед, что-то напевая и то и дело ныряя в снег и вываливаясь в нем по самую макушку.
Проходившие мимо молодые люди уставились на девушек во все глаза, а один из них даже присвистнул от удовольствия. Еще бы, Настя и Александра представляли собой занятную пару: одна в белой шубке, светленькая и голубоглазая, вторая – вся в черном (любимый Настин цвет!), с волосами, выкрашенными в цвет «синий баклажан», и с макияжем, в точности как у героинь вампирских саг.
Да, Настя от природы обладала экзотической внешностью и старательно подчеркивала ее. Удлиненные, вытянутые к вискам глаза, пунцово-алые губы, высокие скулы и длинные прямые волосы. Ну чем не ведьма? Некоторые соседи так за глаза ее и называли, но она только смеялась. Похоже, их страх льстил ей.
– Смотри какие! – не выдержал первый парень, подталкивая друга локтем.
– Ангел и Бес, – ухмыльнулся второй.
– Эх, а я согласен быть третьим! Девчонки, возьмите меня с собой на правах Бога.
Настя с Александрой оглянулись и прыснули от смеха.
– Это что, он себя Богом назвал?
– Ну да, – Настя достала ключ и открыла калитку. – Заходи.
Навстречу из тепла жарко протопленного дома вылетел Ричард и ткнулся лобастой башкой Александре в ладони.
– Мальчик. Хороший, – погладила она его.
Лиза тут же дернула за ленты шапки, и те завязались в тугой узел. Настя, продолжая болтать с Александрой, сняла с дочки шубку и попыталась ногтями развязать узелок. Лиза дергалась, топчась на месте и снимая с ног ботинки. Она упиралась носком одного ботинка в пятку другого, пытаясь таким образом избежать наклонов. От ее дерганий ленты все время выскальзывали у Насти из рук, и у нее лопнуло терпение.
– Лизка, стой ровно! – цыкнула она.
– Давай я попробую, – предложила Александра, и подруга взглянула на нее с благодарностью.
– Ничего не успеваю, – пожаловалась она, выкладывая на кухонный стол пачку пельменей и замороженные котлеты. – Приходится полуфабрикатами питаться. Утром дочку в садик оттащу, в офис сбегаю, на вечер – работу на дом беру. Потом сижу до поздней ночи, баланс составляю.
– А Лешик твой что не помогает?
– Алексей? – Она впервые на памяти Александры назвала мужа полным именем. – Да когда он мне вообще что в доме делал. Эх, говорили мне умные люди: не суй голову в петлю. Не послушалась. Ему даже двор лень расчистить, вон, снегом все по пояс занесло.
Лиза тем временем, избавившись от шапки, раскидала в разные стороны ботинки, скинула шубку и побежала в комнату. Там она замерла в немом изумлении перед огромной коробкой с куклой. Глаза девочки расширились, рот приоткрылся, и на мордашке было написана гамма чувств от восторга до отчаяния: это совершенно точно не может быть моим!
– Лиза, бери! Это я тебе купила, – сказала Александра.
Лицо девочки моментально вспыхнуло от счастья. Она схватила коробку и тут же опасливо обернулась на Настю:
– Мама, можно?
– Конечно, возьми. Раз тетя Александра говорит, что это тебе, значит, так и есть. И не забудь сказать спасибо.
– Спасибо! – И Лиза, радостно взвизгнув, унеслась в комнату, волоком таща за собой коробку.
Когда ребенок затих, они уселись на кухне и Настя разлила по бокалам вино.
– А знаешь, у меня есть тост: выпьем за свободу от мужчин!
– А давай просто – за свободу, – осторожно поправила Александра, ожидая в ответ бури эмоций.
Но Настя согласилась на удивление легко.
– А давай! И еще – за разрушение цепей. Любых.
Когда Настя раскраснелась и слегка опьянела, она начала рассказывать о том, что произошло до приезда Александры.
– Представляешь, – вытирая платком глаза, печально говорила она, – Лешка пришел с работы, а у него рубашка в помаде...
– Насть, но это же еще ничего не доказывает! Может, в транспорте кто при резком торможении губами в него ткнул, – неожиданно для самой себя вступилась за Алексея Александра. Хотя она его терпеть не могла, но подругу, искренне переживающую разрыв, ей было жалко.
– Не-ет, – протянула уныло Настя, – это просто нереально.
– Почему?
Настя подперла кулаком щеку и пьяно улыбнулась.
– Потому что помада была с изнанки рубашки, и еще – в самом низу полы. Туда никак нельзя ткнуть случайно. Даже если эта женщина лилипутка – в чем я лично очень сомневаюсь: у Лешика не тот вкус, – то для того, чтобы «поцеловать» туда, ей пришлось бы вытащить рубаху из брюк.
– А может?.. – Александра запнулась, придумывая версию, и Настя выжидающе уставилась на нее.
