Ольга Баскова - Как хочет госпожа
Света посмотрела куда-то в сторону:
– Я все помню.
– Помните так же и то, что на кону, вероятно, стоит и ваша жизнь, – проговорила журналистка.
Женщина набрала гражданского мужа:
– Дима? Здравствуй. Ты еще на службе? А я, конечно, на работе, где же еще? Послушай, меня пригласила к себе Зоя. Знаю, что засидимся допоздна, но в свете последних событий хочется излить душу подруге. Нет, ты не должен за меня волноваться. Они с мужем проводят меня до остановки. Ты можешь встретить меня у дома или на нашей остановке. Я не желаю больше идти через этот чертов сквер. А другой путь гораздо длиннее. Да, хорошо, любимый, целую тебя. – Она кинула телефон обратно в сумку и с торжеством взглянула на Катю:
– Вы слышали? Он переживал за меня и наказал обязательно позвонить. Говорю вам…
– Ладно, – перебила ее Зорина. – Только зря вы спрятали телефон. Звоните Зое.
– Но я думала… – удивилась Светлана.
– Все должно выглядеть натурально, – пояснила журналистка. – А если ваша подруга захочет вас проводить, скажете, что Дмитрий подъедет на служебной или еще что-нибудь придумаете.
Иконникова в точности исполнила ее просьбу. С Зоей они договорились встретиться в пять вечера.
– В четыре я заканчиваю работу, задерживаться сегодня не стану и поэтому к пяти буду у нее, – сказала Света.
Катя протянула ей лист бумаги:
– Пишите адрес подруги, только не вздумайте ничего перепутать. Мы будем неподалеку. Когда надумаете выходить, сначала позвоните нам, а потом – Дмитрию. Скажете ему то, о чем мы договорились.
Женщина обреченно кивнула:
– Я сделаю это, чтобы вы сами убедились…
– Вот и чудесно. – Зорина встала со скамейки. – А теперь давайте прощаться. Делайте, как я вас научила, и ничего не бойтесь.
– Это звучит странно, но я не боюсь. – Не прощаясь, Светлана гордо направилась к ателье.
– Дай бог, – бросила журналистка вслед. Голос ее звучал грустно. Таких вот дурочек, как эта Иконникова, преступники дурили пачками. Зорина зашагала к своей машине и вскоре неслась обратно в отдел.
Глава 7
– Ну, мать, ты дала, – встретил ее Павел, как всегда, кипятивший чайник. – Никому ничего не объяснила и бросилась к Иконниковой. Может быть, сейчас все расскажешь?
Катя села напротив и сцепила руки:
– Паша, именно сейчас я ничего рассказывать не буду. Дело в том, что мои предположения чудовищны, и я от души желаю, чтобы сегодня ночью они не подтвердились. Вот почему я умоляю вас, – она перевела взгляд на супруга и Петю с Леонидом, зашедшими на чаек, – ни о чем меня не спрашивайте. Лучше помогите в одном деле для проверки моих предположений.
Павел и Костя переглянулись. Они давно не видели Зорину в таком состоянии.
– Сделаем все, что душе твоей угодно, – успокоил ее Киселев. – Излагай суть.
– По моей просьбе Иконникова позвонила Слепченко и проинформировала его, что сегодня вечером идет к своей подруге и задержится допоздна, но встречать ее не надо, потому что подруга с мужем проводят до остановки, – пояснила журналистка. – Однако часов в десять вечера Светлана сделает ему еще один звонок и скажет: мол, они хорошо выпили, и подруга с мужем не в состоянии идти. Сама же она пойдет через Детский парк.
– Значит, ты подозреваешь, что Дмитрий убил не только ее брата, но и покушался на жизнь своей гражданской жены? – поинтересовался Скворцов. – Тогда не лучше ли его взять сразу и избавить себя от кучи хлопот? Детский парк – довольно безлюдное место. Там на нее может напасть кто угодно.
– Мы не позволим этому произойти, – парировала журналистка. – Ровно в семь вечера мы подъедем к дому ее подруги и станем наблюдать за подъездом, а когда Иконникова выйдет, пойдем следом.
– Костя прав, слишком рискованно, – вмешался Павел. – В такой гуще, как в этом парке, мы способны потерять женщину.
– Значит, вы не профессионалы, – заявила Катя. – А насчет ареста Слепченко… В принципе, у нас на него ничего нет. Светлана не видела, кто сидел за рулем автомобиля, пытавшегося сбить ее, даже марку не запомнила, а уж нападавшего в сквере не разглядела и подавно. Если принять во внимание, что это он убил Георгия, чтобы исключить еще одного претендента на жилплощадь, то и тут глухо. Единственный свидетель ночной драмы на кладбище не помнит, какая именно военная форма была на убийце. Вы же не станете задерживать Дмитрия только по подозрениям. Против него нет ни одной улики.
