Дрянная девчонка - Ивах Светлана
– Кулон? – предположила Наташка.
– Ну да, – подтвердила я. – Сказочный гномик с дудочкой…
– Как мило! – восхитилась она.
– Не говори…
– Дорогой?
– Не в этом дело.
– А в чем?
– Он мне удачу приносил.
Я отчетливо вспомнила, как в первую ночь в Москве засыпала с ним в кулаке на новом месте и перечислила с десяток своих пожеланий – от богатого жениха по любви до здоровья. Потом прокрутила свое пробуждение до самых мелочей. Выходит, он в постели тогда остался. Раз так, то Антонина Петровна наверняка его нашла, когда меняла после меня белье. Не стали же они спать на нем. «Да такие люди, наверное, и кровать поменяли», – размышляла я уже с иронией.
– Кажется, я знаю, где его оставила, – повернулась я к Наташке. – Поедешь со мной?
– Конечно!
Спустя час мы уже были перед дверью моей первой квартиры в новой жизни.
Я надавила на кнопку звонка и стала ждать.
– Кто? – раздался голос, принадлежавший совсем молодой женщине, точно не Антонине Петровне.
«Возможно, это горничная или дочь», – подумала я, а вслух сказала:
– Я снимала здесь квартиру и съехала месяц назад…
– Никого нет дома! – истерично заявила обладательница писклявого голоса.
– А с кем тогда я говорю? – спросила я и почувствовала, как стоявшая рядом Наташка смеется.
– Меня Евгения зовут! – донеслось из динамика.
– Я вещь одну здесь оставила, – стала я объяснять. – Она мне очень дорога.
– Уходите, ничего не знаю!
– Вот те раз! – вырвалось у меня. – Тогда я буду вынуждена обратиться в полицию!
– Приходите завтра! – удивляли из-за дверей.
– А что будет завтра?
– Я посмотрю вашу вещь и отдам, если она здесь, – ответила Евгения.
– Слышишь, ты, как тебя?! – взорвалась я. – Мне это надо сегодня, сейчас и немедленно! Открой дверь!
Не знаю, что так повлияло на девушку, но я услышала звук отпирающегося замка, и наконец дверь открылась. Передо мной стояло юное создание с большими глазами. Нет, это были даже не глаза, а глазищи. В них я увидела страх, недоумение и любопытство.
– Надо осмотреть кровать, – сказала я и шагнула через порог, оттеснив девушку к стене.
– Но…
– Ты, наверное, музыке училась? – попыталась я угадать.
В моем понимании именно так должны выглядеть музыканты. Причем именно скрипачки. Ведь синева под глазами, длинная шея и тонкие пальцы не что иное, как результат изнурительных репетиций…
– Да, ходила в музыкальную школу, – подтвердила Евгения.
– А кем ты приходишься Сергею Борисовичу? – поинтересовалась я, больше для того, чтобы хоть как-то успокоить это создание.
– А кто это? – удивила она вопросом.
– Так, – протянула я.
Неожиданно мне в голову закралось сомнение в том, что в этой квартире все так чинно и благородно, как представилось мне с появлением хозяев. Я снова вспомнила свое недоумение по поводу разномастного парфюма и горы бутылок из-под спиртного на кухне.
– Ты как здесь оказалась? – спросила я напрямую и без обиняков.
– Поселилась на время поступления в консерваторию, – объяснила она.
– Погоди, – осадила я ее, переваривая услышанное. – Не хочешь ли ты сказать, что хозяева разыграли сцену с возвращением из Штатов и выселили меня, чтобы освободить место для такой, как ты, моли?
Глаза Евгении стали такими, что я испугалась.
– Почему я моль? – тихо, но с нотками возмущения спросила она.
– Ну, не знаю! – развела я руками. – Сорвалось с языка.
– Насколько мне известно, хозяева из Америки не возвращались, – сообщила Евгения и поинтересовалась: – А как мне вас называть?
Я поняла, что стоявшая перед нами мямля никак не может взять в толк, что происходит, а для того, чтобы наш визит как-то переварился в ее музыкальной шкатулке на тонкой шее, нужно просто время.
– Меня зовут Марта, – представилась я, взяла ее за плечи и сдвинула в сторону со словами: – Давай мы посмотрим кое-что в спальне, а потом договорим.
