Лариса Соболева - Луна за решеткой
– Лукавите вы, ребята, не хотите правду сказать, – вдруг твердо произнес Виктор Иванович. – Роза убегала от парня моей Насти. А почему убегала? Она не хотела, чтобы знали о ней? Да, так. Фаина надумала увезти Розу? Они же хотели убежать… Продали дом, мне ничего не сказали… От кого они хотели убежать?
– Я ничего пока не могу ответить, – мрачно сказал Руслан, поражаясь отцовской интуиции. – Роза написала записку на английском языке. Вы знаете английский?
– Откуда ж мне знать, – вздохнул Виктор Иванович. – Нас не учили… А кому написала Роза?
– Неизвестно. В записке написано: «Ищи и найдешь. Анкара» Анкара – это столица Турции. Еще одно слово, мы не знаем его значения – «Баринак». Два имени: Лола и Мустафа. Цифры. Потом русское слово, но английскими буквами, «светлячок». И последнее: «Прости нас и прощай».
– Как?!! – Виктор Иванович приподнялся с кровати, затем снова сел, потер грудь ладонью и шумно задышал.
– Отец, тебе плохо? – подлетел к нему Сева, встал и Руслан.
– Как написано? Русское слово?
– «Светлячок», – повторил Сева.
В комнату вошла седая женщина, приветливо улыбнулась и сразу же догадалась:
– Витя, это те люди, которые обещали найти Настю?
– Ты… иди… Мы тут… дела, – выговорил потрясенный Виктор Иванович.
– Я тоже хочу знать, – возразила она и принялась объяснять Севе и Руслану: – Он волнуется из-за меня, а я уже хорошо себя чувствую. Ну, говорите, говорите, не бойтесь.
– Что за бабы! – слабо возмутился Виктор Иванович. – Вечно лезут в мужские дела. Иди, я сказал. Мы уже переговорили.
– Не сердись, Витя, – пролепетала она. – Ну, хорошо, я уйду, только не сердись. Ты потом расскажешь. Предложи молодым людям выпить и закусить. Что ты как бирюк встречаешь гостей?
Она ушла, извинившись, что помешала, плотно закрыв дверь. Руслан уставился на Виктора Ивановича, опасаясь, что у того может случиться сердечный приступ. Чтобы успокоить немного, пообещал:
– Вы не волнуйтесь, начальство передаст дело в соответствующие органы, а те совместно с Интерполом будут искать похитителей вашей Насти.
– Ах, Фаина, Фаина… – промямлил тот пересохшими губами. – Почему мне не сказала? Я бы не допустил… спрятал бы. В Турцию надо ехать, ребята, в Турцию.
– Но это невозможно, отец, – сказал Руслан. – Милиция не располагает такими средствами. Вы уж не сердитесь. А вот убийцы Ибрагимовых живут в России, от нас не уйдут.
– Я не знаю языка… – бормотал Виктор Иванович, словно не слыша. – Бедная Роза… И жену не могу бросить, больная она… В Турцию надо ехать, там моя Настя…
«Совсем человек помешался», – подумал Руслан и стал прощаться. Виктор Иванович машинально проводил их до двери, что-то шепча под нос.
В машине Руслан ударил в сердцах себя по коленям и выругался.
– Не психуй, – пробурчал Сева. – Мы бессильны ему помочь. Из-за одной девчонки не будут на уши поднимать всю страну.
– Если б она была там одна. Ты видел, что сделали с Розой? А что там делают с Настей, ты, наверное, догадываешься. Да если б это была моя дочь, я бы поднял нашу сраную страну не только на уши. Представь на минуточку: государство отняло у них сына и даже не извинилось за это. А какие-то уроды умыкнули дочь. И государство пальцем не хочет пошевелить, чтоб хотя бы девчонку вернуть отцу с матерью. А государством руководят люди. И своих детей они не посылают в Чечню, их дети учатся в Кембриджах. И за своих детей они удавят половину страны.
– Тебя при Сталине тоже расстреляли бы, – вывел Сева, намекнув на деда. – Ну, хорошо, ты прав. И что дальше? Что ты конкретно можешь сделать?
– Да оттого и бешусь, что не могу ни-че-го, – внезапно успокоился Руслан. – Одно обещаю: ублюдков найду, они у меня отгрызут собственные…
– Ребята, вы не уехали! – раздался со двора голос Виктора Ивановича, он спешил к ним, глаза его лихорадочно блестели. – Ребята, а если я дам вам денег, вы поедете в Турцию за Настей? Поедете?
– Отец, – чуть ли не простонал Руслан. – Где ж ее искать там?
– Так… Роза написала. Вы же грамотные, вы же поймете… найдете… А?
– Ну, что она там написала! – тоном возражения произнес Руслан. – Мустафа? Лола? В Турции тысячи людей с этими именами.
– Вы говорили: Анкара. Настя в Анкаре, – не унимался несчастный отец. – И то непонятное слово тоже в Анкаре.
– Ну откуда вы знаете, где Настя? – слегка вышел из себя Сева. С помешанными сложно общаться.
– Да ведь Роза написала: «светлячок» – не по делу радовался Виктор Иванович.
– И что? Вы знаете, что такое «светлячок»? – все больше раздражался Сева.
