Салла Симукка - Алый, как кровь
Наталья забыла перчатки. Она дула на свои маленькие ладошки. Терхо взял их в свои, чтобы согреть. Наталья улыбнулась. Снежинки запутались в ее волосах. Они тоже сияли синим цветом скульптуры. Наталья была одета в белое пальто и белые сапожки. Она была прекрасна, как никогда.
– Снежная королева, – прошептал Терхо ей на ухо.
Вдруг его охватило желание согреть Наталью, везде, прикоснуться горячими ладонями к ее коже, растопить каждую снежинку.
– Пойдем, – прохрипел он и увел Наталью, ускорив шаги.
Через пять минут они были на ресепшене отеля «Таммер», где сняли комнату. Терхо сразу же сообщил жене, что задержится на работе до ночи. Затем он посмотрел на Наталью, которая в свете желтой лампы комнаты больше не выглядела сказочным существом. Но это было неважно. Желание уже успело пробудиться. Он прижал к себе Наталью и закрыл глаза…
Терхо Вяйсянен вернулся в настоящий момент, чтобы привычным движением повернуть ключ озябшими пальцами, – и изрыгнул поток ругательств.
Белоснежка услышала звук первой и сообщила другим, низким голосом:
– Кто-то идет.
Элиза испугалась.
– Это налетчики! Или убийцы!
Белоснежка подавила в себе желание заткнуть ей рот. У девочки, что, чувство самосохранения развито меньше обычного? Жизнь в черно-розовой комнате замариновала ее мозги и размягчила мысли?
– Сейчас действуем тихо и спокойно. У нашего гостя есть ключ. Держу пари, что это твой отец. Самое важное сейчас – это чтобы мы шумом не выдали, что сидим в кабинете.
Во время разговора Белоснежка спокойно удалила письмо, вышла из почтового ящика, закрыла папку с фотографиями и браузер и начала выключать компьютер. Казалось, что каждое действие занимает нереально много времени. Она знала, что это только иллюзия. Все занимало считанные секунды.
С другой стороны, за секунды находящийся в дверях может вставить ключ в замок и распахнуть дверь.
– Идем. Наверх.
Белоснежка озвучила приказ максимально тихий голосом. Это было достаточно, чтобы воздействовать на Элизу, Туукку и Каспера, которые выскользнули из кабинета и рванули по ступенькам. Им, наверное, казалось, что они двигаются тихо, а Белоснежка думала, что это как будто антилопы-гну, почуявшие льва.
Ну же, выключайся! Выключайся!
Компьютер завис на фразе «Завершение работы» слишком надолго. Белоснежка готова была поспорить, что в компьютере какая-то проблема, как на ее ноутбуке: иногда он и не думал выключаться.
Она услышала, как открывается дверь. Хорошо, что от входной двери не видно кабинета. Кто-то большого размера зашел в квартиру. Мужчина.
Белоснежка выровняла дыхание и сосредоточилась на успокоении пульса. Она решительно нажала и долго удерживала кнопку выключения. В следующий раз при загрузке компьютер будет клеветать о некорректном способе выключения, что может пробудить подозрения отца Элизы, но сейчас стоит рискнуть этим. Возможно, отец Элизы поведет себя, как другие, – удивится этому заявлению компьютера, пожмет плечами и подумает, что надо бы купить новый.
Ну, выключайся же!
Экран потемнел.
– Элиза! Я дома. Могу что-нибудь приготовить, – крикнул мужчина на второй этаж.
Отлично. Белоснежка была права.
Она тихо прошмыгнула за открытую дверь кабинета, сильно надеясь, что отец Элизы пойдет в первую очередь не в кабинет.
Было слышно, как мужчина снимает с себя уличную одежду, затем движется в сторону кабинета.
Иди мимо.
Мужчина прошел мимо кабинета в сторону кухни. Но немного подумав, вернулся и вошел в комнату. Белоснежка задержала дыхание. Она стала плоской. Она лишилась запаха. Ее не существовало.
Не садись на стул. Белоснежка знала, что после нее стул еще теплый. Мужчина остался стоять около стола, разбирая почту. Белоснежка все еще не дышала. Она знала, что может спокойно не дышать две минуты. Отец Элизы бросил на угол стола пару конвертов – наверное, счета, – затем продолжил путь на кухню.
– Что ты хочешь? Мне приготовить пасту? Или куриный суп с чили? Надо съесть что-нибудь согревающее, коль на улице такой холод.
Было слышно, как отец Элизы открыл холодильник.
Сейчас. Белоснежка ступила из-за двери кабинета, придала шагам среднюю скорость и беззвучно двинулась в носках по неправдоподобно гладкому паркету к лестнице, ведущей на второй этаж. Она поспешила на второй этаж тихо, как подстерегающий антилоп-гну лев, и вошла в комнату Элизы так незаметно, что напугала троицу.
