Раскрыть свое убийство - Виталий Михайлович Егоров
— Когда будет готов фоторобот? — поинтересовался руководитель.
— После того, как Сологубов закончит с обходом квартир, свозит свидетельницу к криминалистам. Думаю, что к ночи мы будем держать в руках ориентировки.
— А когда запланировано вскрытие?
— Завтра утром. Очень надеюсь, что там получим ценную информацию.
В конце разговора Козлов напутствовал:
— Давайте, найдите быстрее преступников, а то они полгорода сейчас грохнут, а мы мечемся, как слепые котята. Начальник сильно разоряется, стучит по столу.
Вернувшись в кабинет, Каприн позвонил Маше. Девушка была дома, подняв трубку, она, чуть смущаясь и с потаенной радостью в голосе, призналась:
— Семен, я как раз про тебя подумала. Почему звонишь?
Услышав голос девушки, да к тому же с признанием о том, что она почти что скучала по нему, оперативник с учащенным сердцебиением сообщил:
— Маша, нам надо встретиться. Случилось похожее убийство, я бы хотел поговорить с тобой с глазу на глаз, по телефону это не объяснишь.
Изначально Каприн планировал поговорить с Машей только по телефону, но, когда услышал милый сердцу голос, обладательница которого явно ожидала этого звонка, у него моментально созрела задумка встретиться с ней лично.
— Ой, серьезно?! — вскрикнула она испуганно. — Где это случилось, с кем?!
— История долгая, расскажу при встрече, — уклонился он от ответа и поинтересовался: — Маша, ты знаешь, где находится кафешка «Империал»?
— Конечно. Бывшая пельменная.
— Встретимся там через час?
После некоторого молчания и раздумывания она ответила:
— Давай, через два часа. Я не успею…
— Хорошо, Маша, — с дрожью в голосе кивнул он в трубку. — Жду с нетерпением!
В конце разговора он специально вложил слова, показывающие, что девушка для него желанна и любима, хотя она по-женски сразу разгадала эти намеки без всяких иносказаний.
Бывшая советская пельменная в переломный момент для страны была приватизирована и превратилась в частное кафе с притязательным названием «Империал». Случилось это так: в пельменной работали двенадцать человек, все женщины, которые по советским меркам получали довольно неплохую зарплату в двести — двести пятьдесят рублей и, в большинстве своем, являясь незамужними и матерями-одиночками, содержали свои семьи. Однажды, когда они пришли на работу, нагрянула руководящая работница из городского общепита Карелина, в прошлом активный комсомольский лидер, и огорошила всех известием:
— Вы уволены вчерашним числом, прошу в течение дня, прихватив личные вещи, покинуть помещение пельменной. Отныне заведение принадлежит частному лицу, здесь будет открыто кафе.
— А кто выкупил заведение? — робко спросила одна из женщин.
Немного помявшись, комсомольский лидер вызывающе ответила:
— Ну, допустим, я. Отныне это моя частная собственность.
— Как же так? — развели руками женщины. — А нас куда? Может быть, нам остаться при кафе?
— В кафе все будет цивильно, пельменей там в меню нет! — резко отрезала Карелина. — Собирайтесь и освобождайте помещение. Завтра подойдете в комбинат за расчетами.
Так двенадцать человек оказались на улице без средств к существованию, и им предстояла долгая борьба на выживание, чтобы прокормить семьи, поставить на ноги детей, не умереть, в конце концов, от банального голода и болезней. Жестокая рука капитализма крепко схватила их за горло, они, вчерашние советские люди, не понимали, как заводы и фабрики, которые строили их отцы и деды для народа, в одночасье оказались в руках ушлых коммерсантов и нуворишей, слетевшихся откуда-то на дармовщину.
Когда открылось кафе, к хозяйке сразу же наведались бандиты — рэкетиры и предложили «крышу», в противном случае они не ручались, что заведение не сгорит при невыясненных обстоятельствах. Испуганная Карелина прибежала в милицию и случайно познакомилась с Каприным и с его ребятами. Милиционеры решили ей помочь, взамен она, в случае необходимости, обещала их кормить за счет заведения. Оперативники слишком не наглели и наведывались в «Империал» в исключительных случаях, когда надо было провести какое-нибудь торжество, либо накормить проверяющих из Главка или встретиться со своими дамами сердца. Вскоре за кафе закрепилась слава о том, что оно под «милицейской крышей», и бандиты, естественно, отстали.
Предупредив по телефону хозяйку кафе, чтобы для него забронировали и засервировали один столик для «беседы с очень важным свидетелем», оперативник, управившись с неотложными делами, вышел из отдела милиции.
Погода была отличной, настроение, в предвкушении встречи с любимой девушкой, было приподнято, и Каприн, по пути купив букет цветов, явился в кафе. Увидев гостя, к нему подскочил официант с нагрудной биркой, где было написано «Никита»; он знал оперативника в лицо, поэтому жестом пригласил его в глубь зала:
— Для вас стол готов за ширмочкой, там никто не помешает вашему разговору.
Оставив букет на столе, Каприн предупредил официанта: «Я встречу гостью» и вышел на улицу.
Он стал прохаживаться взад и вперед, в груди у него нарастало волнение, ведь это было первое свидание, которое он назначил Маше.
Погруженный в свои мысли, он не заметил, как девушка оказалась рядом.
— Семен, здравствуй, — улыбчиво поприветствовала она его. — Давно ждешь?
Увидев ее, влюбленный онемел от изумления: легкое платье облегало ее стройную фигурку, волосы пышной прядью ложились на плечи, аккуратно подведенные глаза излучали нежность, губы в перламутровой помаде волновали и будоражили воображение…
«Вот оно что! — с учащенным сердцебиением подумал он про себя. — Она готовилась для встречи со мной, потому-то попросила два часа для прихорашивания!»
— Привет, Маша, — ответил опер и, непроизвольно приобняв ее за талию, поцеловал в щечку. — Пойдем вовнутрь, стол уже накрыт.
Время было обеденное, в кафе народу было не протолкнуться, и пара направилась в глубину зала, где за ширмой, подальше от людских глаз их ждал роскошный по меркам кафе стол.
Посреди стола стояло ведерко со льдом, где томилось шампанское, были расставлены тарелки, бокалы и столовые приборы.
Взяв со стола букет, он поднес его девушке и повторно поцеловал в щеку.
— Ой, еще и букет, — смущенно проговорила она и, улыбаясь, поинтересовалась: — Так по какому случаю мы сегодня встретились? Ты не выдумал насчет убийства?
— Нет, Маша, ничего не выдумал, — ответил ей оперативник. — Но признаюсь — хотел видеть и тебя.
— А что на первом месте — я или это убийство? — кокетливо рассмеялась девушка. — Расскажи, наконец, что случилось.
— Прежде чем рассказать всю эту историю, я хотел бы уточнить одну деталь: тебе фамилия Авдеевы известна?
Маша, призадумавшись, уверенно ответила:
— Нет, такой фамилии я не знаю.
— Может быть, отец знал?
— Не знаю, папа про это ничего не говорил… Семен, почему ты спрашиваешь про них? Это их убили?
— Не «их», а «ее». Убили
