Елена Михалкова - Темная сторона души
Костя презрительно фыркнул:
– Компас! Что мы, маленькие, что ли? Без компаса не заблудимся. Правда, мам?
– Правда, правда, – весело откликнулась Маша. – Ну, вперед. Ягоды, трепещите!
То, что они заблудились, стало ясно через два часа, когда Маша, беспомощно оглядевшись по сторонам, признала, что понятия не имеет, в какую сторону им идти.
Бидончик, стоявший под кустом, был наполнен черникой и уцелевшими ягодами земляники, то есть не съеденными Костей. Сам Костя валялся на траве под сосной, раскинув руки в стороны. Время от времени он приподнимался, выуживал из бидона пригоршню ягод и отправлял ее в перепачканный черникой рот. Маша стояла на поляне и пыталась вспомнить, как же они шли.
– Мог бы от комаров и не намазываться, – подал голос Костя. – Все равно их нет!
– Ветер, потому и нет, – рассеянно отозвалась Маша. Господи, как же они ухитрились заблудиться, если все время собирали ягоды на одной полянке?
Но горькая правда заключалась в том, что после первой полянки они нашли вторую, после второй – третью, а там и новую, и еще одну, а потом Костя погнался за ящерицей, и они свернули неизвестно куда. Продирались через можжевельник, наткнулись на гнездо на высоте Машиных глаз, в котором попискивали четыре страшненьких птенца, из которых торчали, как стрелы, маленькие перья. Она запретила Косте трогать их руками, и они просто стояли и смотрели на них, пока на соседнюю ветку не прилетела черная птичка и не начала взволнованно попискивать.
– Это, наверное, мама птенцов, – сказала тогда Маша. – Пойдем, не будем их пугать.
И они пошли… Но куда?
– Костя, куда мы пошли после гнезда? – обернулась она к сыну.
– Налево, – без колебаний ответил Костя и облизнулся. – Ма, можно я еще черники съем? Все равно мы заблудились.
– Не заблудились, а потеряли свою тропинку, – поправила его Маша. – Не такой тут лес, чтобы в нем заблудиться.
– А я слышал от дяди Мити, что очень даже густой и страшный, – возразил Костя. – В прошлом году тут одна старушка заблудилась, помнишь?
Маша очень хорошо помнила, потому что Вероника рассказывала ей ту историю на днях. Бедная старушка потерялась в лесу, и ее не могли разыскать пять дней.
– И только косточки от нее нашли! – вдруг гаркнул над ухом бесшумно подкравшийся Костя.
Маша чуть не подпрыгнула, а сын довольно захохотал и опять повалился на траву.
– Костик, ты балбес, – покачала головой Маша. – Что нам с тобой дальше делать, а?
– Сначала надо подкрепиться, а там видно будет, – солидно ответил Костя, похлопывая себя по животу. На майке у него виднелись следы от паутины и прилипшие хвоинки.
Подумав, Маша решила, что в данном случае сын прав. Она уселась рядом с ним, и оба начали поедать ягоды.
Степан Андреевич Лесников по прозвищу Лесник в часть леса, ближнюю к деревне, обычно не ходил – зачем, если все деревенскими вытоптано? Но нынешний год был богатым на лисички, которые Лесник очень уважал: обжаривал их с лучком, затем тушил в сметане, добавлял на сковороду молодой отварной картошечки и с удовольствием ел свое блюдо, запивая его морсом. Морс он тоже делал сам, не признавая покупных соков. А лучшие лисички росли именно здесь, в березовой роще, за которой начинался долгий сосновый лес.
Набрав полную корзину-«боковушу» любимых грибов, Лесник решил пройти окружным путем, чтобы выйти к дому через Малое озеро – так в Игошине называли небольшой пруд, с каждым годом все больше зараставший камышами и осокой. Ему нравилась дорога через лес, под соснами, разогретыми солнцем, скрипящими на теплом ветру. Пробираясь знакомыми, тысячу раз хоженными тропами, Лесник услышал голоса и замедлил шаг.
– Направо надо, говорю тебе! – доносился сердитый детский голос.
Ему что-то отвечал второй, женский, но слов было не разобрать.
– Да не шли мы тут! – звонко убеждал первый. – И вообще…
Что «вообще», Степан Андреевич не дослушал, потому что впереди раздалось приглушенное восклицание, свидетельствующее о том, что его заметили.
Первым навстречу выбежал мальчишка – длинный, тонкий, в каких-то непонятных штанах с кучей карманов. За ним вышла женщина, волосы которой были тщательно убраны под зеленую косынку. «Молодец, – одобрительно подумал Лесник, – волосьями не трясет на весь лес, как некоторые». И тут он ее вспомнил. Это ж подруга Вероники, которую он у бани Липы Сергеевны видел!
Маша заметила, подходя, что хмурое поначалу лицо Лесника прояснилось, стало таким же ласковым и добрым, каким было, когда Вероника познакомила их. Даже странным казалось такое быстрое преображение.