– Черт, со мной чуть не случился сердечный приступ, – прошептала Элиза. – А сейчас немедленно в гардеробную.
– Зачем?
Белоснежка не поняла ход мыслей Элизы. Туукка и Каспер довольно развалились на диване, даже не думая прятаться.
Тяжелые шаги вверх по лестнице.
– Я объясню позже, – прошептала Элиза, затолкала Белоснежку в гардеробную и быстро закрыла за ней дверь.
– У тебя кто-то есть? – спросил папа, уже с верха лестницы.
– Да, Туукка и Каспер пришли составить мне компанию, – ответила Элиза искусственным голосом, от которого за километр несло тем, что она играет.
– А разве у тебя не мигрень? – недоверчиво спросил отец. – А у мальчиков занятия?
– Она только что закончилась.
– Математику отменили – препод заболел, – ответили одновременно Элиза и Туукка.
Белоснежка смотрела в замочную скважину, как отец оглядывает всех троих. У него были короткие светлые волосы и верхняя часть туловища, которая не испугается поднятия самых больших весов в качалке. В гардеробной было темно, но зато много места. Тут пахло девочкой. В гардеробной Белоснежки никогда бы так не пахло.
Она снова прячется. Снова с глаз долой.
Белоснежка закрыла глаза.
Ты не сможешь сбежать. Мы всегда найдем тебя. И когда найдем, мы убьем тебя.
Убьем.
Тебя.
14.
Du ska inte tro det blir sommar,ifall inte nen sätter fartpe sommarn och gцr lite somrigt,de kommer blommorna snart.Jag gör se att blommorna blommar,jag gцr hela kohagen grön,och nu se har sommaren kommit,för jag har just tagit bort snцn.Jag gör mycket vatten i bдcken,sе där sе det hoppar och far[25].
Салко[26]. Шарики, шарики, еще шарики, часть из которых сбежала в синее небо. Прекраснейший летний вечер в Маарианхамина, который уже переходит в ночь, но еще совсем светло. Вся отцовская родня уже в сборе. Ароматы лета, далекие крики чаек, чириканье ласточек. На Белоснежке белое платье, на голове сделанный мамой венок из одуванчиков. Она поет «Летнюю песнь Иды» Астрид Линдгрен. Ее голос не особо красив, но это нестрашно.
Кузина Эмма, на год старше ее, вдруг встала перед ней. Белоснежка попыталась пройти мимо нее. Она хотела посмотреть салко. И еще она хотела шарик, который дядя Эрик надувает гелием и раздает ребятишкам. Красный. Или синий. Но ни в коем случае не желтый. Но лучше всего красный.
– Поиграем? – спросила кузина Эмма по-шведски.
Белоснежка приподняла голову.
– Давай играть, что ты мой раб и тебе надо исполнять все мои приказы.
Белоснежка замотала головой.
– Ну, тогда, что я королева, а ты – моя лошадь.
– Нет, – сказала Белоснежка.
– Ты обязана. Я могу приказывать. Мы здесь живем, и я старше.
Белоснежка заплакала.
– Нет, – повторила она.
Тетя Анна, мать кузины Эммы, как раз шла к ним с мамой Белоснежки.
– Белоснежка не хочет со мной играть. Отвечает «нет» на все мои предложения, – нажаловалась Эмма матери. – Это невежливо…
– Уф…
Тетя Анна погладила Эмму по ее светлым волосам.
– Наверное, она стесняется, – предположила она. – Пойдем за шариком.
Тетя Анна взяла Эмму за руку. Сделав пару шагов, та оглянулась и показала Белоснежке язык. Тетя Анна и мама не заметили. Мама смотрела на море. Казалось, что ветер брызнул соленой водой ей в глаза, она вытерла ее ладонью, вздохнула и сказала по-фински:
– Не всегда следует говорить «нет». Если чаще станешь говорить «да», с тобой будут дружить.
Дружить? А хочет ли Белоснежка дружить? Это значит, соглашаться на что угодно.
Jag gör himlen vacker om kvällen, för jag gör den alldeles skär[27]. Слова не соглашались вылетать изо рта Белоснежки.
– Нет.
Белоснежка подчеркнула голосом, что разговор окончен. Элиза посмотрела на нее большими глазами. Взгляд Бемби, глядящего на убитую маму, не произвел никакого эффекта на Белоснежку.
– Но никто из нас больше не сможет, – попытался объяснить Туукка. – Ты единственная, кого отец Элизы раньше не видел.
– Такие игры в детективов интересны только в младших классах. Не позже.
Белоснежка открыла дверь балкона и дала морозному воздуху влиться в комнату Элизы. Она была вынуждена провести несколько долгих мгновений в ее гардеробной, в сладкой вони, когда Элиза и мальчики с довольным видом ели приготовленный отцом куриный суп. Потом отец снова ушел на работу.
