Франсуа Бенароя - Охота на президента
- Но почему он имеет льготные условия от Росгаза?
- Не ты один задавался этим вопросом... Может, помнишь, однажды, не так давно, Счетная палата выявила схему, позволяющую Росгазу по низкой цене продавать газ "Отерусу", который его перепродавал. Уже за высокую цену на международном рынке, используя газопроводы Росгаза!.. "Отерус" обошел Росгаз!
- Но в газетах писали, что руководители Росгаза ни в чем не виноваты.
- Точно. Против них не было выдвинуто никакого обвинения... Вот почему этот документ может носить взрывной характер. Читай здесь: тридцать процентов акций "Отеруса" принадлежат Семену и Николаю Иларченко, сыновьям Святослава Иларченко, президента компании Росгаз!
- Подожди... а зачем Иларченко-отцу надо было вынимать из своего кармана в пользу своих детей?
- Да потому что Росгаз - это не его компания. Он лишь приобрел незаконным путем вместе со своими друзьями несколько акций этой компании во время первой частичной приватизации. Государство все ещё остается главным акционером... Так как Иларченко теперь не может выкупить по низкой цене долю в этом предприятии, он переводит активы Росгаза маленькими траншами в компанию своих детей с помощью составления всякого рода обходных бумаг.
- Ведь это чистое надувательство! Этот Иларченко воистину хороший папочка! Однако за это можно угодить в тюрьму.
- Или по меньшей мере выкинуть его из Росгаза, что никому за последние десять лет так сделать и не удалось. У него тесные связи с властью... Он очень много знает, и это его спасает. Он много путешествовал. Думаю, что ему посвящено не одно досье в различных службах по всему миру. Знаешь, Олег, - сказала Надя, - указывая на экран, - наверное, это более серьезная вещь, чем файл про Баратина. Разоблачить советника премьер-министра не великое дело в современной России. Но вот размотать дело такого мастодонта, как Иларченко, это страшная вещь. Тут счет идет на десятки миллиардов долларов...
- Но как Сергей вообще мог об этом узнать? Почему он хранил у себя эту информацию?
- Создается впечатление, что он собирал компромат на некоторых высокопоставленных людей, - прошептала Надя.
- И каждый из них конечно же был заинтересован избавиться от него. Это не проясняет наше дело. Посмотрим, есть ли тут другие причастные к этому лица.
Надя закрыла файл об "Отерусе" и открыла следующий. Тут её ждало разочарование.
- Это один из текстов "Морнинг бриф", которые недавно составлял Сергей о падении курса нефти. Я это помню. Тут то же самое... Наверное, он сохранил это, чтобы работать у себя дома.
- Посмотрим, что у него там в последнем файле.
- Здесь какое-то письмо... Взгляни сюда. От Урабанка туркменскому президенту... Урабанк перевел на его личный счет в британском банке Джерси двести миллионов долларов... Нехило.
- Это классический комиссионный процент, да?
- Да, комиссионные безусловно были предусмотрены за его подпись на контракте об экспорте газа на Украину. на прошлой неделе... Это вещь обыкновенная, - сказала Надя нейтральным голосом. Когда подписывают контракты по нефти и газу, президенты всегда что-то получают на собственный счет. Нефтяные и газовые компании, особенно американские, действуют по строгим правилам, не позволяющим давать взятки. Так они это называют бонусом за успешную сделку. При подписании контракта доля прибыли до пяти процентов может быть переведена на счета неких не обозначенных в главном контракте лиц. Никто этому не удивляется; это позволяет откладывать и накапливать деньги, прячась от вездесущего МВФ. Эти деньги идут на непредвиденные расходы... На пребывание за рубежом, на президентские номера в отелях, например, ну и на то, чтобы, если потребуется, купить себе "боинг". Западные государства чаще всего не возражают, американцам вообще нравится, когда у них покупают "боинг".
- Ну это понятно. Видишь, у нас уже два любопытных файла.
- Однако есть одна неувязочка... двести миллионов долларов. Не кажется ли тебе, что это слишком много за подобную сделку... Хотя, зная аппетиты отца нации... Но я сомневаюсь, что кто-то согласился платить двадцать процентов комиссионных...
- Это тоже какой-то трюк. Вот уже три файла, которые очень многих могли бы заинтересовать: система индексации в пользу Урабанка, компрометирующая Баратина...
- Свидетельство о действительных акционерах компании "Отерус". И эта крупная сумма, переведенная Урабанком президенту Туркменистана.
- Забавно, очень похоже на роман "Преступление в восточном экспрессе" Агаты Кристи. Оказывается, у всех была своя причина, чтобы уничтожить Сергея, - сказал задумчиво Олег. - Но есть ли связь между всеми этими бумагами? Как думаешь?
