Марина Серова - Дело с телом
Я прекрасно ее понимала. Закипел чайник, Анна разлила чай по чашкам и присела за стол напротив меня. Она задумчиво смотрела на деревянную столешницу, водя по ней пальцем. Я молча пила чай. Курить хотелось ужасно, но пепельницы я не видела, а отрывать женщину от задумчивости не было никакого желания.
Наконец молчание стало просто гнетущим, и я тихо сказала:
— Аня, где у вас можно покурить? На балконе там, в форточку…
— Ну что вы, — Клюжева отрицательно покачала головой, вскочила. Светлые глаза ее блеснули почти гневом. — Вот, пожалуйста, пепельница. Курите прямо здесь.
— Спасибо. — Я закурила и глубоко затянулась крепким дымом.
Анна Владимировна внимательно и немного настороженно смотрела на меня. Внезапно она спросила:
— Вы говорили, что хотели меня попросить о чем-то. О чем?
— Аня, не могли бы вы сейчас позвонить Олегу Камышину и напомнить о долге? Я понимаю, — поспешно добавила я, — вам тяжело и не хочется вспоминать об этом. Но я считаю, такой шаг мог бы нам помочь.
— Конечно, о чем речь? Позвоню и спрошу. А вы… как будете слушать телефон?
— Если вы не против, я поставлю в ваш телефон подслушивающее устройство, — пояснила я ей. — Но могу поехать к дому Камышина.
— Нет, что вы, ставьте что хотите! — высказалась Анна.
Я ловко прицепила «жучок» и пододвинула Клюжевой телефон. Она неуверенно подняла трубку и спросила:
— Таня, а что мне говорить? Что именно?
— Просто скажите, что у вас финансовые проблемы и вам нужны деньги. Вы надеетесь на него, и все такое.
— Зачем это надо? — не поняла Анна.
— Я подозреваю этого человека, — честно сказала я. Не люблю увиливать при разговоре с клиентами. Порой все же приходится, но не в данном случае. — И думаю, что ваш звонок может заставить его действовать. А следовательно, совершать ошибки. Конечно, возможно, так мы подставим вас. — Эта мысль пришла мне в голову неожиданно, и сразу захотелось отказаться от моего плана.
Но Анна Владимировна возразила:
— Ну и что? Во-первых, я не верю, что Олег мог убить Вальку. О чем бы они ни говорили, что бы между ними ни было. Во-вторых, я хочу найти убийцу.
— Н-ну… хорошо, — решилась я. — Только пообещайте мне, что не будете никуда выходить одна некоторое время и никого не впустите в дом.
Обдумав все еще раз, я пришла к выводу, что не так уж мой план и опасен. Вернее, опасен, но с этим можно примириться. Надо действовать. Раз уж на то пошло, и Анне Владимировне, когда все раскроется, станет легче. А я постараюсь оградить ее от опасности, ведь это в моих силах. К тому же Анна Клюжева производит впечатление человека достаточно осторожного, на бессмысленный риск она вряд ли пойдет.
И я твердо кивнула:
— Звоните, а я пойду в другую комнату — там помех не будет.
Анна набрала номер, а я вышла на балкон, чтобы без проблем прослушать беседу. Мысль, правильно ли я поступаю, все же терзала меня, но раздумывать уже смысла не было. В итоге я пообещала себе не оставлять Клюжеву без присмотра, тогда она будет в безопасности. А чтобы несколько утолить душевные муки, пока Анна дозванивалась — в наушниках вместо голосов раздавались скрип и гудки, — я достала свои магические «косточки». Высыпав их из мешочка и встряхнув, я сконцентрировалась на вопросе: «Грозит ли опасность Анне Клюжевой?»
Получилось 10+21+25 — «Когда вы не призываете что-то плохое, оно и не случится. Если человек не хочет что-то изменить, значит, его устраивает положение вещей».
Великолепно. Значит, я могу за нее не бояться? Или, наоборот, своим планом я призываю на голову женщины что-то нехорошее? Хотя вряд ли, пожалуй, напротив — я избегаю этого нехорошего. Додумать как следует рекомендацию «косточек» я не успела. В ушах у меня послышались голоса — разговор начался.
— Здравствуй, Олег. Это Анна Клюжева, — сказала женщина.
— Анечка, мне очень жаль! — воскликнул Камышин. — Я не хотел верить, что такое могло произойти с Валентином!
— Конечно, никто не хотел в это верить, — утомленно отозвалась Анна. — Но это случилось, и ничего не изменить. Послушай, Олег, мне правда очень неловко, но мне нужны деньги.
— Анна, ты меня прости, — как мне показалось, недостаточно искренне сказал Камышин. — Только я не могу сейчас вернуть тебе деньги. Я, конечно, все прекрасно понимаю, но нет. Ты только не волнуйся, буквально на днях верну, хорошо?
