Закон парных случаев - Инна Юрьевна Бачинская
– Лисица, сколько он здесь? – спросил капитан Астахов. – Навскидку.
Судмед протиснулся вперед и нагнулся над телом, словно принюхивался.
– Ну и холодрыга, – заметил капитан. – Ну что там?
– Сам же сказал, холодрыга. Тормозит естественный процесс разложения. Дня три или четыре. Точнее, сам понимаешь…
– Понимаю.
– …Так что ты тут делал? – спросил капитан Астахов Шибаева, когда они поднялись из хранилища и расположились в читальном зале.
– Нужно было просмотреть вырезки из старых газет…
– Зачем?
– Ко мне обратился гражданин Германии с просьбой найти кого-нибудь из семьи, дал кое-какие наводки, в частности, вырезки из газет за тысяча девятьсот одиннадцатый год, – отрапортовал Шибаев. – Семья была известной, город небольшой, возможно, остались потомки.
– Эмигрант?
– Нет, он родился в Германии. Немец. Перед Первой мировой его дед женился на немке. Когда произошла революция, они уехали за границу и осели в Германии. Никаких известий о семье у них с тех пор не было. Революция и две войны всех разбросали. Сейчас он ищет родных…
– Зачем?
– Я не спрашивал. Дрючин считает, из старческой сентиментальности. Остался один, должно быть, вот и решил поискать. Или хочет вернуть собственность, что вряд ли. Как версия. Я пришел посмотреть газеты, надо же с чего-то начинать. И нашел Клямкина. Планида такая.
Капитан Астахов мерил Шибаева своим знаменитым взглядом в упор, раздумывал. Благодаря этому взгляду он получил кличку Коля-буль, в честь своей собаки, буля с отвратительным характером старой девы по имени Клара. Хотя, что тут раздумывать! Шибаеву не повезло, видно невооруженным глазом. Вообще, любимчиком фортуны его не назовешь, вечно вляпывается куда не надо. Действительно, планида.
– Я могу идти? – спросил Шибаев.
– Свободен.
Он поднялся:
– Кстати, я виделся с твоей Адой Борисовной.
– Ну и?..
Шибаев пожал плечами:
– Не знаю. Она уверена, будто у нее что-то ищут.
– Она не сказала что? Никаких мыслей? Деньги? Ювелирку? Завещание?
– Не думаю. Говорит, ничего такого.
– А с головой у нее как?
– Вроде нормально. Умная, с чувством юмора, любит детективы, сидит в Интернете.
– Она здорово нас гоняла, – ухмыльнулся капитан. – Не поверишь, ее боялись больше, чем директора. Язык как бритва. Мы называли ее Адской англичанкой.
– Ты говорил.
– Ага. Так на чем вы порешили?
– Зайду завтра еще раз, на всякий случай.
– Спасибо. Она про меня не вспоминала?
– Очень хвалила, – соврал Шибаев. – Говорит, серьезный и старательный пацан, гордость класса.
– Не свисти! – обличил его капитан. – Ладно, позвонишь, если что.
На том они распрощались. Шибаев с облегчением покинул пределы архива, а капитан Астахов остался беседовать с коллективом.
Глава 9
Поиски смысла
– Уже вернулся? – Алик Дрючин оторвался от экрана компьютера. – Нарыл что-нибудь интересное? Я ожидал тебя раньше.
– Нарыл. – Шибаев достал из холодильника бутылку минеральной воды.
– Нашел кого-нибудь? – Алик с нетерпением наблюдал, как Шибаев пьет. – Ну?
– Нашел.
– Кого? Старицких или Бергманов?
– Я нашел Клямкина. – Шибаев разговаривать не желал, был мрачен и на Алика не смотрел.
– Какого еще Клямкина? – опешил тот. – О чем ты? Это потомок Старицких?
– Мы с твоей Майей Григорьевной обнаружили в третьем хранилище труп работника архива Клямкина Михаила, который пролежал там предположительно три дня. Или четыре.
