Александр Войнов - Мне нравится все то, что принадлежит другим
Через неделю Левша объявил территорию Дома быта своей собственностью и, подобрав людей, поставил второй "станок". В качестве крупье в новом коллективе выступал отставной "комитетчик" по прозвищу Шифоньер. Братва считала, что кличка Шифоньер звучит слишком напыщенно, и его называли сокращенно Шифером. В свое время он закончил технический ВУЗ, работал мастером на военном заводе, где и был завербован в "комитет". На заводе был особый отдел, сотрудники которого отвечали за безопасность производства и следили за благонадежность рабочего коллектива. Они сразу приметили молодого, перспективного специалиста и настоятельно посоветовали сотрудничать. Шифер с радостью согласился, через год из внештатных сотрудников был переведен в штат и получил звание. Все шло как нельзя лучше, но подвела маленькая слабость. На производстве в обороте был чистый спирт. И Шифер время от времени "закладывал за воротник". Дармовое пилось легко и он не заметил, как втянулся. К его огорчению, на завод с проверкой особо важного государственного заказа приезжал член политбюро Пельше. От коллектива завода на вокзал для торжественной встречи была отправлена делегация, и Шифоньера, как человека благонадежного и проверенного, поставили руководить оцеплением. Поезд задержался на три часа, и не было ничего удивительного, что, простояв на лютом морозе, Шифоньер до дна опустошил плоскую флягу со спиртом, которую он предусмотрительно захватил с собой.
Когда грянул оркестр и из правительственного вагона на перрон важной поступью вышел сам Пельше, к нему, сняв шапку, кинулся первый секретарь обкома. Член политбюро медленно снял каракулевый "пирожок", они пожали руки и по брежневски троекратно расцеловались. Наспех обнявшись с немногочисленной свитой Первого, Пельше хотел как можно скорее закончить процедуру встречи. По перрону мела поземка, он застудил лысину и уже собирался надеть "пирожок", как вдруг из оцепления, сняв головной убор, к нему кинулся обниматься в дупель пьяный Шифоньер. Не добежав полметра, он споткнулся и, чтобы не упасть, схватился двумя руками за каракулевый воротник члена правительства. Пельше не был готов к такому горячему гостеприимству, вдобавок был в преклонных летах, а Шифер весил больше центнера. Они оба в обнимку оказались на асфальте и покатились. Через несколько мгновений охрана члена политбюро пришла в себя, и скрученного в бублик Шифера в наручниках волокли в здание вокзала. В момент падения у Шифа с головы слетела облезлая ондатровая шапка и он, что бы ни остаться внакладе, подхватил с асфальта правительственный, каракулевый пирожок и впопыхах надел его задом наперед. Раздосадованный потерей головного убора, Пельше со злостью глянул на Первого, после чего засмеялся, махнул рукой и далеко отфутболил Шифонерскую ондатру. Официальные лица облегченно вздохнули.
Сначала хотели завести дело о покушении, но Пельше сменил гнев на милость, и Шифера отпустили.
На следующий день его вызвали в особый отдел, забрали удостоверение и поперли с секретного производства. После того случая он катился по наклонной и оказался на Магистрали под началом кривоносого Кольки Генерала.
В работе станков большое значение имела расторопность бригадира. Назначая на этот ответственный пост тщедушного, сутулого, с перебитым, искривленным на бок носом Генерала, Левша осмотрел его критически.
"За что его только бабы любят?" – подумал он, вспоминая как Нелька-кондукторша, с которой когда-то у Генерала был роман, сказала Левше по секрету:
– Генерал такой обаятельный в отношениях. Когда я с ним занимаюсь любовью, закрываю глаза и кажется, что со мной Жерар Филипп, тот, который Фан-фан Тюльпан.
Левша перенял у Нельки этот прием и вскоре "переспал" со всеми голливудскими звездами, не выезжая из города. А с Мерилин Монро несколько раз.
Такова великая сила воображения, которой пользуется и автор, смешивая действительные события и реальных людей с Его Величеством Вымыслом.
Пустопорожнего Генерала всю жизнь любили бабы. И он с уверенностью мог сказать, что любят его самого. Бескорыстно. Какая с него корысть бабам? Только и знай, что передачки на тюрьму таскай.
Левша еще раз окинул взглядом Генерашу. Вытертое серое драповое пальто почти до пят, облезлая норковая шапка и старый мохеровый шарф не внушали особого доверия. Вдобавок, у правого ботинка отвалилась подошва, и на белый свет с любопытством смотрел большой генеральский палец, которому стало душно, и он острым черным ногтем сделал дырку в носке.
