Джесси Келлерман - Гений
Наверное, у меня был совершенно очумелый вид. Макгрет удовлетворенно откинулся на спинку стула и потер подбородок.
— Я так и думал. Поначалу-то я решил, что совсем из ума выжил. А потом сказал себе: нет, Ли, не такой уж ты старый. И в черепушке еще кое-что осталось. Позвони-ка ты ему.
Я молчал.
— Вы точно соку не хотите?
Нет, соку я не хотел.
— Ну как знаете. — Он кивнул на фотографию Эдди Кардинале: — Жалко парнишку. Такое не забудешь.
Он положил снимок на стол, скрестил руки на груди и улыбнулся. Да, сейчас он мало напоминал того простака, что звонил мне по телефону.
— А вы — профессор? — глупо спросил я.
Он рассмеялся и закашлялся:
— Нет, это просто соседи меня так прозвали.
— Почему?
— Да хрен его знает. Наверное, из-за очков. У меня есть очки, для чтения. (На лбу у него действительно сидели очки.) Я раньше на крыльце читал, ну а окрестные детишки увидали и прозвали меня профессором. Вот бакалавриат в Сити-колледж я и правда окончил.
— И по какой специальности? — Задавать вопросы мне как-то больше нравилось.
— Американская история. А вы?
— История искусств. — Я решил не говорить, что диплома у меня нет.
— Полюбуйтесь-ка, прямо два историка.
— Ага.
— Вы как, ничего? Вид у вас перепуганный.
— Я не испугался, просто удивился немного.
Он пожал плечами:
— Слушайте, я понятия не имею, что бы это значило. Может, вообще ничего.
— Тогда чего звонили?
Он улыбнулся:
— Ну, знаете, на пенсии от скуки осатанеть можно.
— Честное слово, я просто ума не приложу, чем могу помочь. Все, что мне было известно, я вам уже рассказал по телефону.
С какой стати я перед ним оправдывался? Макгрет никого ни в чем не обвинял, уж точно не меня. Убийство случилось сорок лет назад. Меня тогда и на свете не было. Если, конечно, не верить в карму и переселение душ. Хотя как-то непохоже, чтобы Макгрет верил в такую ерунду. (Глядите-ка, я начал говорить прямо как суровые дядьки из детективов. Круто?)
— Да, вот еще что, — сказал старик. — Не может быть, чтоб вы просто вытащили картинки из помойки и повесили их у себя в галерее.
— Так и было.
— Вы что же, надеялись, он прочитает статью и объявится?
Я пожал плечами:
— Ну а вдруг?
— Но вы ведь не рекламировали свою выставку, так?
— Нет.
— Ага.
У меня сложилось впечатление, будто он решил, что историю о пропавшем художнике я просто выдумал. Для создания ажиотажа. И в чем-то он был прав. Я не врал, когда говорил, что Виктор исчез. Но искать-то я его не искал.
— Если все и вправду так было, значит, я попусту трачу ваше время, — сказал Макгрет.
— Как я вам и говорил сегодня утром.
— Ну что ж, простите великодушно. — Да ни капельки он не раскаивался, просто прощупывал меня. — Но раз уж вы приехали, давайте-ка я вам расскажу про Эдди Кардинале.
Эдвард Хосе Кардинале, род. 17 января 1956 г. Проживал по адресу: № 3417, Семьдесят четвертая ул., Джексон-Хайтс, округ Квинс, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, почтовый индекс 069. Хороший парнишка, все его любили. Со школьной фотографии смотрит этакий актер Рики Риккардо в детстве. Огромный стоячий воротничок, зализанные назад волосы, передних зубов нет.
Второго августа 1966-го, вечером, во вторник, в жуткую жарищу, мать Эдди, Изабелла, сидит на приступочке их дома. Рубашка у нее грязная и изрядно помятая, потому что она все время собирает за своими отпрысками мусор и игрушки. Она беспокоится. Близнецы только-только научились ходить, и за ними нужен глаз да глаз. Чтобы хоть немного передохнуть, Изабелла отправила Эдди в парк играть в бейсбол и велела вернуться к шести.
Сейчас половина девятого, а Эдди не видать. Изабелла просит соседку приглядеть за близнецами и отправляется искать старшего сына.
Через час возвращается с работы отец Эдди, мастер цеха на кондитерской фабрике. Ему сообщают, что Эдди пропал, и он тоже отправляется на поиски. Изабелла остается дома обзванивать родителей друзей Эдди. Мальчики дружно говорят, что играли с часу до пяти, а потом разошлись по домам. Эдди целый день никто не видел.
В десять вечера Кардинале позвонили в полицию. К ним отправили двух полицейских, чтобы записать показания. Всем патрульным машинам передали приметы ребенка: десять лет, волосы черные, синие рубашка и джинсы, в руках бейсбольная перчатка.
