Лариса Соболева - Снежный король
– Я прошу тебя, пусть будут окна закрыты. Есть кондиционеры.
– Ну, хорошо, пусть... Иди ко мне, ты дрожишь.
– Это чисто нервное.
Герман губами касался ее лица, шеи... Ее бросило в жар, тело становилось безвольным. Она знала, что через минуту вернутся и воля, и сила, убегут сомнения далеко-далеко, и появится уверенность, что так будет вечно. Вечно? Неправда. «Господи, что мне делать?» – подумала Рита. Молчание. Кругом одно молчание...
10
Марат посоветовал Свете нанять адвоката, чем удивил ее и настроил на более дружелюбную волну. Но что Света понимает в адвокатах? Тогда он взял на себя эту проблему, которая отвлекла ее от ужасной смерти отца. Она перестала чураться Марата, охотно говорила с ним, правда, тема была одна: Егор. Света ужасно не любила свое имя. Нет в нем ни красоты, ни очарования, а уж «Светуля» или «Светик» звучит просто отвратительно, почти как Фрося. Марат учел замечание и придумал другой вариант: Светильда, что так созвучно именам сдержанных и холодных героинь скандинавских саг. Правда, образу скандинавок Света не соответствует, скорее, походит на шустрого подростка с наивно-детским выражением лица, а челка вообще сбрасывает еще несколько лет, да и со сдержанностью у нее большие нелады. Но Светильда звучит неплохо.
Марат выглядел рядом с ней взрослым и по-отечески терпимым, относился к жене, как к ребенку, из-за чего у Светы случались мимолетные вспышки гнева, смешившие его. Находясь в отпуске, он занялся только Светой и делом Егора. Адвокатом оказался его знакомый, которому можно было доверять, Марат пригласил его домой, познакомил с женой. Свете Федор (в быту – Федя... Света, Федя, Коля – придумали же люди имена – ни в какие ворота) не понравился. Старше Марата лет на пять, а внешний «груз прожитых годов» тянет на все пятьдесят, взгляд замыленный, спесь графа, разговаривал со Светой... как будто она из третьего класса школы для умственно отсталых. А делать нечего, может, адвокаты все такие, откуда ей знать? К концу следующей недели Федор собрался знакомиться с подзащитным, выбил свидание и для Светы, но в присутствии Марата, опасающегося за состояние жены, когда она попадет в следственный изолятор.
Наступил день свидания. Свету пробивала мелкая дрожь. Лязгали запоры. Темные и мрачные помещения окатили их липкой сыростью. Егора привели осунувшегося, подавленного. Она, с трудом сдерживая слезы, пролепетала:
– Егор, это твой адвокат... Он задаст тебе вопросы...
Егор отстраненно оглядел всех и спросил:
– Ты веришь?
– Я? Нет! – догадалась она, о чем он спросил. – Я знаю, это не ты...
– Значит, так, лирику в сторону, – перебил ее Федор. – Обстоятельства дела я знаю, теперь ответь, где ты был с девяти до одиннадцати вечера?
– Меня уже об этом спрашивали, – угрюмо сказал Егор.
– И не раз еще спросят, – «успокоил» его Федор. – Видел тебя кто-нибудь в этот отрезок времени? Знакомых ты встречал?
– Нет.
– Ты пришел домой около одиннадцати, где же был все-таки?
– По городу гулял, – пожал плечами Егор.
– Ты, парень, зря недооцениваешь ситуацию. Нам нужны свидетели, которые встретили тебя, говорили с тобой. Иначе как докажем, что убил не ты?
– Пусть докажут, что убил я.
– Послушай. – Федор смотрел на Егора, как на больного. – Знаешь, сколько тебе светит за убийство?
– В камере просветили.
– Так помоги себе и мне. В нашем городе живет половина родственников, половина знакомых. Не может быть, чтобы ты гулял теплым вечером в предвыходной день и никого не встретил.
– Не расскажу, – отрезал Егор.
– Даже так? – усмехнулся Федор, слегка поразившись недоверию парня. – Значит, свидетели все-таки есть?
– Да, – неохотно сказал юноша.
– Кто? Выкладывай, не бойся. (Тот молчал.) М-да... Я ведь дорого стою. Светлана и Марат оплачивают защиту, твоя мать не в состоянии нанять адвоката. Конечно, если ты захочешь, тебя будет защищать государственный адвокат бесплатно. Но не советую пользоваться его услугами. Бесплатно теперь только птички чирикают.
– Егорка, пожалуйста... прошу тебя... – лепетала Света.
– Свидетелей можно купить. Особенно сейчас, когда у людей переворот в мозгах, – упрямился Егор.
– Мой юный друг, если твои свидетели дерьмо, то их купят, когда пригласят на суд, когда они по коридору будут идти, в сортире на толчке сидеть, где угодно.
– Согласен, – сказал Егор и впервые за время свидания посмотрел на него и Свету. – У нас в городе сделают так, как кому-то нужно. Слишком большую птицу подстрелили, прости, Светка, значит, это надо такой же большой птице. Меня все равно раздавят, поэтому неважно – есть адвокат или нет.
