Чужие деньги - Марина Серова
Кликнув по ссылкам в браузере, я зашла на их социальные сети. Первая явно была «фейковой» – на ней было несколько публикаций с мероприятий, которые прошли сто лет назад.
Еще нужно было понять, кто в реальном мире создает эти страницы. В разделе «Контакты» были указаны явно сторонние люди. Я написала им сообщение о том, что хочу быть принятой в секту.
Через семь минут пришел ответ: «Почему в секту? Мы – благотворительная организация».
Я наскребла ответ: «Кому помогаете?» «Дом престарелых» и «Фонд помощи животным» меня явно не устроил бы.
Как ни странно, ответ был именно таким.
«Животным помогаем. У нас сообщество, основанное на принципах ненасилия и бескорыстной любви. Еще у нас есть подопечные из Афганистана, вы можете почитать или познакомиться».
Я накатала еще. «Предпочитаю личные знакомства, редко сижу онлайн», что, разумеется, неправда. Я онлайн почти двадцать часов в сутки.
«У вас есть офис в Тарасове?»
Он или она помедлил с ответом.
«Есть представительство в селе Глубокое. Небольшой ашрам, там и кофе с соком можно попить. Приезжайте, встретимся».
Ага, село на той стороне Волги, под Покровском, загуглила я. В принципе можно и прокатиться, только уже завтра, пожалуй. Что я и озвучила. Мне сказали, что будут очень рады познакомиться.
Набрала Мельникова. Тот сказал, что Глаша его, конечно, впустила, флешку дала – он отдал ее своим экспертам, пусть покопаются. Ничего нового не рассказала. О своих делах ни Мохов, ни ее братец Глафире не рассказывали. В их бизнесе она участия не принимала. Чем занимаются – понятия не имела.
Следующим я побеспокоила Кирьянова.
Володька, тяжело вздохнув, заверил меня, что «пальчики» персонажей, обнаруженные на телефоне и пластиковом пакете, нигде в их базе не фигурировали. А значит, пока идентифицировать их не получится. И на том спасибо!
А с утра я поехала в село Глубокое, в ашрам «Белых крыльев» – того самого благотворительного фонда, который проводит акции «Белые лебеди».
Симпатичная девушка с улыбкой как у пеликана – застывшей на ее тонких губах – встретила в ашраме.
– Как твои дела? – как старую знакомую, спросила она меня.
– Да никак. Живу потихоньку.
Она изобразила соучастие.
– Это как – никак? Расскажи.
– Не оцениваю. Если сделала плохо, говорю себе – плохо, но не придаю этому значения.
– Так это же взрослая позиция. С тобой так приятно общаться.
Я ожидала, что эти ребята будут плохо обучены. Девчонка была явно очень хорошая, с нормальной психикой. На препаратах не сидела, это видно.
А Глаша? Здесь меня терзали сомнения. Возможно, ее загадочное поведение – последствие стресса, все-таки у нее парня убили. А возможно, и нет… Ну, это пока не принципиально.
– Меня зовут Анфиса.
– Окей, – я решила отреагировать нейтрально.
Анфиса перебрала немного оригами, которое, видимо, она и делала. Вообще вокруг лежало крайне много оригами, разноцветной бумаги и пластилина. У меня было впечатление, что здесь либо держат кого-то насильно, либо они сами понимают, что с ними – не в порядке.
– У вас тут рекреационные мероприятия? – выпендрилась я с умным словечком.
– Какие? – озадачилась Анфиса.
– Вы тут больше отдыхаете или работаете?
– Я работаю обычно.
– Ясненько. У меня сейчас хорошее настроение, ты не думай.
– А-а, – она потянулась за мелком, потом за фото. – Хорошие фото. Какая лучше?
– Все хорошие. Что для тебя лучше или хуже?
– Для меня плохо – значит, мое плохое настроение, – Анфиса перечертила линии девушки на фотографии.
Я краем глаза наблюдала за ее карандашом. У нее был очень хороший вкус, мне нравилась ее обводка. Она перерисовала всех людей, один из них был толстый, и припадал, по-моему, на одну ногу.
– Ты рисуешь для арт-терапии или это твоя работа?
– Как посмотреть. Мне очень помогает рисунок, поэтому мне и дают такие задачи. Что-то нарисовать, сделать рекламу, сделать акцию.
– Расскажешь, что значит – сделать акцию?
– Это хороший вопрос, – она почесала голову и сняла повязку. – Сделать акцию – означает привлечь на свою сторону побольше людей. Я люблю вести людей за собой. Для меня сделать акцию – это показывать спектакль. Я люблю, прости, соблазнять.
– Это просто понять. Я не люблю соблазнять, вообще. – Я замолчала, обдумывая свой следующий шаг – несколько рискованный, пожалуй, но необходимый. И проговорила: – Слушай-ка. У меня есть несколько фото. Я тебе их покажу, ты мне расскажешь, кого они тебе напоминают.
Я вытащила распечатки фото и писем. Анфиса зацапала письма, быстро развернула одно и подчеркнула несколько строк.
– Эта история про вандализм – часть наших акций. Помнишь акцию группы «Свободные радикалы»?[1] Акция «Краски». Они крайне популярны среди левой молодежи и веганов.
– А, этот кринж про самоуважение. Знаешь, если я не уважаю других, я автоматически перестаю уважать себя. Тут, как ни крути.
– Я вот себя нарочно не уважаю. Даже ради прикола, – я вытаращила на нее глаза. – Ты, может, сейчас разозлишься, но я делаю это для негативной мотивации.
– Негативная мотивация – не так плохо. Можешь рассказать мне, когда вы начали заниматься вандализмом и почему вы это делаете? Есть что-то, что вас на это триггерит?
Мне нужна была информация. Я чувствую людей, знаю, как с ними общаться так, чтобы они рассказали мне побольше нужного. И теперь старалась говорить на языке Анфисы.
– Что такое «триггерить»? – озадачилась она.
– Это… выводить на эмоции, короче. Что тебя триггерит на вандализм?
– Вот ты знаешь, у меня вообще нет никаких эмоций, когда я иду на акцию. Ничего не чувствую. Злость потом возникает, но это уже постфактум.
– А как проходит акция? Они все по-разному проходят или их готовят каждый раз?
– Лично я к акциям готовлюсь. Продумываю детали того, как буду выходить, делаю себе наряд. В итоге – маскарад: все идут в черно-белом, я в красно-желтом и синем. Смех да грех, – она пожала плечами.
– И много людей потом приходит? – я постаралась, чтобы мой вопрос не звучал пренебрежительно, но не пропадало ощущение, что ей пофиг.
– По-разному. Может прийти очень много людей, обычно так собираются ребята холерического склада характера. Хотят много и сразу, причем готовы на все, любые акции проводить. Мы иногда красим улицы и работаем в социальных службах, эту работу нам оплачивают «Белые крылья», по договору с нами они находят нам работу, поэтому мы получаем деньги.
– А зачем вам собирать большое количество народа?
– Мы рассказываем, – медленно проговорила Анфиса. Помолчала и продолжила: – О нашей философии, о продукции. Предлагаем восточные биодобавки, белковое питание.
– Стоп, вы
