Питер Мэй - Человек с острова Льюис
— Это звучит, скорее, как профессиональный вопрос.
— Поверь мне, это личное. Я уволился из полиции.
Священник кивнул:
— Хорошо. Идем, я тебе покажу.
Он прошел между скамьями в дальнюю часть церкви и открыл дверь в ризницу. Фин последовал за ним. Отперев ящик стола, Дональд достал распечатанный документ.
— Вот брачный формуляр. Этот — для пары, которую я женю в следующую субботу. В загсе такой формуляр выдают только после того, как пара предоставит все необходимые документы.
— Что туда входит?
— Ты же женат, верно?
— Был женат.
Возникла микроскопическая пауза. Дональд продолжал, как будто не услышал ничего особенного:
— Тогда ты должен знать.
— Мы быстро поженились в загсе почти семнадцать лет назад. Если честно, Дональд, я почти ничего и не помню.
— Нужны свидетельства о рождении жениха и невесты, свидетельство о разводе, если кто-то из них раньше был женат, или свидетельство о смерти супруга, если это вдовец или вдова. В загсе не выдадут формуляр, пока все документы не будут предоставлены, а все нужные формы — заполнены. Священник просто подписывает формуляр по окончании церемонии. Муж, жена и свидетели тоже ставят подписи.
— Значит, твой отец не имел оснований сомневаться в личностях жениха и невесты.
Дональд сощурил глаза в удивлении:
— Что все это значит, Фин?
— Ничего. Просто глупости. Забудь о том, что я спрашивал.
Священник убрал брачный формуляр в ящик, запер его.
— Значит, вы с Маршели снова вместе?
Фин улыбнулся:
— Ревнуешь?
— Не говори глупости.
— Нет, мы не вместе. Я приехал восстанавливать родительский дом. Поставил там палатку и буду в ней жить, пока не заменю крышу и не налажу канализацию.
— Значит, ты приходил только из-за этих «глупостей»?
Фин долго смотрел на него, пытаясь погасить пламя гнева, которое разгоралось у него в душе. Он не собирался начинать, но… Это была неравная борьба.
— Знаешь, Дональд, я думаю, ты чертов ханжа.
Тот отшатнулся, как от пощечины.
— О чем ты говоришь?
— Думаешь, я не знаю, что Катриона была беременна, когда вы поженились?
Священник покраснел.
— Кто тебе рассказал?
— Но это правда, верно? Великий Дональд Мюррэй, свободный человек, любитель женщин, похерил все и обрюхатил девушку.
— Я не буду слушать такие слова в доме Господа.
— Почему? Это просто слова. Думаю, Иисус и сам умел ругаться. Да и ты, насколько я помню…
Дональд скрестил руки на груди.
— К чему ты ведешь, Фин?
— А вот к чему. Ты можешь совершить ошибку. Но если ошибется твоя девчушка или Фионлах — помоги им Бог. Ты дал себе еще один шанс, потому что тебя было некому судить. А своей дочери ты шансов не даешь. Почему? Фионлах недостаточно хорош для нее? Интересно, что думали о тебе родители Катрионы.
Священник побелел от гнева, его сжатые губы превратились в тонкую линию.
— Да, ты не устаешь судить других.
— Нет, это твоя работа, — Фин потыкал пальцем в потолок. — Твоя и Его. Я просто наблюдатель.
Он повернулся к выходу из ризницы, но Дональд схватил его. Сильные пальцы впились в плечо.
— Какого черта тебе надо, Фин?
Тот повернулся, высвободил руку.
— Думай, что говоришь, Дональд. Мы в доме Господа, помнишь? Тебе ли не знать, что кого-то из нас, и правда, ждут черти.
Глава пятнадцатая
В морге было холодно и мрачно. Это место хорошо подходило для мертвых. Ассистент в белом халате открыл один из ящиков холодильного шкафа, и Фин увидел удивительно хорошо сохранившееся лицо с мальчишескими чертами, коричневое от торфа. Это лицо принадлежало молодому человеку вряд ли старше Фионлаха.
Ганн кивнул ассистенту, и тот молча вышел.
— Это только между нами, мистер Маклауд. Если об этом кто-то узнает, я труп, — полицейский слегка покраснел. — Простите, само вырвалось.
— Не думай, что я не знаю, чего это тебе стоило, Джордж.
— Я знаю, что вы все понимаете. Но вы все равно попросили.
— Ты мог отказать мне.
Ганн согласно наклонил голову:
— Да, мог. Давайте быстрее, мистер Маклауд. Эксперт говорил, что разложение будет идти очень быстро.
Фин вытащил из кармана маленький цифровой фотоаппарат и сделал снимок лица трупа. Казалось, вспышка отразилась от каждой плитки. Фин сделал несколько снимков под разными углами, потом убрал фотоаппарат.
— Мне надо знать что-то еще?