– Тогда ты ничего не теряешь, – улыбнулся Федор. – Давай все же попробуем вывернуться? Шанс есть, если, конечно, ты поможешь.
Егор подумал и согласился:
– Хорошо. Я заходил в парк сразу после того... как был на свадьбе. Там есть кафе под открытым небом «Ивушка». Официантка должна меня помнить, я ей нахамил. Заказал сто пятьдесят водки. Она спросила: «Не много?» Я ее послал. Она меня тоже обложила, но выпивку принесла. Минут десять я посидел и пошел домой пешком. По дороге встретил Митю Шоркина, однокурсника, минут пять потрепались и разошлись. Домой не сразу пришел, курил во дворе на детской площадке. Не хотел маму огорчать, я ведь выпил. Во дворе никого не было, так что там меня никто не видел, все у телика торчат в это время или спать ложатся. Все.
– Угу... – задумчиво произнес Федор. – А сколько времени ты шел от парка до места встречи с Митей?
– Это легко проверить. Оттуда до площади Свободы минут сорок ходьбы, плюс-минус пять. А специально я время не засекал, не знал, что пригодится.
– Хорошо. А Митя... один был?
– Нет, с парнем, но я его не знаю, даже имя не помню.
– Что ж, кое-что есть.
Света готова была снова расплакаться, но теперь уже от радости, понимая, что Егору ничего не грозит. Все будет доказано, это так просто! Егор выйдет из кошмарного места... А что будет потом? Загадывать не стоит, потом будет потом. Но все обойдется. Она даже представила встречу за стенами мрачного СИЗО, как они с Егором уйдут вместе, их будет ждать тетя Лена, которой Света названивает... Стоп, а Марат? Ну, с ним все ясно, Света достаточно его изучила, он человек не лишенный благородства, возражать не станет, если Света уйдет к Егору. Дело не в Марате, а в его отце, эту дурацкую свадьбу он затеял. Ну, ничего, Света надеется на Марата, он договорится с отцом. В конце концов, она своему так называемому мужу тоже до фонаря, это очевидно. Все будет хорошо... Жаль, папы нет...
Очнулась она от хаотичных мыслей, когда Федор сказал:
– Светлана, пора.
Егор уже стоял, держа руки за спиной, ему что-то говорил тюремщик, или надсмотрщик, Света совсем не разбиралась в званиях и должностях СИЗО. Ей бы хотелось побыть с Егором наедине, но это невозможно, она знает.
– Не приходи больше, – бросил он Свете.
– Почему? Егор, почему?
– Не надо.
Его увели. Все-таки две слезы упали на пол, а Света так старалась держаться. На пороге он оглянулся. Нечто страшное увидела она в глазах Егора, полную обреченность... По спине пробежал холодок, скользнул по рукам и замер в кончиках пальцев. Бряц, бряц – закрывались тяжелые двери, другие открывались, через них им предстояло выйти на волю, а Егор останется здесь.
– Пойдем, – тронул ее за локоть Марат.
Она вдруг поняла, что невероятно хочет на свежий воздух, где жарит солнце, где нет сырой и липкой атмосферы чужих бед. На улице вдыхала глубоко, словно пыталась очиститься, а Марат с адвокатом переговаривались. О чем? Ах, о Егоре. Поразительное неумение держать себя в руках, Герман прав: одни глупые эмоции. Пора взрослеть. Холодок в пальцах не проходил...
Ей никогда раньше не приходилось сталкиваться ни с одной проблемой, конечно, Света терялась, путалась. Она росла в парнике в самом прямом смысле этого слова. Мать Света не помнит, она умерла, давным-давно. Заботился о ней отец и няньки, менявшиеся слишком часто, чтобы привыкнуть хотя бы к одной. За нее все делали, решали. В школу и домой отвозили на машине. Даже когда поступила в университет и предстояло жить в чужом городе, Феликс купил ей однокомнатную квартиру недалеко от университета, договорился с соседкой, чтобы та готовила завтраки-ужины, убирала квартиру, стирала, а обеды отец оплачивал в ресторане за месяц вперед. В свои тогдашние семнадцать она понятия не имела, где и что можно купить из еды, сколько это стоит, что такое экономия и голодные студенческие вечера. Она думала – все так живут. Зато папа это называл – дочь вступила в самостоятельную жизнь. Естественно, у нее появились друзья в университете, поделившиеся жизненным опытом и кое-как открывшие ей глаза, что Света инопланетянка. Подружки затаскивали ее на вещевой рынок, где можно купить шмотки подешевле, Свете же покупали вещи папа, уделявший иногда дочери время, и Герман. Белье она выбирала в магазинах сама, но туда ее тоже возили на машине, поэтому, когда она попала на рынок... потерялась среди толпы и едва выбралась. Подружки хохотали до упаду. Стало доходить, что она многого не догоняет, а с какой стороны догнать, не представляла.
