Алина Егорова - Колдовской оберег
С Осипом они очень мило провели время. Прохладный ветерок играл ее золотыми волосами, солнце целовало голые ноги, оставляя легкий северный загар. Юле нравилось стоять на палубе и ощущать на себе заинтересованные мужские взгляды. Подол ее короткой юбки то и дело задирался, едва не обнажая исподнее. Юле казалось это очень эротичным, она чувствовала себя прехорошенькой и соблазнительной, а не «фу, какой распущенной», как отозвалась о ней одна старушка, что все время сидела внизу и куталась в плед, а под конец путешествия вышла на палубу подышать.
Вечером они гуляли по набережным. Осип оказался весьма приятным собеседником, галантным кавалером и не занудой. И не приставал, как сначала опасалась Юля, все-таки этот Осип для нее староват, ему, поди, сороковник, хоть и выглядит хорошо. Только странный он какой-то. Все спрашивал, не обижает ли ее кто, предупреждал, чтобы была осторожна, и куклой-оберегом интересовался. Береги ее, сказал, а сам ей руку отбил. Взял посмотреть и уронил. Как так можно?! У него не руки, а грабли, честное слово! «Прости, я не хотел», – лепечет. Мне-то все равно, мне эта хренотень не очень-то дорога. Красоты в ней никакой, так что без руки она не особенно хуже стала.
* * *Семирукова снова и снова перечитывала материалы дела по убийству Елисея Плюшева. Все вроде в нем было на месте, но что-то резало глаз. Подозреваемая Александра Леванцева на вопросы, касающиеся дела, вот уже который допрос молчит, словно немая. Ждет помощи от своего родственника Манжетова, догадалась Валентина. Ну, дай бог, дождется. Если Манжетов наймет хорошего адвоката, глядишь, Леванцева легко отделается. Плохо будет, если ей дадут по максимуму, а это вполне возможно, смотря какой судья попадется. Пусть полный срок мотают матерые преступники, а Леванцева не такая, это сразу видно, и образованная – аж два высших получила! Но видать, что-то у нее случилось, какая-нибудь личная драма, раз так себя запустила. Если Леванцева получит сейчас срок, то все, на ее судьбе можно поставить крест. Казалось бы, ей-то, следователю Семируковой, какая от этого печаль? Ее долг расследовать преступления и направлять дела в суд. Так-то оно так, но, с другой стороны, она словно ангел, который может спасти чужую судьбу, а может и не спасать. Позволить чужой судьбе сломаться ох как легко, а ты попробуй ее убереги!
Валентина Семирукова с детства отличалась совестливостью и чувством справедливости. В школе она не терпела, когда били слабых, нередко заступалась за других, рискуя получить по шапке. Однажды в пятом классе встряла в драку старшеклассников и заработала шишку на лбу. «Как же это тебя угораздило?» – встревожилась мама. «На ступеньках споткнулась», – соврала Валя. Ложь девочка считала вполне допустимой, если та во благо. Ни к чему родителям знать, что она сама лезет на рожон, иначе будут волноваться.
Выбором профессии Валентина была вполне довольна – стать следователем она решила еще в тринадцать лет, когда зачитывалась книгами Агаты Кристи и смотрела советские фильмы про милицию. Советские фильмы предпочитала бабушка – иные она на дух не переносила, поэтому, когда Валя у нее гостила, тоже смотрела только советское кино, привыкла к нему и полюбила за душевность и за неизбежное торжество справедливости. Она очень сомневалась: а возьмут ли ее в следователи? Ведь нужны особые способности, хорошо развитое логическое мышление, чтобы поймать преступника – в кино все следователи такие умные и ловкие, ими все восхищаются, а она? Обычная девчонка, со средней внешностью. Ну, учится хорошо, и что? Таких, как она, полным-полно, да разве же одной школьной успеваемости достаточно? О своей детской мечте Валя никому не рассказывала – боялась насмешек. Она представляла, как мама скажет: куда тебе в следователи?! Тебе замуж надо, только кто такую неумеху возьмет? Ни обед приготовить, ни порядок навести – вечно плинтуса в пыли. Хоть красивой была бы. И в кого такая уродилась?
Папа милицию не любил. Был в его молодости эпизод, когда его обобрали менты ни за что ни про что. Остановили вечером проверить документы, а документов у него не было. Забрали все деньги, ползарплаты, даже рубля на автобус не оставили – радуйся, что в отделение не отвезли. Отец «радовался» – пять часов топал по городу пешком. Так что при папе о работе в органах лучше было не заикаться, сказала, что планирует устроиться юрисконсультом в какую-нибудь контору.
Это потом, когда Валя училась на юридическом факультете, ей стало известно, что в следователи народ не особо рвется. Ее сокурсники мечтали о карьере адвоката или надеялись устроиться юристами в какую-нибудь солидную фирму. В госструктуру идти не желал никто, поэтому здесь у Вали конкурентов не было.