– Она права, – вздохнул Павел. – Придется нам поработать сегодня ночью. Как вы, ребята? – обернулся он к Пете и Леониду.
– Чем скорее обезвредим этого гада, тем лучше, – процедил Прохоров. – И я понимаю растерянность и горечь Екатерины Алексеевны. Человек из-за денег идет на махинацию с квартирой и двойное убийство. А человек, между прочим, не какой-нибудь изгой из неблагополучной семьи, а офицер. Если раньше они служили образцом чести, то теперь, к сожалению, такие, как Слепченко, пятнают честь мундира. И их просто необходимо наказывать.
– Это точно. – Киселев бросил взгляд на настенные часы. – Думаю, до операции есть время отдохнуть. Вы, ребята, можете смотаться домой к своей дочери, а то она забудет, как ее папа и мама выглядят и скоро начнет называть так дедушек и бабушек.
Костя щелкнул пальцами:
– А что, Паша, ты дело говоришь. Пойдем, моя дорогая. – Он поднялся и взял Катю за руку. Она улыбнулась:
– Мне стыдно, что не мы с тобой это предложили.
– Да какая разница, важен результат, – отозвался Павел. – Ближе к нужному времени созвонимся.
Когда Катя и Костя вышли из кабинета и направились к машине, супруг рассмеялся и отметил:
– Помнишь, несколько лет назад, когда ты только получила права, какую фразу ты произносила, когда мы шли к автомобилю – нашей несчастной «копейке», служившей нам верой и правдой?
Зорина покачала головой:
– Я много чего говорила.
Он снова рассмеялся:
– Но одно произносила с завидным постоянством: «Чур, я за рулем».
Теперь улыбнулась и журналистка:
– А ведь точно… А я еще хвастаюсь своей поразительной памятью…
– А сегодня кто за рулем? – произнес Костя.
– Ты, – устало откликнулась Зорина. – Ты даже не представляешь, с каким настроением я ехала к этой Иконниковой.
Муж помог ей сесть на переднее сиденье, а сам устроился за рулем:
– Как раз представляю. Если твои предположения подтвердятся, он мог убить ее в любой момент.
– Но она сама не желает этому верить, – вздохнула журналистка. – Так что на данный момент враг номер один для этой женщины – это я.
– Несмотря на то что ты столько для нее сделала? – удивился Костя.
– Пока я не сделала для нее ничего существенного, – не согласилась Катя. – Брата я не находила. Он сам нашелся случайно.
– И по-твоему, она совсем непричастна к его смерти? – поинтересовался Скворцов. Зорина вдруг посмотрела на него. В ее глазах блестели слезы:
– Давай не будем об этом сейчас. Все выяснится сегодняшней ночью.
– Да, – кивнул мужчина и включил зажигание.
Несмотря на то что супруги торопились, чтобы пообщаться с дочерью, они застали ее в постели. Девочка собралась спать после обеда, а Катина мама сидела возле ее кроватки с книгой «Айболит» в руках. Увидев дочь и зятя, она приложила палец к губам:
– Не входите. Пусть Полина заснет.
Костя хотел нарушить запрет тещи, но она недовольно взглянула на него:
– Кыш отсюда. Ступай есть свои любимые голубцы. Пока ваша дочь смотрела мультфильмы по телевизору, я сделала твое любимое блюдо.
Девочка зашевелилась в кроватке, и бабушка махнула рукой:
– Идите, я сказала.
– Видишь, как бывает? – грустно спросила Катя. – Пообщаемся ли мы сегодня с нашей девочкой?
– Будем надеяться. – Костя прошагал в ванную, чтобы помыть руки. – Впрочем, мне действительно ничего не остается, как приступить к голубцам. Это вовсе не упрек, любимая, это просто констатация факта, но в твоем исполнении я не ел их очень давно.
Зорина развела руками:
– Довольно справедливая констатация факта. Я не только плохая мать, но и становлюсь отвратительной женой.
– Вот я дурак, что сказал тебе это, – отругал себя Скворцов. – Ладно, скажу в свое и твое оправдание чистую правду. Ты прекрасно знаешь, что для меня ты самая лучшая. Даже если ты совсем перестанешь меня баловать моими любимыми блюдами, я без этого проживу. В конце концов, у нас неплохая столовая в отделе. А вот без тебя я не проживу и дня.
– Извинения приняты. – Журналистка поцеловала мужа в щеку. – Ладно, давай есть, а то с этими философскими разговорами мы и не пообедаем.
Майор прижал ладонь к сердцу и хотел что-то ответить, но Катя перебила его:
– Если ты собрался клясться, что после окончания этого дела свозишь нас с дочкой куда-нибудь на отдых, не сотрясай воздух. Я перестала обещать это даже самой себе.
Скворцов с досады скривился:
– Ты права. Лучше закончить этот беспредметный разговор.