— Несколько часов после смерти он лежал, завернутый в какое-то одеяло. Узор переплетения остался у него на спине, ягодицах, голенях и задней части бедер. Я жду фотографий от патологоанатома. А полицейский художник потом зарисует узор.
— Но у вас не с чем его сравнить?
— Да. Рядом с телом не нашли ничего — ни одеяла, ни одежды.
Ганн постучал в дверь, ассистент вернулся и закрыл шкаф. Неизвестный молодой человек, найденный в болоте, снова погрузился во тьму.
Снаружи ветер принялся трепать брюки и куртки мужчин. Порывы ветра несли водяную пыль, но до дождя было далеко. Солнце еще прорывалось сквозь облака, но его быстро закрывали новые тучи. На вершине холма возводили пристройку к больнице. Ветер доносил шум дрелей и перфораторов; светоотражающие оранжевые жилеты и белые шлемы строителей блестели на солнце.
После того, как мы ощутим присутствие смерти, непременно наступает момент внутренней тишины. Мы заново осознаем то, что сами смертны. Двое мужчин молча сели в машину Ганна и просидели так около минуты. Наконец Фин спросил:
— Джордж, а у меня есть шансы получить копию отчета о вскрытии?
Он слышал, как Ганн резко втянул воздух.
— Господи, мистер Маклауд!
Фин повернулся к нему:
— Если не можешь, так и скажи.
Сержант сердито уставился на него, дыша сквозь стиснутые зубы.
— Посмотрим, что получится сделать, — и добавил голосом, полным иронии:
— Чем еще я могу вам помочь?
Фин улыбнулся и поднял камеру:
— Скажи мне, где я могу распечатать снимки.
Фотосалон Малькольма Дж. Маклауда размещался на Пойнт-стрит, в доме, покрытом штукатуркой с каменной крошкой. Пойнт-стрит иначе называли Теснина. Здесь многие поколения подростков острова собирались, чтобы выпить, подраться, покурить травку и пофлиртовать. Ветер доносил запах горячего масла и жареной рыбы из ресторанчика неподалеку.
Когда фотографии мертвеца с камеры Фина появились на экране компьютера, работник фотосалона начал смотреть на клиентов с большим любопытством. Но Джорджа Ганна хорошо знали в городе, так что вопросов его спутнику никто задавать не стал. Фин внимательно рассмотрел получившиеся снимки. Вспышка сделала черты лица более плоскими, но в целом оно осталось вполне узнаваемо. Бывший полицейский выбрал лучший кадр и указал на него:
— Распечатайте этот, пожалуйста.
— Сколько копий?
— Одну.
Когда Фин пришел в дом престарелых «Дун Эйсдин», его перехватили в коридоре. Молодая женщина с темными волосами, забранными в хвост, привела его к себе в кабинет. Она была явно взволнована.
— Вы были с дочерью Тормода Макдональда, когда она вчера привезла его, верно? Мистер…
— Маклауд. Все верно. Я друг семьи.
Женщина нервно кивнула.
— Я все утро пыталась ее найти, но у меня не вышло. У нас небольшие проблемы.
Он нахмурился:
— Что за проблемы?
— Мистер Макдональд… как бы вам сказать… пытался сбежать.
Брови Фина взлетели вверх в удивлении:
— Сбежать? Но здесь же не тюрьма!
— Конечно, нет. Жители могут приходить и уходить, когда захотят. Но это случилось ночью. Естественно, двери в целях безопасности были заперты. Оказывается, вчера вечером мистер Макдональд уговорил еще несколько человек бежать. Всего их было четверо.
Фин не сдержал улыбку.
— Он сам организовал побег?
— Ничего смешного, мистер Маклауд. Мистер Макдональд встал в раковину и разбил окно кухни голыми руками. Он серьезно порезался.
Веселье Фина как рукой сняло.
— Он в порядке?
— Его пришлось отвезти в больницу. Порезы на одной из рук зашивали. Сейчас он у себя, весь перевязанный. Ведет себя агрессивно, кричит на персонал, не хочет снимать плащ и шляпу. Говорит, что ждет дочь, и она отвезет его домой, — женщина вздохнула, подошла к столу, открыла бежевую папку. — Мы хотим обсудить с мисс Макдональд медикаментозное лечение.
— Какими препаратами?
— Это мы можем обсуждать только с членами семьи.
— Вы хотите притупить его чувства.
— Это не вопрос чувств, мистер Маклауд. Он сейчас очень возбужден. Его надо успокоить, пока он не причинил вреда себе. Или другим, что тоже возможно.
Фин прикинул возможные последствия применения транквилизаторов. Память, уже дающая сбои, может совсем отказать. Их попытки пробудить воспоминания Тормода и установить, кем ему приходится покойник, будут обречены на провал. С другой стороны, нельзя рисковать безопасностью старика.