Принимая Семирукову на работу в прокуратуру, седой полковник Малкин сказал: подумай, что тебя ждет! Здесь никакой романтики, одни чужие слезы и горе, а контингент такой, что не приведи господь.
Малкин к Вале относился по-отечески, берег ее от жестокости и грязи, старался не поручать ей тяжелых дел. А Валя сердилась. Ну почему, почему мне достается одна бытовуха, где все просто и прозрачно?! Серьезных дел не поручают, не доверяют. Боятся, что я не справлюсь.
* * *Холеный, с маленькими барсучьими глазками, длинным носом и огромным пузом, в дорогом костюме, нанятый Осипом адвокат Леонид Борисович Любарский Юле не понравился. Он сразу же выбил ее из колеи бесцеремонным вопросом:
– Леванцева – это ваша настоящая фамилия?
– Настоящая! – испугалась Юля.
– И паспорт у вас настоящий?
Юля кивнула.
– Если выяснится, что вы живете под чужими документами, то это усугубит ваше положение.
– А почему вы сомневаетесь?
– Мой заказчик, Осип Георгиевич, сказал, что прежде знал вас как Юлию Недорез.
– Ну… Мне моя фамилия никогда не нравилась, вот я ее и сменила.
– И имя тоже не нравилось? – усомнился Любарский. С тем, что Недорез звучит неблагозвучно, он не согласиться не мог, а вот имя у девушки было вполне заурядным.
– Мне всегда хотелось, чтобы меня звали Сашей, – потупила взор Юля.
– Что ж, я вас предупредил. Итак, моя задача в первом приближении – добиться вашего освобождения под залог. Деньги готов предоставить ваш родственник, Осип Георгиевич. Повезло же вам с родней! Деньги немалые, хочу заметить. Моя глобальная цель – сделать так, чтобы вас отпустили из зала суда, и над этим мы с вами будем работать. Для начала я хочу услышать откровенный рассказ, как все было на самом деле.
Юля молчала. Ни хрена себе запросы! А вдруг это подстава? Ха, нашел дуру! Так я ему все и рассказала! Уже бегу и волосы назад!
– Вы не беспокойтесь, здесь нас никто не подслушает, а если это случится, я устрою такой скандал, что мало не покажется! – адвокат погрозил кому-то незримому сарделькообразным пальцем.
Ответа не последовало. Девушка ему не доверяла. Совсем не так она представляла себе беседу с адвокатом, ох не так. Она-то думала, что он научит, что следует говорить следователю, а вместо этого задает вопросы.
– Хорошо, давайте я буду за вас рассказывать, а вы кивайте, если я прав. Итак, поздно вечером вы возвращались с прогулки через пустырь. Я верно излагаю?
Юля кивнула. В общем, все так и было, она шла поздним вечером через пустырь.
– Кстати, куда вы шли, позвольте узнать?
– Да так, к одной знакомой, – неопределенно ответила Юля. Ей совсем не хотелось говорить про Сашу. Еще не известно, каким боком ей выйдет та авантюра, которую они с Сашкой затеяли.
– Хорошо, предположим, вы направлялись к вашей знакомой. Рекомендую запастись правдоподобной историей, если никакой знакомой в районе пустыря у вас нет. Или есть, но вы отчего-то не желаете назвать ее имя.
– Это зачем? – удивилась Юля. А этот Любарский, как рентген, насквозь ее видит!
– Иначе не поверят, а вам это ни к чему. Вижу, вы соображаете туго. Что же, подарю идею. Скажем, вы познакомились где-нибудь на дискотеке… Вы ходите на дискотеки?
– Да. Один раз в «Шуршавеле» была. Это на станции Шушары.
– Отлично. Значит, в «Шуршавеле» вы познакомились с Машей (Леной, Олей). Обменялись телефонами, адресами, она пригласила вас в гости, нисколько не рассчитывая на ваш визит. Вы приглашение восприняли всерьез, и, когда вам некуда стало идти, вы пошли к ней. Телефон вы забыли, а адрес запомнили. Пришли туда, а там никакой Маши (Лены, Оли) нет. Наврала вам случайная знакомая, назвала чужой адрес. Почему так поздно вы шли в гости, сами придумайте. Допустим, Маша – ночная птица, раньше одиннадцати дома не появляется.
Юля внимательно слушала, она и не представляла, что важны такие подробности.
– Итак, поздним вечером шестого августа вы шли на Яхтенную улицу через пустырь в гости к вашей случайной знакомой. На вас были короткая юбка, босоножки на высоких каблуках, куртка. Ваша вызывающая одежда ввела в заблуждение оказавшегося на том же пустыре Плюшева Елисея Витальевича. Он принял вас за проститутку, стал приставать. Вы попросили оставить вас в покое и ускорили шаг. Отказ Плюшева только раззадорил. Он схватил вас за руку, вы попытались освободиться. Защищаясь, вы подняли с земли валявшуюся там керамическую фигурку и бросили ею в нападавшего. Ведь так?
