Индиго - Алекс Джиллиан
Несколько часов я бродила по улицам, не думая ни о чем, пока не выбилась из сил, до мозолей стоптав ноги. Возвращаясь назад, я почти не удивилась, когда увидела Алана Флеминга, сидящего на ступенях с зажатой в пальцах сигаретой. Он что-то сосредоточенно писал карандашом в открытом на коленях блокноте и не сразу заметил мое приближение. Конечно, было бы лучше, чтобы Алан принес цветы. Синие ирисы. Мои любимые, но откуда ему знать, если мы практически не говорили.
Я подошла вплотную, выхватила из его руки сигарету и бросила в урну. Подняв голову, Алан посмотрел мне в лицо и непринужденно улыбнулся.
– Привет, Мири, – сказал он и, вырвав из блокнота листок, протянул мне.
Там было написано:
«Мои родители в длительной экспедиции на Тянь-Шане. Я давно привык жить один, но с тобой мне будет веселее. Готова временно переехать ко мне, Мириам Бенсон?»
– Насколько временно? – уточнила я, смяв бумажку и сунув в карман.
– Полгода минимум, а там посмотрим, – пожав плечами, ответил Алан.
Я сказала «да», Эни. Другой вариант ответа даже не рассматривался. Ни мной, ни Аланом.
Сегодня ровно семь дней нашей совместной жизни – временной или нет, мы не загадываем, но одно я могу сказать с уверенностью, Эни. Это были самые счастливые семь дней за всю мою жизнь…»
Дойдя до середины пятой страницы, я складываю листок и убираю в пухлый конверт. Меня совершенно не шокировали и не удивили откровенность Мириам и обилие интимных подробностей, с которыми она описывала наш первый секс. Ее нельзя было назвать скромницей. Мири всегда выражалась достаточно прямолинейно, порой даже грубо, озвучивая свои мысли именно такими, какими они рождались в ее голове.
Какое-то время я продолжаю держать конверт в руке, разрываясь между соблазном дочитать письмо и желанием сжечь. В конечном итоге бросаю на кипу остальных, в беспорядке раскиданных на полу под кроватью.
Меня охватывает злость, прежде всего на самого себя, за то, что не сдержался. Не стоило заглядывать внутрь. Знал же изначально, что ни к чему хорошему это не приведет, а только сильнее разбередит незажившие раны.
Уставившись в потолок, я слежу за пляской теней, отбрасываемых покачивающимися за окном деревьями, стараясь не думать, не сопоставлять, не оглядываться. На этих страницах нет ничего, чего бы я не знал или забыл. Я не кривил душой, озвучив Аннабель причину, по которой не хочу брать эти чертовы письма.
Зачем начинать сначала, если уже познал, какая тьма ждет в конце?
Глава 5
– Полный отстой. – Выделив несколько абзацев, я с раздражением жму Del, уничтожая результат нескольких часов своей пытки.
Откинувшись на спинку кресла, откатываюсь от стола и замираю без движения. На смену полному опустошению приходит бессильная злость, и я уже знаю, что не напишу сегодня ни слова. Пустота, долбаная пустота, которую я отчаянно пытаюсь заполнить, но ничего не выходит.
– Черт, – издаю глухой стон, осознавая бессмысленность своей агонии и четко понимая ее последствия.
За окном еще светло и, наверное, по-летнему душно. Я не знаю наверняка, потому что не выходил из съемной квартиры уже двое суток, пытаясь выдать хоть что-то стоящее, хотя бы чертов пролог, хотя бы одну страницу или даже абзац. Что-то, от чего бы я мог оттолкнуться, ощутить связь, бросить якорь, но нет. Нет.
В комнате стоит тяжелая прокуренная тишина, в приоткрытое окно врывается ветер, сметая крупицы сигаретного пепла с темной столешницы, а я с такой ненавистью смотрю на экран, словно это он повинен в том, что мой мозг не способен создать ни одной путной строчки.
Я пытаюсь прислушаться к себе, поймать то, что когда-то само текло сквозь кончики пальцев, выстраиваясь в ровные правильные предложения, наполненные смыслом, жизнью, живыми эмоциями и образами.
Когда-то я не знал, что такое тишина, не понимал ее, не чувствовал. В моей голове каждую секунду времени плодились истории, жаждущие оказаться запечатленными на страницах новой книги Алана Флеминга. Я едва успевал ловить и записывать, клавиатура дымилась, адреналин кипел в венах, а время то останавливалось, то начинало лететь вскачь. Я мог не есть, не спать – лишь бы успеть, лишь бы ничего не упустить. А сейчас… Сейчас я должен признать, что копилка идей иссякла, выдохлась или, наоборот, переполнилась.
Реальность напоминает о себе, врываясь в мои упаднические мысли пронзительным рингтоном телефона. Протянув руку за смартфоном, я отвечаю, даже не взглянув на экран. Я меняю номер раз в несколько месяцев по ряду объективных причин. Журналисты, частные детективы, назойливые фанаты, мои или Мириам, каким-то образом находят лазейки, чтобы напомнить о себе и испоганить мне настроение.
– Да! – рявкаю в трубку, дергая из пачки очередную сигарету. Взгляд возвращается к экрану, к чистому, не запятнанному ни одной строчкой листу. Сглотнув горечь, осевшую во рту, устало прикрываю веки, пытаясь вспомнить, когда я в последний раз спал.
– Я не вовремя? – после недолгой заминки отвечает женский голос на другом конце.
– Эни? – Потерев обросший щетиной подбородок, лениво затягиваюсь и ощущаю мгновенный прилив энергии. – Я ждал твоего звонка еще вчера.
– Я… была занята, – неуверенно произносит Аннабель. – Личные дела…
– Что-то случилось?
– Нет, все в порядке, – заверяет мисс Одли. – Документы готовы, я могу выслать их для предварительного ознакомления на электронную почту.
– Не стоит тратить на это время. – Встав из-за стола, я прохожу к окну и распахиваю его шире.
Зажав сигарету в зубах, опираюсь ладонями на подоконник, безошибочно находя взглядом брюнетку, разговаривающую по телефону на балконе соседнего дома. Прислонившись к перилам спиной, она смотрит куда-то в сторону, прижимая к щеке смартфон.
– Давай сократим процесс, – предлагаю прищурившись.
Объект моего наблюдения разворачивается лицом, и я быстро отступаю назад, скрываясь в квартире. Кажется, мне повезло, и она не заметила.
– Предпочитаю, чтобы все договоренности были оформлены официально, прежде чем мы приступим, – слышу категоричный ответ.
Улыбнувшись, я снова сажусь за стол. Затушив сигарету в переполненной пепельнице, открываю верхний ящик и беру оттуда толстую книгу в твердом переплете. Пальцы бережно скользят по выпуклому рельефу иероглифа на обложке и выбитых в верхней части золоченых букв. Я не заглядывал внутрь целую вечность, но помню почти наизусть каждую строчку.
– Я подпишу договор при встрече, – озвучиваю оптимальное решение. – Мне хватит пары минут, чтобы вникнуть даже в абзацы, напечатанные
