Последний секрет на троих - Галина Владимировна Романова
– Это все мелочовка, – проронила она, крепко задумавшись.
– Из любой мелочовки можно слепить огромный ком, который с горы. А? Нет? Что скажешь? Тебе ли не знать, как это можно сделать!
И Женя немного поупражнялся, фантазируя.
– Мент ты поганый! – скрипнула зубами Ишутина, когда он замолчал.
– Согласен. И то, что я тебе тут нарисовал, еще цветочки. Ягодкам быть, сунь ты нос в наши с Соней отношения.
Антонина сидела напротив него за кухонным столом и смотрела со звериным оскалом. Он даже отодвинул стул немного, честно, боялся, что она кинется и станет рвать его горло острыми зубами.
– Суну, не сомневайся. И ходи, сволочь такая, и оглядывайся! С этого дня спокойной жизни у тебя не будет, так и знай…
Сказала и ведь сделала. С того дня у Жени началась череда мелких приключений премерзкого свойства. То колеса на старой тачке за ночь спустятся, причем все четыре. То бампер кто-то у магазина снесет в слепой зоне. То начальству кто-то настучит, когда он решит в рабочее время своими делами заняться.
Он не нервничал, набрался терпения в надежде, что когда-нибудь Ишутиной вся эта хрень надоест и она оставит их с Соней в покое.
Нет. Не оставила. Пошла дальше. Она направила к ним в отдел Настю Якушеву. На практику. Не сама, конечно, через своих знакомых. Но искушение она для Жени придумала. И он не выдержал…
– Который час? – сонно заморгала Настя, приподнимая голову с подушки.
– Спи. Рано еще. – Он продолжал гладить ее живот. – Еще минут сорок до будильника.
Настя уронила голову обратно на подушку и через минуту засопела. Женя скосил взгляд в ее сторону.
Красивая. И не дура. Без лишних капризов и претензий. И принципами не огораживается, как щитами. Ему, честно, было с ней легко и хорошо. И он даже был благодарен Ишутиной, что она поспособствовала тому, что Настя приехала на памятную рыбалку.
Только Антонина зря потратилась, заплатив Уткину. На тот момент Женя спал с Настей уже месяц. И Уткин знал об этом прекрасно. Но деньги взял и накупил выпивки с мясом на рыбалку. И они потом втроем ржали у костра всю ночь – когда Николаева не было поблизости. Тот был чрезвычайно чист во всех отношениях. Неподобающе чист, как характеризовал его Уткин.
– Даже иной раз тошнит от его порядочности, – жаловался Валентин Мелихову. – Если он узнает о нашей общей афере, мне капец. Да и тебе тоже сладко не будет. Соне твоей все расскажет.
Да, Женя изменял Соне. Безо всяких угрызений совести изменял. И собирался с ней расстаться. Одну Соню Святову он бы еще как-то смог вытерпеть. Но в компании с сестрицей – Антониной Ишутиной! Увольте! Да и почему, собственно, он должен был грызть себя? Это Сонина сестра гадила Мелихову и интриговала. Она буквально швырнула Настю в его койку. И даже заплатила за сводничество Уткину.
И кто, скажите, в этой истории отрицательный герой?
С Соней они расстались. Она сама порвала с ним, узнав, что он взял на рыбалку Настю, а не ее. Плохо, что случилось это накануне гибели Анастасии Ишутиной, а не после. Если бы кто узнал о происках Ишутиной, Мелихова стали бы подозревать. Мотив налицо. А пока никто ничего не знает, он вне подозрений.
У них с Настей все было четко! Это утро не стало исключением.
Они наперегонки летели в душ после сумасшедшего секса. Смеялись, толкались, спорили и в результате влезли в ванну вдвоем. Набрызгали, конечно, воды на пол, свалили с полочки мыльницу с зубными щетками, едва не разбили зеркало, но настроения это не убавило.
Потом они готовили завтрак: каждый свой. Она себе варила какую-то сизую слизь, называя это полезной кашей. Он жарил себе омлет с колбасой. И это был просто омлет с колбасой. И выглядел красиво, и вкусным был. И исчез почти мгновенно. А Настя с кашей маялась, та не лезла ей в рот, вызывая гримасы.
– Я высажу тебя на автобусной остановке за квартал от отдела, – предупредил ее Мелихов уже по дороге.
– А, поняла. Так мы все еще не вместе? Для всех или только для нее?
Она не обижалась, просто уточняла.
– Пусть все уляжется, малыш. Тогда и выберемся из подполья.
– А может, ты надеешься ее вернуть? – рассуждала Настя, подкрашивая губы бледной помадой перед зеркальцем в автомобильном козырьке.
– Я? Зачем мне это? – он отвечал рассеянно, как раз перестраивался в другой ряд.
– Ну, как же… Святова теперь богатая наследница. Ее сестра вписала в завещание только ее имя. А там добра-а.
– Из-за этого наследства у Святовой и проблемы. Слышал, ее в разработку пустили. Считают подозреваемой в убийстве.
– Да ладна-а! – округлила Настя глаза, роняя помаду в распахнутую сумочку. – Такое возможно, в принципе? Она способна? Из-за денег?
– Из-за денег – нет. – Он уже съезжал на транспортный дублер, к автобусной остановке, чтобы высадить Настю. – А из-за больших денег – не знаю.
– Прикинь, если окажется, что это она ее! – Настя улыбнулась. – Святоша Святова убила сестру из-за наследства! Уже вижу заголовки!
Они тихо рассмеялись. Он остановил машину. Поймал ее за шею, притянул к себе и крепко поцеловал. От Насти пахло ягодами. Он обожал ее запах. Это был исключительно ее запах, не лосьона, дезодоранта или духов.
– Слушай, Женечка. – Она уже стояла на улице, но не спешила захлопывать пассажирскую дверь. – А если она не виновата и унаследует всю эту чертову прорву денег?
– И?
Он нетерпеливо поглядывал на часы.
– Ты бы не хотел ее вернуть? – Ее глаза пытливо следили за его реакцией.
– Мне с тобой хорошо, малыш.
– Со мной хорошо, а с ней было бы удобно и богато. – Настя хитро прищурилась. – И как думаешь, нельзя все это объединить, а? Удобство и богатство с тайной любовью?
– С ума сошла? – ахнул он, почувствовав странный холодок под ребрами.
– Шучу! – Она хлопнула дверью и вдруг довольно громко, чтобы он услышал, крикнула с улицы: – Но ты подумай!
И он думал. Всю дорогу до отдела думал над ее словами. Все прикидывал, подсчитывал. Оценивал возможность подобных отношений: когда жена богатая, а любовница умная. Не надо будет платить за съемное жилье. Платить кредит за машину, которую он недавно купил. И ужимать себя в тратах тоже не понадобится. И подработки хватать.
Странное дело, но мысль зацепила. И, заходя в кабинет, он как можно теплее улыбнулся Соне. Она удивилась, но ответила. Тоже улыбкой.
– Тебе звонил майор Николаев, – протянула она ему бумажку
