Тринадцатое чувство - Женя Виненко
Рузова раздраженно завела глаза, и комично изобразила приведение.
– Когда вы видели однокурсницу в последний раз? – устало спросила Дубравина, в душе радуясь, что разговор на сегодня последний.
– В тот день, когда она на меня набросилась. Пришлось накладывать швы. Я так расстроилась, что желания общаться не осталось. Впервые видела Мадину такой возбужденной и озлобленной. Раньше она никогда не впадала в крайность. Напротив, всегда вела себя предусмотрительно, взвешивала каждый шаг.
– Шаумян не описывала, что за «огоньки» ей мерещились?
– Серьезно? ‒ Анна насмешливо фыркнула и посмотрела на Лину таким взглядом, будто перед ней стояла умалишенная пациентка психиатрического отделения. Поняв, что вопрос прозвучал всерьез, она закинула ногу на ногу и отвечала исключительно Мирному. ‒ Не думала, что о подобной чепухе спросят. К бреду Мадины никто не прислушивался, но она так часто твердила о видениях, что забыть невозможно. Если дословно, она описывала их не совсем «огоньками», а скорее «многочисленным скоплением ярких сияющих точек, что, собираясь, отдаленно напоминают человеческий силуэт». Чтобы это, черт возьми, не значило. Мы восприняли ее слова за издевку. Решили, Шаумян запугивает нас призраками старого отеля. Понятия не имею, что она видела на самом деле, но это, – девушка указала на свое лицо и в глазах на короткое мгновение промелькнула обида, – досталось мне именно из-за них. Мы повздорили. Мадина достала всех своим воспаленным воображением. Я предложила отправить ее в больницу, хотела помочь от чистого сердца.
Ни одному из агентов «Вертикали» в искренность Рузовой не верилось, но оба одобрительно кивнули. Воодушевившись, Анна продолжила откровенно клеветать:
‒ Я подумала, может бедняжка надышалась чем-то или лекарств каких перебрала, но Шаумян, услышав мои слова, набросилась, как одержимая дьяволом. Вы бы видели: глаза красные, рот скривился в припадке, стала орать что-то невразумительное, – полное отсутствие адекватности. Мы с подругами так сильно перепугались, что в тот же вечер съехали в другой номер, оставив Мадину в покое, как она того и желала.
***
Как бы Дубравина не устала, настырно ждала до девяти вечера, когда криминалисты закончат изучать номер, в котором жила Шаумян. Агент намеревалась остаться здесь на ночь. Куча подозрений роилось в ее голове, но ни одно пока не подтверждалось фактами. Так что сначала она решила проверить таинственную сторону вопроса.
Не переодеваясь в пижаму, Лина выключила свет и развалилась на кровати, где отдыхала Мадина. Не в силах сомкнуть глаз, она уставилась в окно. С двенадцатого этажа вид на море открывался шикарный. Ее и до аварии часто мучила бессонница, но в последнее время болезнь перешла на новый уровень. Чему девушка несказанно обрадовалась, ибо к старым кошмарам прибавились новые. Она бы предпочла вообще не спать, чем в тысячный раз переживать ужасы прошлого, но сомнолог[3] утверждал, что бодрствовать двадцать четыре часа вредно для здоровья и пичкал таблетками.
Долго оставаться наедине с собой Дубравиной не позволили. В дверь настойчиво постучали. Она проигнорировала, но тарабанили снова и снова. Лина накрыла голову подушкой, но настырный гость не уходил. Девушка сердито вскочила с кровати, представляя, как порвет докучавшего ей негодяя, но обнаружила на пороге улыбающегося Мирного и весь запал испарился.
‒ Я думала, ты «жаришь» Рузову, ‒ не пропуская Севу внутрь, агент облокотилась на косяк. ‒ Девица так на тебя пялилась, что от соблазна удержался бы разве что импотент, ‒ подмигнула она, не упуская возможности подколоть.
‒ А ты так долго не открывала дверь, что я уже собирался искать тебя в подсобке Савина, ‒ огрызнулся напарник, безуспешно пытаясь прошмыгнуть внутрь. ‒ Наверное, он клюнул, потому что ты одеваешься, как подросток, ‒ Мирный окинул оценивающим взглядом потертые черные джинсы и смешную желтую футболку с уморительной рожицей Пикачу[4], что девушка весь день прятала под объемным махровым свитером.
‒ По крайней мере я не ношу однообразные костюмы такие же скучные и душные, как их хозяин, ‒ парировала Дубравина, с таким же насмешливым видом разглядывая стандартный классический наряд коллеги.
‒ Роскошные женщины предпочитают мужчин в пиджаках, а не толстовках. Это у тебя нет вкуса.
‒ Говоришь так, потому что сам уже староват для подобной одежды.
– Что?! – возмутился Северин Владленович, на сей раз пытаясь протиснуться бочком. ‒ Зато ты никак не вылезешь из образа тинейджера.
‒ Сева, ты чего приперся? ‒ не выдержала Лина, прекращая бестолковую перебранку. ‒ В своем номере не спалось?
‒ Не хочешь выпить? ‒ примирительно предложил напарник, демонстрируя упаковку пива.
Вместо ответа, Дубравина отошла в сторону и сделала низкий шутливый поклон, предлагая пройти.
‒ В следующий раз сразу начинай с главного, ‒ напутствовала она, легко раскупоривая бутылку и плюхаясь обратно на кровать Шаумян.
‒ Считаешь это хорошая идея, остаться в номере погибшей, пока комната опечатана?
‒ Все любопытное давно затоптали, ‒ пожала плечами агент.
‒ Не говори, что пришла сюда, увидеть пресловутые «огоньки», ‒ Мирный состряпал разочарованную мину.
‒ Оставайся, посмотрим на них вместе, ‒ посмеиваясь, предложила Лина.
‒ Никто, кроме Шаумян, загадочных свечений не видел. С чего взяла, что тебе это под силу?
‒ Как «никто»?! ‒ охотно возразила Дубравина. ‒ А как же остальные пострадавшие в «Камелии»?
Северин Владленович грязно выругался.
‒ Лина, они все страдали суицидальными наклонностями. Мадина вполне может оказаться психически нездоровой.
‒ Возможно, ‒ агент не стала возражать. ‒ Но что-то же несчастных подтолкнуло к последнему шагу. Почему именно здесь? Может, отель расположен в аномальной зоне и «огоньки» ‒ это предсмертный знак или что-то вроде предупреждения.
‒ Ты сейчас серьезно?
‒ Сама не знаю, ‒ честно призналась Дубравина. ‒ Но намерена всю ночь лежать на этой кровати и наблюдать за обстановкой.
‒ А если тебя тоже потянет сходить на крышу? ‒ Сева, конечно, иронизировал, но в сердце все равно неприятно кольнуло. Чтобы избавить от непривычного беспокойства, он хорошенько приложился к пиву.
‒ Что, так смахиваю на истеричку потерявшую вкус к жизни?
Молодые люди коротко хихикнули. Колкость пришлась обоим по вкусу.
‒ А если рассмотреть научные объяснения вместо приведений и зон отчуждений? ‒ ненавязчиво предложил Мирный. ‒ Например, что-то психотропное ‒ ядовитые испарения, особая плесень или грибы.
‒ Что ж, похоже, я не зря впустила тебя в номер. Если надышусь отравой, проследишь за мной