– Здравствуйте, – приветливо проговорил Лесник, подходя к ним. – О чем спорите?
– Мы заблудились, здрасьте! – выпалил парнишка, поднимая на него яркие карие глаза. – Мама говорит, туда надо, – он махнул рукой в сторону березовой рощи, – а я говорю, туда!
– Добрый день, – поздоровалась Маша, припоминая имя Лесника, – Степан… Степан Андреевич. Да, мы заблудились немного. Все ягоды съели, пока плутали.
Мальчишка приподнял крышку бидона, на дне которого Лесник увидел горсточку помятых ягод, уже пустивших сок.
– Давно плутаете, я смотрю, – усмехнулся он. – Ничего, отсюда до деревни два шага. Оглянуться не успеете, как выйдете. Правильно, мужик, твоя мамка говорит, – обратился он к Косте. – Идти тут надо через березовую рощу. Минут пятнадцать – и выйдете к крайней околице.
– Ну вот, я же говорила! – обрадовалась Маша. – Спасибо вам большое, Степан Андреевич.
– Да не за что, не за что, – покряхтел тот, забрасывая ремень «боковуши» на плечо. – Вы бы и той дорогой могли пройти, только она кружная. Километров пять намотать можно, а то и все шесть.
– Нет-нет, мы уж лучше по короткой, – улыбнулась Маша, и Лесник отметил, какая хорошая у нее улыбка – открытая, дружелюбная, светлая, прям как у Вероники.
– Тогда доброго пути. Привет Веронике передавайте!
– Обязательно, – ответил за Машу Костя. – А что у вас в корзине? Грибы?
Корзина сверху была прикрыта ветками, так что невозможно было разобрать, что под ними.
– Грибы, грибы, – кивнул Степан Андреевич.
– Ой, а можно посмотреть?
Любопытный Костя уже почти сунул нос в корзину, но Лесник решительно отодвинул ее в сторону.
– Грибы – они чужих глаз не любят, – извиняющимся тоном протянул он, обращаясь к Маше. – Характер показывают. Ну, бывайте!
Он уверенно зашагал в ту сторону, откуда вышли Маша с Костей.
– Поганок, значит, набрал, – фыркнул Костя, глядя ему вслед. – Потому и показывать стыдно.
– Сам ты поганка, – Маша слегка шлепнула его по попе. – Если бы не он, мы бы с тобой еще часа два плутали, а то и больше. Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?
Костя с умным видом уставился на солнце, потом покосился на Машу.
– Вот и я не знаю, – вздохнула она. – Наверное, уже часа четыре, если не больше. Есть хочется, пойдем быстрее.
Они и впрямь быстро вышли к околице – Маше показалось, что прошло куда меньше пятнадцати минут. Только что вокруг был лес – и вдруг уже показались коньки крыш, а через минуту и все Игошино. Весело помахивая пустым бидоном, Костя побежал к дому, а Маша поплелась за ним, чувствуя, как наваливается на нее усталость. «Сколько же мы были в лесу?» – попыталась подсчитать она и тут заметила выходящих из соседнего прогона Егоровых – всех четверых. Она помахала рукой и ускорила шаг.
К калитке они подошли одновременно.
– Машка, неужели вы только из леса идете? – весело ахнула Вероника, разглядывая уставшую подругу. – Долго же вы ягоды собирали!
– Представляете, мы заблудились, – пожаловалась Маша. – Все ноги оттоптали, пока дорогу искали.
– А мы сгорели, – открывая калитку, поведал Митя. – Вон, посмотри на эту красавицу, – он показал на Ирину, которая смущенно прикрыла красные щеки ладонями. – Ведь говорили: помажь лицо кремом!
– Да ладно, пап, я помазала, просто он смылся. Ужасно, да, тетя Маша?
– Нет, – покривила душой Маша, разглядывая девушку. – По-моему, ничего страшного.
– Ирка – вождь краснорожих, Ирка – вождь краснорожих! – торжествующе завопил Димка, приплясывая на месте. – Костя, смотри скорее!
– Дима, перестань сейчас же, – одернула его Вероника. – Костя, привет. Юлия Михайловна в саду?
– Не-а, – покачал головой Костя. – Я бидон около сарая поставил, а ее не видел. В доме, наверное.
Суетясь и толкаясь на веранде, все вошли в дом. Внутри было хорошо, прохладно, и Маша вздохнула с облегчением.
– Ира, нужно пакеты разобрать, – деловито сказала Вероника. – Повесь, пожалуйста, подстилки сушиться, а я пока…
– А где Юлия Михайловна? – внезапно перебил ее Митя.
Вероника замолчала и удивленно посмотрела на него. Маша с Костей переглянулись.
– В саду, наверное, как обычно, – протянула Ирина, непонимающе глядя на отца.
– Костя говорит – нет ее в саду, – покачал тот головой.