- Не знаю... Каждый раз это каким-то образом оказывается связанным в том числе и с углеводородным топливом, а это сектор Сергея, правда не совсем в его непосредственной компетенции.
- То есть?
- Он ведь работал в банке не для того, чтобы писать красивые письма, а для того, чтобы оперировать цифрами и активно беседовать с клиентами, желающими инвестировать в его сектор, - отрезала Надя.
- Но может быть, он собирал разрозненную инфомацию о некоторых лицах, чтобы потом самому увидеть между ними связь?
- Это вполне может быть. Мы ведь делаем то же самое...
Надя зевнула. Она почти совсем не спала все эти последние дни. Жуткая усталость клонила её в сон.
- Ладно, подумаем об этом завтра. Я тебе сейчас постелю в моей комнате, а сам лягу здесь.
Олег поменял постельное белье. Поцеловав Надю в лоб, он пожелал ей спокойной ночи.
Погасив свет и вытянувшись на диване, Олег загадочно улыбался. Самому себе. Он слышал, как Надя ворочалась на его постели и как скрипели пружины кровати.
20
Погрузившись в сон, Надя то и дело вздрагивала. А через час она просто закричала. Олегу пришлось войти в комнату и потрясти её за плечо:
- Надя, что с тобой?
- Ой... жуткий кошмар. Я кричала, да?
- Что тебе приснилось?
- Ужас что такое. Сначала рубоповцы... Почему-то на даче... Они положили меня на пол и приставили к голове дуло пистолета. Потом какой-то врач, который закатывал мне рукав, чтобы сделать укол. Я не знаю, что он хотел мне вколоть. Какая-то жидкость белого цвета... Кошмар, настоящий кошмар.
- Принести тебе попить?
- Да, если можно.
Олег принес ей сок и булочку.
- Я забегал на работу рано утром и заодно купил кое-что поесть.
- А что нового у тебя на работе?
- Да ничего особенного. Какие-то звонки в мое отсутствие. Надо было ответить... Через два дня я еду в Лондон... в понедельник. Вместо своего шефа я должен присутствовать на одном заседании, потом поговорить с одним "биг боссом". Но я вернусь уже во вторник.
- И ты часто встречаешься с "биг боссом"?
- Нет, я встречаюсь с ним в первый раз. И не знаю зачем. Может, меня хотят повысить...
- И часто ты ездишь в Лондон?
- Случается... не знаю... три-четыре раза в год.
- Если бы ты работал в МВД, то вряд ли...
- Ну конечно. Лучше гулять по Пикадилли, чем по улицам Грозного. Пресса все время говорит о Чечне, но что-то ничего не меняется...
- Вот здесь сегодняшние газеты. Хочешь посмотреть?
Надя согласилась и пробежала, как обычно, глазами по заголовкам. Олег принялся читать почту, которую достал из своего ящика. Один конверт упал на пол.
- Ага, сейчас я посмотрю, кто там тебе пишет, - с улыбкой в голосе сказала Надя и подняла письмо.
- Отдай, - попросил Олег. Он выхватил конверт у нее. - Я сам посмотрю. Тебя это не касается. Это письмо от моих родителей.
Надя так и застыла. Она вспомнила сцену в трейдинговом зале, когда она подняла один листочек с пола. Абсолютно с виду незначащий. Почему речь идет об участии Урабанка в продажах Казахстану? Кому предназначались комиссионные, отправленные в Англию? И вдруг её осенило:
- Олег. Я поняла! Это же так просто. Схема треугольного бартера. Ничего больше.
- Какая схема? Да нет же, я тебе говорю. Это письмо от моих родителей.
- Да я не об этом. Я говорю о туркменской сделке. Все части пазла сошлись. Листок, который я подняла в Урабанке, это как раз письмо, адресованное туркменскому президенту... Все теперь ясно.
- Я что-то не понимаю. Объясни.
Олег сел рядом с Надей и жадно следил за её оживленными глазами. Сейчас они казались зелеными.
- Ну вспомни об этой сделке в Алалабаде, которой Петр только что занимался.
- Да. Речь шла об экспорте газа на Украину.
- Точно, но подумай, какие там были официальные цифры: двадцать миллиардов кубометров газа по сорок пять долларов за каждую тысячу кубов, поставленных на туркменскую границу, то есть девятьсот миллионов долларов должно быть уплачено Украиной. Половина, четыреста пятьдесят миллионов долларов, должна быть выплачена налом, вторая половина на ту же сумму бартером, в виде оборудования. Вообще это нормально, как тебе кажется?
Олег помолчал, затем сказал колеблясь:
- Да... это хорошая цена, но...
