Александр Чернов - Миллионеры
Те три рюмки, что Макс выпил сегодня утром, уже давно выветрились, и сейчас Бутырин горько сожалел о том, что влез в эту машину. "Может быть, все бросить и уйти? — подумал он с тоской. — Вот так, взять портфель, сказать, будто пошел в туалет, и не вернуться. А что потом?.. А потом придут два жлоба с финками и потребуют вернуть карточный долг…"
Макс подгадал момент, когда охранник оказался к нему спиной, достал из портфеля бутылочку с водкой и сделал из нее несколько жадных глотков. Алик, почувствовав запах спиртного, обернул к Бутырину свое широкое добродушное лицо с приподнятыми от удивления бровями.
— Да ты никак, Макс, опохмеляешься? — спросил он неодобрительно.
— Да это вода, — смутился Бутырин. Он спрятал бутылочку в портфель и, стараясь не дышать в сторону Назарова, отодвинулся от него подальше. — Жарко очень.
Алик с осуждением покачал головой.
— Пьешь часто, Максим. Нехорошо это!
— Ладно, Алик, — огрызнулся Бутырин. — Не тебе меня учить!
Вернулся Гарцев. Маленький человек был расстроен.
— Нужного нам работника нет, — заявил он. — Придется ждать.
Жилкин взглянул на часы. Времени было уже много — одиннадцать часов. Дай бог обернуться с зарплатой до обеда. В два часа Вася должен был сопровождать уже другого кассира.
— Больше никому деньги сдать нельзя? — спросил охранник.
— К сожалению, нет, — качнул головой Гарцев.
"Деньги?! — екнуло у Макса сердце. — Неужто Манекенщик ошибся и зарплату оставят здесь, а не повезут, как предполагалось, на завод?"
Только когда начинаешь терять, понимаешь, что теряешь. Бутырин уже забыл, что несколько минут назад сожалел о задуманном ограблении. Ему вдруг почудилось, что сокровища уплывают из его рук. Макс стал лихорадочно искать выход из создавшегося положения и не находил. Неужели все то, что они до сих пор проделали с Манекенщиком и Генкой, было напрасно?..
Минут через сорок со стороны прятавшегося за могучими чинарами городка появился высокий сухопарый мужчина, одетый в клетчатую рубашку и черные брюки. Человек очень спешил, вышагивая на длинных ногах, будто журавль. По оживлению, возникшему на лице Герцева, Макс заключил, что это и был тот самый человек, которого все ждали.
— Извините, ребята, задержался! — еще издали, разводя руками, признался мужчина. — Давно ждете?
— Порядочно, — сдерживая раздражение, проговорил Гарцев. — У нас колоссальная сумма денег, Махмуд Адилович, и торчать с ней на дороге совсем небезопасно.
На худом лице мужчины с косыми глазами, увеличенными сильными линзами очков, застыла извиняющаяся улыбка.
— Да знаю я, Женя, знаю, — оправдываясь, произнес он. — Но, как вам известно, у нас в филиале сейчас нет ни бухгалтера, ни кассира, а мне срочно потребовалось съездить к поставщикам, проверить кое-какие счета.
— Чего уж теперь говорить-то, — проворчал Гарцев. Парень достал из папки бумагу и протянул Махмуду Адиловичу. — Распишитесь в получении.
Мужчина поставил подпись, вернул бумагу. К неописуемой радости Бутырина, он взял только один мешок. Закинув его за плечо, Махмуд Адилович отправился в здание.
У Макса отлегло от сердца. Хотя и жаль было расставаться с довольно-таки приличным по объему мешком, большая часть денег все же осталась в машине.
Кассир с охранником влезли в "Уазик" и заняли свои места.
— Едем! — распорядился Жилкин, и машина вновь покатила через сад.
Яблоневый сад… Он вновь навеял на Бутырина воспоминания. Как же он мог за все шесть лет — с тех самых пор, как окончил школу, — так ни разу и не вспомнить о нем? А ведь здесь прошли его школьные годы. Когда Макс пришел в первый класс, деревья были еще маленькими. Они росли вместе с Бутыриным, набирались сил. В младших классах учительница водила в сад на экскурсию, в старших — он вместе с одноклассниками прятался здесь от грозного директора, разыскивавшего нерадивых учеников, сбежавших с уроков. В саду отмечали дни рождения, праздники, сдачу экзаменов. Здесь Макс познал сладость первого поцелуя и горечь измены, когда застал одноклассницу Ленку в обнимку с Манекенщиком. Как давно это было! Мог ли он предположить тогда, что через несколько лет поедет через яблоневый сад в машине, набитой деньгами, а у его ног будет стоять портфель, начиненный взрывчаткой?..
Алика занимали совсем иные мысли. Не нравилась ему работа двигателя. Назаров чутко вслушивался в рокот мотора — перебои. Напрасно он не обратился к специалисту, а решил отремонтировать машину собственными силами. Конечно чего-то не учел.
