Наталия Антонова - Сон без пробуждения

Шурочка – ее поздний ребенок. Сначала было некогда обзаводиться семьей. С возрастом появились новые проблемы. Но, в конце концов, Софья Марковна все-таки остановила свой выбор на молодом талантливом ученом. Родился Шурочка к великой радости обоих.

Увы, семейное счастье длилось недолго. Супруг Софьи Марковны вылетел на симпозиум в Японию. Самолет до Токио не долетел.

Замуж Софья Марковна больше не пошла. Всю оставшуюся любовь она отдала сыну.

Конечно, она надеялась, что Шурочка станет великим музыкантом… или, в крайнем случае, займется наукой. Но, увы! Шурочка выбрал юридический и стал следователем.

Первое время Софья Марковна безумно страдала от выбора сына, но виду ему не показывала. А потом привыкла и смирилась с нелегкой профессией единственного сына. И когда старинные подруги Софьи Марковны иногда сочувственно вздыхали («Софи, зачем ты позволила мальчику выбрать такую опасную профессию?..»), Софья Марковна отвечала:

– Во-первых, Шурочка уже давно не мальчик, а взрослый мужчина; во-вторых, – горько напоминала она, – наука не представляется опасной профессией, однако мой супруг…

– Да, да, Софочка, ты права, – торопились согласиться подруги.

Больше ее волновало другое – то, что Шурочка все еще не женат и даже не собирается устраивать свою жизнь. Она пробовала знакомить его со своими ученицами. Сын был галантным кавалером. Особенно охотно он соглашался проводить девушку домой, чтобы едва за ней закроется дверь, облегченно забыть о ее существовании.

Но однажды он сказал ей:

– Слушай, мать, ты бы бросила это…

– Что? – сделала непонимающее лицо Софья Марковна.

– Сватовство гусара! – брякнул Шурочка.

– Но, Шура! Ведь я уже не молода! – вырвалось у Софьи Марковны.

– Не прибедняйся, – фыркнул сын.

– У тебя кто-нибудь есть? – неожиданно заволновалась Софья Марковна.

– Не знаю… – пожал плечами Шурочка.

– Как это – не знаю? – возмутилась мать. – Так не бывает!

– Бывает, – бросил Шурочка и умчался на работу.

– Вот так всегда! – воскликнула в сердцах Софья Марковна.

Но с той поры сватать сына перестала.

– Спасибо, ма! – вывел ее из воспоминаний голос сына. – Шеф-повар, как всегда был на высоте! – Шурочка улыбнулся.

– Шура, расскажи мне…

– Потом, мамуля. Пойду посплю. Иначе засну прямо за столом.

– Ладно уж, иди, – махнула рукой Софья Марковна, – все равно тебя не переспорить.

– Угу, – согласился Наполеонов.

Через минуту заглянувшая в его комнату Софья Марковна увидела сына сладко спящим.

Убрав со стола посуду, она принялась раскладывать пасьянс.

В это время зазвонил телефон.

Софья Марковна сняла трубку.

– Да?

– Здравствуйте, Софья Марковна! Это Мирослава Волгина. Шура дома?

– Здравствуй, Мирослава! Рада слышать твой голос. Шурочка только что уснул. Мне не хотелось бы будить его. У тебя очень срочное дело?

– Срочное, но не очень, – улыбнулась в трубку Мирослава. – Когда Шура проснется, то, пожалуйста, пусть позвонит мне.

– Хорошо, я обязательно ему передам.

– Спасибо, Софья Марковна! Надеюсь, что вы по-прежнему хорошеете и на здоровье не жалуетесь! – как можно доброжелательнее проговорила Волгина.

– Ты абсолютно права! – засмеялась Софья Марковна, – спасибо за комплимент. Шурочка тебе позвонит.

– До свидания.

– Всего доброго, – отозвалась Наполеонова и положила трубку.

Софья Марковна знала Волгину с рождения, дружила с ее бабушкой и дедушкой, а теперь поддерживала отношения с обеими ее тетками.

Мирослава была ей симпатична, хотя одно время она опасалась, что Шура влюбится в нее и хлебнет лиха. Но довольно быстро Софья Марковна поняла, что Волгина и ее сын остались просто друзьями и к их дружбе прибавились только общие профессиональные интересы.

Позже она иногда раздумывала над тем, сожалеть ей или радоваться этому. Сын часто ворчал по поводу экстравагантности ведения расследования частным детективом и в то же время признавался, что ее способы приводят к успеху и даже… где-то, – неохотно признавал Шура, – порой помогают ему…

Наполеонов проспал часа три, минут десять после пробуждения полежал в постели с закрытыми глазами.

После того, как он пообедал, мать сообщила ему о звонке Мирославы.

Шура тотчас ринулся к телефону. Он набрал знакомый до боли номер и вслушался в длинные гудки.

Наконец трубку подняли, и Шура услышал голос Мориса.

– Агентство «Мирослава» слушает.

– Привет! Это я, Шура!