— Ну… — задумчиво протянула женщина.
Олег перебил ее:
— Понимаю, тебе очень сложно. Но у меня просто нет денег! Если бы были… Я точно верну, обещаю! Подождешь?
— А что мне остается делать? — хмыкнула Анна утомленно. — Подожду.
Разговор закончился, и Клюжева вышла на балкон.
— Таня, все нормально? Вы все слышали?
— Да, Анна, вы молодчина. Послушайте, как вам самой показалось? Искренен был Камышин или не слишком?
— Не знаю, — мотнула головой женщина. — Просто не знаю. Откуда у него могут быть деньги? Он же сказал — вернет. Но где он их возьмет? И вообще — я ничего не понимаю.
Это я и должна узнать — каким образом Камышин намерен добыть деньги, чтобы вернуть свой долг. И собирается ли он вообще расплачиваться?
Покинув дом Анны Клюжевой, я еще расспросила соседей Камышина. Они оказались людьми до жути любопытными и дотошными. Достали меня вопросами «что, как и почему». Слова «тайна следствия» ничего не говорили этим людям. Казалось, одна только цель существовала в их жизни — знать больше, чем остальные.
В итоге я была совершенно вымотана, а почти ничего нового не узнала: к Камышину несколько раз заходил Валентин Арсеньевич, и они ругались так, что даже соседи слышали. О чем именно шла речь — никто не удосужился понять. Сам факт ругани гораздо больше интересовал соседей, нежели предмет спора. Вот ведь, когда не надо — всю подноготную узнают.
Впрочем, я и без консультации соседей предполагала, о чем был спор — о деньгах. Вероятно, Клюжев пытался «выбить» свои деньги, но — тщетно. Его бывший однокурсник не собирался возвращать долги. Не мог. Или не хотел.
Глава 6
Я решила, что было бы неплохо проверить версию о конкуренте и преемнике клюжевской должности. Интересно, что он за человек, Глеб Ломов? Способен ли на убийство? Впрочем, я поняла довольно давно — на преступление способен любой. Только некоторые получают эту способность очень рано, от рождения или воспитания. А других просто нужно довести до состояния аффекта.
Глеб Ломов… Пора бы мне узнать о его связях. Впрочем, это не так уж сложно — надо просто пообщаться с его коллегами по работе.
Коллег я «выцепляла» поодиночке. Расспрашивала их, запоминала информацию. К моему облегчению, выяснилось, что общих знакомых вне редакции у Клюжева и Ломова не было, значит, проверять кучу людей, знавших и Валентина Арсеньевича, и его конкурента, не придется.
Сотрудники Ломова были не особо словоохотливы, и я их прекрасно понимала — никому не хотелось подставлять коллегу. Так что работа с ними была достаточно муторной. Тем не менее я смогла кое-что выяснить. Во-первых, как ни мялся народ, как ни жался, но все же не мог обойти одного факта — Ломов с Клюжевым нередко ругались. Точнее, спорили. Причем на самые разные темы, и обычно с подачи Ломова. Клюжев был не слишком агрессивен, насколько я поняла. Но ускользнуть от спора он не мог, и это я тоже прекрасно понимала.
Что касается занятий Ломова в воскресенье и понедельник с утра, никто ничего не знал. Глеб Евгеньевич ушел с работы в середине дня в воскресенье и вернулся только в понедельник после обеда. А что в этом промежутке? Пока полная и звенящая пустота.
Помимо этого, я выяснила место жительства Ломова. Тогда решила отправиться прямо к нему и проверить алиби у самого подозреваемого.
Да-да, я не ошиблась, именно у подозреваемого. Ведь конкуренция — штука вредная, на определенном этапе даже смертельная, как показывает горький опыт.
Конкурент проживал в одном из старых домов на проспекте, совсем недалеко от своей работы. Здание было чертовски красивым, несмотря на возраст. Глеб Евгеньевич Ломов занимал одну из квартир в бывшем купеческом доме. Квартиры в этом доме тоже были не из средненьких — просторные, с высокими потолками.
Отправляясь к Ломову, я решила для беседы с ним воспользоваться привычным и очень удобным поводом — следовательским опросом.
Я подошла к квартире, расположенной на третьем этаже, и надавила на кнопку звонка. Открыли мне почти тут же, и я увидела высокого худощавого мужчину с насмешливыми зеленовато-серыми глазами и тонким аристократичным ртом. Он окинул меня стопроцентно одобрительным взглядом и спросил, не дав мне и слова вымолвить:
— Девушка, вы к кому? Чем могу вам помочь?
— Вы Глеб Евгеньевич Ломов? — осведомилась я.
— Да, вы правы, — улыбнулся мужчина. — Но можно просто Глеб.