У переезда Алик сбросил скорость. В этом районе "паслись" гаишники. Так и есть — стоит вон один под деревом, поджидает очередную жертву. Назаров свернул влево. По обеим сторонам "Уазика" потянулись карьеры, из которых брали глину для кирпичного завода. Дорога то поднимались на вершину холма, то ухала к его подножью. Еще два подъема, и кладбище, а там уж рукой подать до завода. Алик переключил скорость, — неожиданно мотор несколько раз чихнул и… заглох. Назаров нажал на педаль тормоза.
— Извините, братцы, — сказал он виновато, — но нам сегодня определенно не везет. Придется пять минут подождать. — Открыв кожух двигателя, Алик вооружился гаечным ключом и принялся что-то отвинчивать.
Когда стало ясно, что автомобиль не сдвинется с места не только через пять, но и через двадцать минут, Гарцев с Жилкиным вылезли из "Уазика" и закурили. Последовать их примеру Макс не решился — опасался оставить без присмотра портфель со взрывчаткой. Поджариваясь в машине, будто цыпленок в духовке, Бутырин мечтал лишь об одном: сделать пару глотков из заветной бутылочки. Отхлебнуть не удавалось — охранник не сводил с Макса глаз.
Неспокойно было на душе у Васи. Не нравился ему этот кучерявый парень с угрюмым лицом. Что у него на уме?
Алик чертыхался, плевался, но все его попытки реанимировать двигатель ни к чему не приводили. Еще через тридцать минут у машины резко затормозила "Волга". Шофер — молодой жизнерадостный мужчина с пышными усами — оказался знакомым Назарова.
— Застряли? — спросил он, с улыбкой вылезая из машины. — Прими мои соболезнования.
— Застряли, — проворчал Алик, вытирая масляные руки о тряпку и пожимая приятелю руку. — Не пойму в чем дело.
— Помочь?
Хватит с Жилкина одного приятеля Алика. Теперь еще этот вот лезет. Вася выступил вперед.
— Сами справимся! — сказал он грубо. — Здесь делов-то — пустяк.
— Как знаете… — обиженно произнес мужчина, уселся в "Волгу" и, хлопнув дверцей, укатил.
— Зачем ты так? — возмутился Назаров. — Человек помочь хотел, а ты…
— Что я?!. - неожиданно взорвался Жилкин. — Прежде чем отправиться в рейс, ты должен был десять раз проверить свою чертову колымагу… А теперь чини ее сам! И так уже сопровождать деньги скоро напросится половина города.
Обескураженный вспышкой гнева охранника Алик произнес:
— Но это же свой парень. Шофер директора завода.
— А мне плевать! — не унимался Жилкин. — Пусть хоть сам директор завода. Я никого не имею права подпускать к деньгам. И так уже торчит вон в машине один тип…
Так же внезапно, как разозлился, Жилкин успокоился и, отойдя в тень, отбрасываемую. "Уазиком", уселся на ограничительный столбик. Назаров засопел, вновь взялся за ключ.
Завести машину Алику все же удалось. Неожиданно мотор запыхтел, потом стал работать ровнее.
— Наконец-то! — буркнул Гарцев.
Троица вновь уселась на свои места. "Уазик" медленно потащился в гору.
22
Жара стояла неимоверная. Казалось, плюнь на камень и он зашипит. Еще бы, в тени плюс сорок! Под открытым небом вообще невыносимо.
Славка и Генка лежали в кювете на самом солнцепеке и изнывали от жары и жажды. Приехав к намеченному месту, братья оставили машину на окраине кладбища, так чтобы ее не было видно со стороны дороги, и вот уже более двух часов томились, поджидая "Уазик". Манекенщик нервничал, но виду не подавал — не хотел вселять страх и панику в младшего брата, который и так, то ли от волнения, то ли от жары был близок к обмороку.
Разговаривать совсем не хотелось, но Славка, в который уже раз, потребовал от младшего брата, чтобы тот повторил свои обязанности.
— Отстань, — отмахнулся Генка. — Сколько можно?
— Сколько нужно! От того, как каждый из нас поведет себя при ограблении, зависит не только успех дела, но и, может быть, наша жизнь. Повтори!
— В общем, так, — разморенным голосом начал Генка. — Как только машина остановится, подбегаю к ней, открываю дверцу и приставляю нож к горлу шофера. Потом приказываю ему выйти из машины и связываю руки. Затем бегу за "Жигулями" и подгоняю их к "Уазику".
— А если Алик выкинет какой-нибудь фортель?
— Ударю кулаком по носу так, чтобы он потерял сознание.
— Все правильно, — одобрил Славка. — Только не трусь. Действуй нагло, уверенно, постарайся запугать их, и они будут в наших руках.