– Здравствуй! Да, я знаю, Мирослава тебе звонила. Ты очень занят?

– Как всегда.

– Мирославы сейчас нет. Но она очень хочет поговорить с тобой об одном общем деле…

– Об общем деле?! – удивленно перебил Шура.

– Капитан, – усмехнулся Морис, – ты же знаешь, разговор не телефонный. Приходи в гости.

– Хорошо, если вечером смогу, то заеду. Или позвоню. Пока!

– До свиданья, – Морис положил трубку.

– Какое такое общее дело? – проворчал Шура. – Не иначе, Замятин-младший проявил нетерпение и ринулся к детективу.

Шурочка подумал минуту другую, почесал подбородок, – может, оно и к лучшему…

– Шура! Ты уходишь? – услышал он голос матери.

– Пока нет, пойду побреюсь.

– На свиданье собираешься? – подколола его Софья Марковна.

– Ага, со свидетелями.

– Ты так и не сказал, что случилось?!

– Понимаешь, ма, одна молодая красивая девушка уснула накануне своей свадьбы и не проснулась.

– Какой кошмар! – искренне вырвалось у Софьи Марковны, – ее убили?

– Похоже на то, – вздохнул Шурочка.

– А Мирослава зачем звонила?

– Не знаю. Если удастся, то вечером заеду и узнаю. Так что рано меня не жди.

– Я и не помню, – отозвалась Софья Марковна, – когда ты рано домой приходил. Мать вздохнула и углубилась в свой пасьянс.

Через полчаса Наполеонов вышел из дома и сел за руль «Волги» – можно сказать, семейной реликвии. На ней ездил отец, потом мать, теперь сын.

… Первым делом, придя на работу, Наполеонов поинтересовался, не приходила ли Замятина Марина Ивановна.

Услышав отрицательный ответ, набрал номер телефона замятинского особняка.

– Да? – отозвался тонкий девичий голос.

– Пригласите хозяина или хозяйку дома, – проговорил Шурочка.

– Извините, кто спрашивает?

– Следователь Наполеонов.

В трубке раздалось хихиканье, – шутите?

– Девушка! – рявкнул Шура.

– Сейчас, сейчас. Просто фамилия смешная, – попытался оправдаться девичий голос.

– Ишь, смешливая какая, – беззлобно проворчал Шура, привыкший к различным реакциям граждан на свою фамилию.

Через минуту он услышал голос Льва Наумовича, – Замятин слушает.

– Здравствуйте, Лев Наумович. Это следователь Наполеонов.

– Да, да, Даша сказала.

– Вы говорили, что женщины у вас работают серьезные, – не удержался Шура, – откуда же взялась сия девица-красавица?

– Марья Степановна приболела. Давление у нее. Вот, прислала Дашу – свою племянницу.

– Понятно, – удовлетворился ответом Шура, – я хотел бы поговорить с вашей женой.

Лев Наумович тяжело задышал в трубку.

– Что случилось, Лев Наумович? – спросил Шура.

– Ничего. Она подъедет. Когда вы хотите ее видеть?

– Желательно, в течение часа, – сказал Шура.

– Хорошо. Я сам с ней сейчас подъеду.

– Лучше бы ей прибыть без сопровождения, – проговорил Наполеонов.

– Это еще почему? – насторожился Замятин.

– Видите ли, мне хотелось вызвать вашу жену на откровенный разговор. Она давно была знакома с Еленой Маревой и могла бы многое рассказать мне о ней.

– Но чем я могу вам помешать? – удивился Лев Наумович.

– Сами ведь знаете, – укоризненно вздохнул Шура, – женская душа устроена тонко, и вполне возможно, что при вас ваша супруга, Лев Наумович, не захочет мне подробно рассказывать о своей подруге. Тем более, что ваш сын был женихом Маревой.

– Вы думаете…

– Я пока ничего не думаю, просто исхожу из опыта своей работы.

– Хорошо, – сухо согласился Замятин, – ее привезет шофер.

– Благодарю, Лев Наумович.

– Не за что, – Замятин положил трубку.

– Какие мы все впечатлительные, какие мы все нервные, – вздохнул Шура.

… Было без двадцати пять, когда Марина Замятина вошла в кабинет следователя. Женщина выглядела уставшей и испуганной.

– Можно? – тихо обронила она.

– Конечно, Марина Ивановна, – как можно вежливее произнес Шурочка, – садитесь, пожалуйста, – он указал ей на стул.

Она села и затаила дыхание. У Наполеонова было такое впечатление, что женщина буквально сжалась в комок.

– Я – Александр Романович Наполеонов. Следователь, – представился он.

– Знаю. Муж сказал, что вы приезжали к нам, когда… Когда Лена… В общем, вы вызывали меня.

– Нам нужно поговорить, – сказал Шура, – я надеюсь, что вы поможете мне разобраться в этом деле.

– Но ведь я ничего не знаю! – беспомощно вырвалось у Замятиной.