Поначалу полиция считала, что Эдди сбежал. Обиделся на маму, которая очень много времени проводила с близнецами, и сбежал. Просто хотел привлечь внимание родителей и скоро объявится. Его искали в радиусе километра от дома. Кардинале твердо стояли на своем: их мальчик уже взрослый и такой фокус никогда бы выкидывать не стал. Эта их уверенность, к несчастью, оказалась обоснованной. Через три дня сторож кладбища Св. Михаила нашел у ограды со стороны Центрального вокзала тело. Провели вскрытие. На ягодицах и бедрах обнаружили следы спермы, на одежде и белье тоже были кровь и сперма. Подъязычная кость сломана. На шее страшные синяки. Причина смерти — удушение. Его душили голыми руками.
Каким бы страшным ни было преступление, оно редко попадает в центральные газеты. С их страниц тогда не сходили репортажи о другом злодеянии: Чарльз Уитман расстреливал из винтовки студентов университета в Остине, штат Техас. В сердце читателя места для сочувствия жертве другого преступления уже не оставалось, поэтому летом 1966 года все говорили только об Уитмане. Об Эдди Кардинале скоро забыли.
— Он был не первым, — сказал Макгрет.
Я все смотрел на фотографии с места убийства. Макгрет отдал их мне, пока рассказывал. Эдди, его мать, отец, оба совершенно потрясенные, тело, такое страшное и неуклюжее, неживое. Словно сломанная скрипка. Макгрет сказал, что от жары процесс разложения ускорился. Стройный красивый мальчик превратился в черный, раздувшийся бурдюк, лицо утратило все человеческие черты. В этих снимках мне виделись приемы, характерные и для творчества Уиджи,[20] и для творчества Дианы Арбюс.[21] И тут я вспомнил, что передо мной фотография ребенка, а не постановочный кадр. Но ведь и Уиджи, и Арбюс тоже запечатлевали картины реальной жизни. Я спокойно смотрел на их произведения, поскольку не был лично знаком с действующими лицами. Теперь же, узнав историю жизни Эдди Кардинале, я не мог равнодушно глядеть на его искалеченное тело.
Макгрет дал мне записи свидетельских показаний. Соседи, владельцы местных магазинчиков, сами Кардинале, друзья, с которыми Эдди играл в парке. Отчет судмедэксперта с приложенными фотографиями. Карта Квинса с отмеченным на ней местом обнаружения тела. До дома Кардинале меньше двух километров. И на таком же расстоянии еще один объект. Не отмеченный на карте. Так хорошо мне знакомый. Мюллер-Кортс.
Макгрет что-то говорил.
— Простите? — переспросил я.
— Был еще один. Никто не догадался связать эти два преступления, пока не назначили другого следователя.
Я сразу понял, что Макгрет и был этим новым следователем. Очень уж он самодовольно ухмылялся. У меня такой же вид, когда я рассуждаю о своих художниках.
— Компьютеров у нас тогда не было. Всё от руки писали. Ну и ясное дело, запутались, не обратили внимания. Хотя по деталям там куча совпадений была. — Он порылся в коробке и вытащил ящичек поменьше с надписью «Г. Стронг». — Этот мальчишка, Генри Стронг, пропал за месяц до Эдди, четвертого июля. Родители устроили вечеринку, а он слинял. Все перепились, толку от таких свидетелей никакого. Только дядя сообщил, что видел цветного парня в кожаной куртке. А тело так и не нашли.
— Виктор Крейк не был цвет… черным.
— В статье ж сказано, вроде вы не знаете, как он выглядел.
— Я знаю, что он был белым. Это-то я выяснил.
Макгрет пожал плечами:
— Ну ладно. Если честно, тот парень наверняка просто хотел рассказать нам хоть что-нибудь. Эта версия никогда всерьез не рассматривалась.
Я промолчал.
— Хотите посмотреть остальное? — спросил Макгрет.
Я спросил, сколько там еще остального.
— Трое.
Я выдохнул и покачал головой.
— Не хотите?
— Нет. Не хочу.
Он, казалось, удивился.
— Как скажете. — Он закрыл папку с делом Генри Стронга и положил ее в коробку. — Вы с собой тот рисунок не захватили?
По просьбе Макгрета я сделал цветную фотокопию центральной панели с пятиконечной звездой и танцующими херувимами. Оригинал остался в галерее, он и так на ладан дышал, куда его еще таскать.
— Забыл.
Наверное, я считал, что защищаю Виктора. Не очень-то это у меня получилось. Из-за вранья все обстоятельства выглядели еще более подозрительно. Я это сразу понял, но было поздно. Слова уже сказаны, обратно не вернешь. Не давая старику рта раскрыть, я попросил воды.
— В холодильнике, — ответил он.