– Нет! – Евгения шагнула, пытаясь преградить мне дорогу, но я просто двинула ее плечом и устремилась в глубь квартиры.
Войдя в гостиную, я замерла на месте как вкопанная от удивления.
Первое – это густой, терпкий, едва ли не вышибающий слезу смрад, заставивший задержать дыхание. Мне показалось, попади он в мои легкие, и триндец. Журнальный столик был весь заставлен пустыми бутылками. На тарелках остатки закуски. На полу мусор, упаковки из-под сигарет, пепел, шелуха от фисташек и шкурки бананов…
– Вот тебе и моль! – восхитилась из-за спины Наташка.
Я медленно развернулась к тихоне и выдавила из себя:
– Боюсь спросить…
На девушку было страшно смотреть. Она побледнела и тряслась как осиновый лист. Еще я поняла, что ей очень плохо.
– Не говорите хозяйке! – проскулила она.
Наконец до меня дошло.
– Так ты тоже сняла эту квартиру?
– Да, а что?
– Когда?
– Два дня здесь живу!
Я решительно направилась в спальню. То, что здесь открылось моему взору, напрочь перевернуло мое представление о музицирующих тихонях и утонченных душах. На кровати дрыхли два голых мужика. От увиденного у меня перехватило дух.
– Ты… Это ты…
– Ты что, с двумя сразу? – восторгалась Наташка.
– Только с Вадиком! – пропищала девушка, сползая по стене на пол.
– Ну, хватит! – прикрикнула я на нее и потребовала: – Объясни, кто это?!
– Потап и Веня, – скулила, сидя на корточках, Женя. – Они с одного города… Мы вместе приехали…
– И на троих сняли квартиру! – попыталась я угадать.
– Снимала я одна, кто бы нам троим сдал?
– Действительно, – согласилась я и не удержалась: – Скажи, а где таких, как ты, плодят?
– Я из Киржановки…
Где такая Киржановка и с чем ее едят, я не знала, а просто стала искать свой талисман.
Парни спали богатырским сном и даже не повели ухом, когда я просунула руку между спинкой кровати и матрацем. Но в щель с трудом пролезли только пальцы.
Тогда я, поискав глазами, нашла валявшуюся невдалеке на полу спицу и с ее помощью исследовала щель, из которой неожиданно выпал мой кулон.
– Ну, наконец-то! – воскликнула я.
На фоне удачно завершившихся поисков я вдруг решила, что в этот день должна сделать что-то хорошее. А именно, не позволить, чтобы мошенники развели на деньги эту несчастную девушку. То, что она несчастная, сама за себя говорила ее внешность. Вся жизнь таких существ проходит в четырех стенах детской комнаты и школы. Немудрено, что, резко оказавшись на свободе, такие, как она, враз стремятся реализовать все свои фантазии и вкусить то, от чего ограждали их все это время родители. Как правило, на таких, как Женя, и у мужиков особый нюх. Напоили, надули в уши сказок и воспользовались молодым и непорочным телом…
– Буди своих секс-символов! – приказала я и вернулась в гостиную.
Глава 14
Ловушка для шарлатанов
– Значит, говоришь, развели Женьку? – в который раз спросил Потап и поскреб живот.
– Ты бы оделся! – попросила Наташка.
– А что, возбуждаю? – схамил Потап.
– Скорее, наоборот, – ответила подруга.
– Получается, одни эту квартиру сдают под видом своей, а другие приезжают и строят из себя добропорядочных граждан, у которых когда-то подрезали ключи, – сделала я вывод. – А я думаю, почему здесь столько самых разных «непоняток».
– Объясни, – попросила Наташка.
– В ванной, например, одних шампуней штук десять было, и все в разной ценовой категории, – стала вспоминать я. – А в кухонном шкафу бутылки. И тоже – одни за копейки, а другие чуть ли не из-под коллекционных коньяков. Здесь самые разные люди жили. Причем часто убирались отсюда второпях. Судя по всему, эту квартиру даже не успевают толком прибрать после очередных лохов.
– Выходит, я выбросила деньги на ветер? – наконец дошло до Женечки, и она заплакала.
– Хватит ныть! – прикрикнула я на нее. – Думать надо, как вернуть все это, а заодно навариться.