– Да! – воскликнул он с улыбкой. – Это Настенька! Мы ее так называли… она же светленькая, беленькая, как светлячок. Роза написала для нас с матерью: «Ищи и найдешь». Ребята, я достану денег, только… только…
На глаза мужика навернулись слезы. То ли слезы радости, то ли отчаяния. На это уже и Сева смотреть не мог, ему стало стыдно, он опустил голову.
– Да, да, Розочка написала для нас, – убеждал Виктор Иванович. – По-другому быть не может. Розочка не могла нас с матерью оставить в неведении. Она такая хорошая девочка… Ребята… ну, сделайте что-нибудь.
– И где же ты раздобудешь денег, отец? – спросил с оттенком пессимизма Руслан. – Надо много денег, не рублей.
– Да что ж я, не знаю?! Доллары нужны, знаю. А дом? Есть люди… с севера приехали, давно облюбовали мой дом. Они хотят купить у соседей, а семейство большое, три семьи, в одном не разместятся, вот и спрашивали меня, не соглашусь ли продать. Им хочется всем вместе по соседству жить. Так из-за меня не купили пока у соседа, ищут варианты… А дом мой вон какой, в хорошем месте, с удобствами, стоит немало.
– Ты соображаешь, отец? А вы куда денетесь? – взывал к разуму Руслан.
– У меня есть хата. Совсем маленький домик без фундамента. Наследство от матери. Я не продавал, думал, Насте в приданое. Захочет – сама продаст, когда замуж выйдет. Или мы со старухой туда переедем, а ей этот дом… Много ли нам нужно, чтоб старость скоротать! Вот. Так как?
– Подумать надо, отец, подумать, – нахмурился Руслан.
– Да что тут думать! – не соглашался Виктор Иванович. – Насте там плохо, сердцем чую. Ребята, десять тысяч долларов хватит? Эти деньги я сразу дам. Мне говорили, что столько в задаток получу… а дом стоит дороже, намного дороже… Остальные позже. А?
– Не спеши, отец, сначала хорошо подумай. И мы мозгами покрутим. Встретимся через пару деньков и переговорим.
– А вы приедете, товарищ майор? – и так уважительно это прозвучало, с такой надеждой, что Руслан твердо пообещал:
– Обязательно, отец, обязательно.
Он тронул машину с места, вслед неслось:
– Я не передумаю! Слышите? Не передумаю!
III. Два притопа – три прихлопа
1
Руслан думал ровно два дня. К концу третьего у него созрел план. Сгоняв за «сэмом», поделился планом с Севой. Юноша едва не подавился, так как в тот момент рот его был набит едой. Предложение было диким, идиотским… Откашлявшись, Сева выдавил:
– Я не умею.
– Научишься. Медведя учат, ты ж не медведь.
– Ты ненормальный. У тебя не все дома, я давно это заметил. Это ты кино насмотрелся и у тебя окончательно сдвинулся флюгер! Тебе вредно смотреть телек.
– Понимаешь, другого варианта нет, – неторопливо разливая «сэм», сказал Руслан. – Только находясь в той среде, можно выйти на них. Это удар с двух сторон.
– Но почему я?! – взвыл Сева, когда у него прорезался голос.
– А что, я? – удивленно поднял плечи Руслан. – Ты глянь на меня. Мне тридцать пять, это бросается в глаза. Я толстый. И я точно не умею, да никогда уже не смогу.
– А я, значит, смогу! А язык? Я знаю только: фейсом об тейбл. Все.
– Подучишь, – заявил Руслан, вызвав бурю негодования. – Ну, хватит пыхтеть. Вздрогнем давай. И ни одна душа… ни одна…
Выпили. Сева никак не мог успокоиться:
– Нет, как будто это стишок выучить! Как будто я в контрразведке работаю! Я мент. И мне этого достаточно! Я хочу быть простым, нормальным ментом!
– Ты не просто мент, а сыщик. Кстати, не твои ли это слова: «мент» – должно звучать гордо? В общем, возражения отклоняются. Пей, пей пока, Всеволод. С завтрашнего дня у тебя сухой закон. Да, отращивай усы и привыкай к ним.
– А усы зачем?!! Они мне не идут!
– Тебя директор ДК видела. Она слеповатая, может, не узнает, а может, и узнает. Усы меняют человека. И волосы отращивай.
– Я подозревал, что тебе, рано или поздно, моча в башку стукнет. Ты… ты маньяк! Ты легавый маньяк!.. Вот посмотришь, тебя опять звания лишат… понизят до лейтенанта. Младшего. Как я тогда посмеюсь, буду злорадно хохотать! Я буду безумно хохотать и не пожалею тебя.
Руслан щурился, всматриваясь в море, вернее, в горизонт. Там, за горизонтом, Турция.
Утром Руслан гуляющей походкой обходил, как он называл, «бабские точки». Это те кабинеты, где заседали дамы. Невзначай задавал вопросы и удалялся, недовольный ответами, хотя недовольство тщательно скрывал. Обошел всех – результат нулевой. У выхода стояли девушки, среди них и Диана, смеялись, о чем-то болтая. Нет, Руслан не какой-то там патриархальный элемент, но «дочка» его одним видом из себя выводила. Все бабы как бабы, а она – оперативница! Язык не поворачивался так назвать. Сначала не хотел к ним подходить, а потом решил все же спросить.
