Останови меня, или все повторится - Алекс Джиллиан
Кэтрин ускорилась, едва не поскользнувшись на очередной ступеньке. Лестничные пролёты были высокими, и подъем на третий этаж по метражу не уступал пятому или даже шестому в обычном многоквартирном доме. Неудивительно, что Кэйт с непривычки запыхалась. Если несколько раз в день подниматься и спускаться по этой лестнице, то никакого спортзала не нужно. Теперь понятно, почему Долорес хрупкая, словно тростинка. Впрочем, Кэтрин носила такой же размер, да и типаж внешности у них очень схож. Обе худощавые блондинки со светлыми глазами. Стоило Кэйт осмыслить это наблюдение, как в груди разлилось неопознанное вязкое чувство.
– Нам сюда, – сказал Тернер и нырнул в тускло-освещенный проход.
Кэйт выдохнула, прижала ладонь к гулко бьющемуся сердцу и пошла следом. На третьем этаже оказался всего один коридор, и он был гораздо уже и темнее из-за отсутствия окон. Деревянные половицы уныло скрипели под ногами, кованые светильники периодически мигали, создавая некомфортную гнетущую атмосферу. Кэйт здесь совершенно не нравилось, но она решила оставить свое мнение при себе – еще не остыла обида после предложения Тернера пожить на конюшне.
В конце прохода они уперлись в современную стальную дверь, и справа от нее Кэтрин с удивлением заметила лифтовый холл и саму кабинку со стеклянными створками. Какого черта, спрашивается, он потащил ее по лестнице, если они могли спокойно подняться на лифте?
Задать крутящийся на языке вопрос Кэйт не успела, так как Тернер в этот момент толкнул дверь. Кэтрин оторопела и удивленно распахнула глаза. Клэйтон словно открыл портал в другое измерение…
Оформленный в ультрасовременном минималистическом стиле кабинет Миллера с панорамным пластиковым окном во всю стену и огромным рабочим столом из каленого стекла в центре потряс Кэйт до глубины души. Сильнее, чем само поместье и наличие у любимого автора молодой жены.
Реальность вновь вдребезги разбила ее ожидания, и Кэтрин никак не могла принять, что все ее теории о том, что представлял из себя Роберт Миллер, пошли прахом. За одним исключением – встроенные стеллажи в двух из четырёх стен с пола до потолка были заставлены книгами. В основном того же жанра и направления, в каких работал сам Миллер. Его книг на полках не было, и кое-что еще резануло ее взгляд – возле рабочего места автора отсутствовало кресло, а на стеклянной столешнице, помимо двух компьютерных экранов и принтера, не наблюдалось никаких письменных принадлежностей. Совсем никаких. Это было так же странно, как и идеальный порядок, прослеживающийся в каждой детали интерьера, как и отсутствие хозяина кабинета, который по логике событий должен был находиться здесь. Иначе, для каких целей Тернер ее сюда привел?
В смешанных чувствах и теряясь в догадках, Кэтрин прошла к окну, попутно рассматривая обстановку. Нерешительно остановилась, взглянув на открывшийся завораживающий вид на океан. Солнце уже лениво катилось к горизонту, но безоблачное лазурное небо все еще было пронзительно-голубым, сливаясь вдали с бирюзовыми водами. Потрясающее, умиротворяющее зрелище и, пожалуй, компенсирующее все остальные странности этого дня.
– Вдохновляющий вид, – Кэтрин расслабилась и задышала ровнее. – Удивительно, что он вдохновляет Роберта на столь мрачные сюжеты.
– У людей разные представления о прекрасном, Кэти. Тем более у тех, кто обладает творческим мышлением, – задумчиво отозвался Клэйтон. – Писатель во время работы над книгой живет в воображаемом мире, порой не замечая окружающей его реальности.
– Миры Роберта Миллера ужасны.
– Массовый успех его книг говорит об обратном, – возразил собеседник. Кэйт повернулась и кивнула, глядя ему в глаза.
– Где он, Клэйтон? – она впервые обратилась к нему по имени, и это ее неожиданно смутило.
– Здесь, – не разрывая зрительного контакта, ответил Тернер.
