Смертельный юмор - Марина Серова
На этом месте Тимур прервал свою пламенную речь, откусил пирог, отхлебнул чай и игриво посмотрел на меня.
Одновременно раздался хохот, смеялись все: и я, и тетушка, и Олеся Евгеньевна, и сам Тимур.
– Ну все, сынок, все, – вытирая слезы от такого смеха, сказала тетушка. – Ну насмешил!
– От шельмец! – Олеся Евгеньевна с любовью взлохматила макушку Тимура, как в детстве. – Вот ведь знает, за какие места мать укусить, за самые больные.
– Ладно, давайте дальше чай пить.
– Мила, ты как моя знакомая. – Олеся Евгеньевна встрепенулась. – Сидим мы как-то у нее в гостях. За разговорами незаметно пролетел час, затем второй. Она приносит тортик и говорит: «А теперь давайте пить чай», а гости в один голос возмутились: «Нет уж, давайте пить то, что пили».
Снова раздался взрыв смеха.
– Ой, ну и веселые же гости у нас. – Тетушка потянулась за очередным кусочком киша.
Я зевнула. Потом еще раз и еще, наверное, сказывалась предыдущая бессонная ночь, хоть мне и показалось, что сейчас я достаточно хорошо выспалась. Пойти прилечь, что ли? Просто поваляться и посмотреть фильм – тоже хороший вариант, пока Ираклий в больнице, дел у меня и нет, получается.
Но расслабиться мне удалось совсем немножко. Сначала я долго выбирала, что посмотреть. Остановила свой выбор на достаточно нашумевшем фильме о вампирах, который я не смотрела. Всяких ужастиков мне и по жизни хватает. Но едва я его включила, как раздался звонок Пасечника. Что ж, значит, не судьба.
– Жень, мне тут видео прислали с праздника. Тебе нужно?
– А на что там смотреть? Это же не записи камер, а любительское с телефона.
– Жень, давай я скину, а ты посмотри, может, что заметишь.
– О’кей.
Я с полчаса еще повертелась на диване. Фильм оказался полной ерундой. Так и не поняв, от чего так все, кто о нем мне говорил, пищали от восторга, я, выключив огромный телевизор, отправилась на кухню, сварила кофе. Нашла в холодильнике оставшийся в одиночестве кусочек пирога и сама набрала Василевса, сказав, что через полчаса я буду у него. Вместе думается лучше. Как там говорится: одна голова хорошо, а две – лучше. Или это уже мутация?
Получила ответ, что и Василевс меня ждет с нетерпением и даже Ираклий тоже ждет меня. Ого! А вот это совсем внезапно. На улице вечер, прошли буквально сутки, а он уже успел выписаться из больницы? Однако шустрый парень.
Еще несколько минут, и я мчала по пустынным улицам Тарасова. Для вечера это не совсем привычно. Обычно в это время на дорогах не то чтобы многолюдно, но все же не особо быстро можно двигаться в нужную сторону.
Я вообще люблю больше утренние дороги. До семи часов точно никого, редкие автомобили да общественный транспорт. А ровно в семь словно открываются какие-то неведомые ворота, из которых выпускается стадо, настоящее стадо. К девяти дороги снова слегка пустеют, словно поток четырехколесных иссяк, а ближе к десяти на улицы города выползает новое стадо – истерично-гудящее, моргающее и недовольно нервное.
– Бииип! – раздался внезапный противный звук, когда уже надо было сворачивать во дворы.
Я чуть не подпрыгнула, задумавшись. Резко затормозила и остановилась как вкопанная. Я оглянулась: за мной стояла ярко-синяя машина, отмытая до блеска. На подобных тачках любят рассекать мальчики-студенты, у которых в этом возрасте напрочь сносит крышу, остаются лишь первобытные инстинкты, и они, подобно павлинам, распускают свой хвост.
Кажется, один из представителей местной молодежи решил подкатить и ко мне. Высокий, упитанный, в кожаной куртке нараспашку, с модной стрижкой и довольно смазливой мордахой.
Эх, жаль, Милочка этого не видит.
Я уже приготовилась игриво отшутиться насчет способа знакомства, как в стекло с моей стороны показался кулак, а следом раздался агрессивный стук.
– Ты куда, коза, прешь? Без поворотника сворачиваешь прямо перед мордой? Ты че, вообще оборзела, что ли, или права купила и думаешь, все можно?
– Молодой человек, прикройте свое средство передачи звука.
– Че?
– Ничего. Рот, говорю, закрой.
– Ты кому хамить надумала, тетя?
После этой фразы я спокойно, но достаточно резко открыла дверь со своей стороны.
Юный хам этого не ожидал, поэтому плюхнулся прямо на асфальт.
– Да ты! – взревел он что-то не совсем членораздельное и начал подниматься. – Да я тебя! Урою! И тачку твою уродскую!
– Ты что вообще от меня хочешь?
– Проехать нормально. Ты, коза, мне дорогу перегородила. – Мой не совсем адекватный собеседник кое-как поднялся.
– Я проеду, ты за мной. В чем проблема-то?
– Да с какого я должен за тобой ехать? Это моя дорога, это я тут каждое утро проезжаю. К дому своему. Пшла отсюда! – И он замахнулся.
Этого я уже спустить не могла. Захватив его руку еще в полете, резко ее вывернула, парень дернулся. Я подставила подножку. Он кусанул меня за запястье. Я, взвыв от неприятных ощущений, тут же уложила его на землю. Пхнув его на прощанье носком кроссовки, я села в машину и, громко возмущаясь, продолжила путь.
Внезапно оживший навигатор мне сообщил, что через пятьдесят метров я буду на месте. О как!
Я вышла, осмотрелась. Красивое шестнадцатиэтажное здание из белого и зеленого кирпича высилось передо мной. Нужный подъезд отыскался сразу.
Я выдохнула и нажала кнопку домофона. Вход открылся сразу. И распахнулась дверь квартиры слева, выглянул Василевс:
– Женя, добрый вечер. Заходи.
– Вечер добрым не бывает, – буркнула я, переиначив известную фразу, и вошла в квартиру.
В комнате на большом экране компьютера шли короткие видео: кто-то снимал на телефон весь праздник.
– Что это?
– Я же утром тебе отправлял.
– Просмотрела, но бегло. Совсем не поняла, зачем мне чужие праздничные зарисовки.
– Мне шеф поручил смонтировать ему ролик на память. А я подумал, может, тут как раз мы и увидим нашего фокусника, точнее – фокусницу?
– Ты мегамозг! Включай сначала!
Мы вдвоем тщательно всматривались в экран, как что-то меня смутило.
– Так, стоп! Перемотай секунд на тридцать назад.
– Что такое?
– Смотри, вот эта девушка странно хлопает.
– В смысле? Что тебе не нравится?
– Приблизь-ка ее.
Пасечник так и сделал, недоумевая, зачем мне понадобилась вполне обычная, ничем не примечательная девушка. Хотя тридцатипятилетнюю женщину вообще-то с натяжкой можно называть девушкой. На вид ей можно было дать именно столько лет, ни больше ни меньше. Что-что, а уж возраст я умею определять с первого взгляда.
– Смести немного ракурс на руку. Ну вот!