– Труп? – поразился Алик. – Как это… труп?
– Элементарно, Ватсон. Ему свернули шею. Случилось это около стеллажей с документами начала прошлого века. Или не там. Он спустился… – Шибаев запнулся. – Сам или с кем-то. Возможно, привел кого-то в хранилище, а тот его… Не знаю. Там работает капитан Астахов.
– Легок на помине. Надеюсь, он тебя не подозревает?
– В чем?
– Ну… в убийстве.
Шибаев не стал отвечать. Сидел, покачиваясь на задних ножках стула, даже глаза закрыл. Отгородился от дурацких вопросов.
– А может, убийца пришел сам, – предположил Алик. – Жертва вошла в хранилище, оставила дверь открытой, а тот вошел за ним и убил. А мотив?
Шибаев молчал.
– Библиотекарей и архивариусов обычно не убивают, – заметил адвокат. – Это самые мирные люди, разве что машина переедет. Непонятно. Теперь в архив не сунешься.
Шибаев уперто молчал.
– Я был в музее, – сообщил Алик. – Никаких материалов по интересующим нас особям у них нет, что странно. Мольтке пишет, что Старицкие были известными заводчиками и меценатами, построили картинную галерею, да и Бергманы тоже не последние. Но! – Голос Алика взлетел. – Я взял у них координаты старейшего краеведа, правда, они не уверены, что он еще жив. Ему уже под сотню лет. Последний раз его видели лет десять назад. Или все двадцать. У них там все новые, старики-фанаты, которые многое помнили и знали, ушли на пенсию. Недавно ушел старый директор, прислали нового, коллектив недоволен – в молодости он работал строителем, а последние десять лет заведовал областной культурой. Три класса образования, двух слов связать не может. А на проводах старого тоже чепэ… – Алик хихикнул. – Учинили драку! В музее! Сколько им там надо, по пять граммов – и готово! Представляешь? Скандал! Музейщики подрались! – Алик хихикнул. – А в архиве – убийство. Куда мы катимся, Ши-бон? Представляешь, весь коллектив набросился на бывшего коллегу, намял ему бока и выкинул из заведения. А бывший директор в первых рядах! Ему уже за семьдесят, сильный старикан и злой, мастер выбивать деньги для музея. Заслуженный работник культуры, между прочим. На пенсион не собирался, но начальству виднее. Сгоряча хотели полицию вызвать, но виновник торжества решил не омрачать праздника, да и в свидетели идти никому неохота. А про старика-краеведа мне рассказала смотрительница, дама весьма почтенного возраста. Говорит, был такой, душу вкладывал, я еще девчонкой была, в школе училась, а он приходил и рассказывал про историю города и звал в археологический кружок. Зленко Матвей Юрьевич, живет в районе Лесничества, на краю около трассы, там спросить. Можем вместе, как смотришь?
Шибаев продолжал молчать.
– Да скажи ты хоть что-нибудь! – закричал Алик. – Какие все нервные стали, ужас! Слова не скажи!
– Нечего сказать, Дрючин. Все хреново.
– В смысле? Ты что, знал его?
– Кого?
– Жертву!
Шибаев не стал отвечать и снова закрыл глаза.
– А к Зленко пойдешь? – не отставал Алик. – Отвлечешься заодно. Это поинтереснее архива, Ши-бон. Там надо копаться, а тут тебе выложат всю историю города на блюдечке. И вопросы можно задавать, и глаза не портить. Если он еще жив, конечно. Можем сегодня успеть. А на ужин я котлет нажарю. Согласен? Тогда подъем!
…Большой несуразный дом с десятком разношерстных пристроек, радостно заливающаяся лаем рыжая мелкая собачка, пожилая женщина, развешивающая на веревке мокрое белье, и двое ребятишек лет трех и пяти примерно в песочнице –