Кэйт несколько раз нервно моргнула, судорожно анализируя услышанное. Голова буквально разрывалась от хаотично мечущихся мыслей. Она впервые испытывала так много эмоций одновременно. Отрицание, недоверие, гнев, горечь разочарования, страх. Она не справлялась… Стало трудно дышать и невыносимо сложно смотреть на стоящего напротив мужчину. Но Кэтрин не отвела взгляд. Не дала ему продавить ее. Он удивился – об этом Кэйт рассказали вздёрнутая бровь и поджатые в недовольстве губы.
Да, Клэйтон Тернер, удав умеет притворяться кроликом.
– Ты не Роберт Миллер, – уверенно произнесла Кэйт и сделала шаг вперед.
Тернер усмехнулся, оценив по достоинству брошенный вызов, и поднял ладони вверх, принимая поражения.
– Хотел увидеть твое настоящее лицо, – он даже не стал скрывать свои мотивы. Любой адекватный человек счел бы их ненормальными, но Кэтрин, как ни странно, понимала… – Ты абсолютно права, Кэти. Я не Роберт Миллер, – Клэйтон неторопливо приблизился к одному из встроенных стеллажей и легонько его толкнул.
Кэйт вздрогнула, когда раздался характерный щелчок. Стена бесшумно сдвинулась, открывая проход в потайную комнату. Ощущение нереальности происходящего снова накрыло ее с головой. Она словно попала в одну из книг Миллера, чтобы сыграть главную роль в его сюжете.
Клэйтон шагнул внутрь, не пригласив девушку последовать за собой, тем самым оставляя решение за ней.
Было ли ей страшно?
Безусловно. До дрожи и спазмов в животе.
Но любопытство оказалось сильнее.
Точно такую же ошибку совершали почти все женские персонажи бестселлеров Роберта Миллера. Хладнокровно выбранные жертвы по собственной воле шли за своим убийцей и умирали. Долго, мучительно и страшно.
Кэтрин повезло. Ее на данном этапе ждал совсем иной поворот сюжета. Но ведь основная суть заключалась в другом – каким для нее уготован финал…
Глава 7
Первая ассоциация – больничная палата. Перенасыщенный противоречивыми впечатлениями мозг автоматически отмечал детали. Комната без окон. Холодный белый свет. Однотонные бежевые стены. Запах лекарств. Инвалидное кресло. Штатив для капельниц. Функциональная медицинская кровать. На лежащего без движения мужчину Кэтрин посмотрела в последнюю очередь.
Укрытый до груди одеялом, он неотрывно смотрел в потолок. Отсутствие какой-либо реакции на их появление придало девушке смелости. Кэйт подошла ближе, внимательно всматриваясь в незнакомца.
Молодой – зафиксировала в уме первое наблюдение. Светло-серые стеклянные глаза, аккуратно подстриженные пепельные волосы, гладко выбритый подбородок, бледные губы, болезненный цвет лица. Ни шрамов, ни рубцов, ни других видимых повреждений. Вытянутые поверх одеяла руки покрыты синяками от многочисленных проколов, но мышцы еще не атрофированы. Возможно, в инвалидном кресле он перемещался сам.
– Кто это? – Кэйт перевела взгляд на стоящего рядом Тернера. Вопрос чисто риторический, но не задать его она не могла.
– Роберт Миллер, – сухим тоном ответил он.
Итак, подтверждение получено. Кэйт на несколько секунд прикрыла глаза. Захотелось зажмуриться и ущипнуть себя, а потом проснуться и с облегчением понять, что дурной сон развеялся. Но когда она снова распахнула ресницы, ничего не изменилось. Кэйт по-прежнему находилась в стерильной комнате с унылыми бежевыми обоями, напоминающей больничный карцер, а единственный пациент все таким же расфокусированным взглядом пялился в потолок.
– Что с ним? – ее голос прозвучал глухо и натянуто.
Из уважения к больному она не позволила себе закричать, хотя именно этого требовала кипящая внутри злость. Понимание, что ее заманили сюда обманом, стремительно закреплялось в сознании. Причина, почему убегали предыдущие претендентки на должность ассистентки, больше не нуждалась в объяснении. Если этот человек действительно Роберт Миллер, он больше никогда ничего не напишет. Значит, все россказни Тернера о новой книге – одна сплошная ложь.
– Пять лет назад Роберта обнаружили в бессознательном состоянии под окном его кабинета, – Кэйт вздрогнула, впившись испытывающим взглядом в непроницаемое лицо Клэйтона. – Под тем самым, откуда ты только что любовалась океаном. Высота больше двадцати метров. Шансы на выживание после такого падения были минимальны. Ему