"У бедности есть только одно преимущество, – подумал Левша. – Пустопорожнего Генерала всю жизнь любили бабы. И он с уверенностью мог сказать, что любят его самого. Бескорыстно. Богатый никогда не сможет с уверенностью сказать, что любят именно его, а не прилагающиеся к нему деньги. И чем больше денег, тем сильнее сомнения".
– Генераша, – обратился он к кривоносому, – впервые за всю жизнь ты будешь занимать пост, соответствующий твоей кличке. Судя по внешнему виду, дела у тебя не очень.
– Осталась только выправка да честь, – щелкнул воображаемыми шпорами кривоносый и выпятил впалую грудь.
– Выправка, без сомнения, у тебя гвардейская, – усмехнулся Левша, – но тебе необходимо подтянуть форму одежды.
– Все будет Окей, но только с первых куражей, – отвечал Генераша.
Через неделю Генерал приобрел новые, на натуральном меху сапоги, и вместе с ними пришла уверенность в своих способностях. Он отвел Шифоньера к своей старой знакомой, работающей в сберкассе, и, по ее протекции, бывшего комитетчика определили распространителем лотерейных билетов. Шифоньер обклеил игральный столик плакатами "Спортлото" и на каждый джек-пот выдавал выигрыш вместе с лотерейным билетом. Работа кособокой рулетки сразу же приобрела официальный статус.
Так начиналась лотерейное движение, продлившееся несколько лет. И это дало возможность Левше передохнуть. Со временем работу "станков" начали зажимать менты, и первыми с Магистрали исчезли наперсточники. К тому времени под началом Генерала было уже шесть рулеток, которые приносили Левше небольшой, но стабильный доход.
Каждый крупье имел удостоверение распространителя лотерейных билетов. Сберкасса, выдававшая лотереи, увеличила продажу на триста процентов. Самвела пришлось перевести из крупье в подставные. У него не было местной прописки, и даже сам генерал не смог его трудоустроить. Армяшка не унывал, он был при деле и с деньгами. Сняв люкс в Южной гостинице, он водил туда баб и жил припеваючи.
Работу рулеток прервала досадная случайность. Председатель райисполкома в мае стал ездить к себе на дачу копать огород, и раз в неделю пересекал Магистраль. В дачной одежде вид он имел затрапезный, и слегка подвыпивший Самвел, приняв его за обычного лоха, затащил играть в рулетку. Райисполкомовец не успел опомниться, как, играя с Самвелом на одну руку, "засадил" всю наличность.
– А ты азартный, Парамошка, – хлопнул его по спине Вагинакович.
Исполкомовец потребовал вернуть деньги, но ему было вежливо отказано, и на прощанье крупье торжественно вручил одну лотерею.
– Пусть вам улыбнется удача, – пожелал ему Шифоньер. – Выиграете Волгу, покатаете.
Через полчаса председатель исполкома сидел в кабинете у замначальника уголовного розыска.
– Убрать всех немедленно, – вопил он. – И дело завести.
– Да не горячитесь вы, – прервал его розыскник. – Сотрудники четвертый месяц зарплату не получают. Машины без бензина стоят. Полчаса назад сигнализация на квартире сработала. Опера на велосипедах поехали на задержание. А эти хоть как-то выручают.
– Если рулетки не уберете, буду жаловаться руководству, – стоял на своем Обоз.
По команде сверху рулетки пришлось свернуть, и помрачневший Самвел без дела слонялся по привокзальной площади. Тут его и настигла большая и последняя любовь.
Движение на Магистрали возобновилось только в июне. Прогуливаясь по привокзальной площади, Самвел обратил внимание на солидного мужчину в галстуке, продававшего лотерейные билеты при помощи игры. "Солидол" важно восседал за переносным столом, на котором стояла деревянная коробка с плотно уложенными в вертикальном положении лотереями.
Собрав с пяти игроков по три рубля, распространитель дал возможность потянуть из коробки один лотерейный билет. Тот, у кого последняя цифра серии была больше, получал все собранные деньги, за вычетом стоимости одного лотерейного билета, который прилагался к выигрышу. Если у двух игроков цифры совпадали, то игра продолжалась, и каждый желающий мог принять участие в следующем туре, поставив половину собранных "солидолом" денег. Бывало, что свары повторялись, и в руках у "солидола" собиралась крупная сумма денег. Наблюдательный Самвел заметил, что выигрыш с завидным постоянством достается одним и тем же игрокам. Ему не нужно было объяснять, что это подставные. Армяшка сделал ставку, вытянул лотерею с семеркой в конце серии, трое остальных игроков вытянули билеты с небольшими цифрами, и Самвел уже предвкушал победу. Но последний игрок вытянул тоже семерку, и игра продолжилась. Трое участников доставили по половине банка, и в руках у распространителя собралась приличная сумма.
