Алексей Макеев - Морской шакал
Такая возможность не так давно представилась. Во время стоянки в Магадане коку порекомендовали стивидора, который знал, как бороться с крысами. С разрешения капитана Олег поменял у стивидора ящик тушенки на пакет с отравой, которая должна была враз расправиться с грызунами. Приманка напоминала по внешнему виду скатанные из теста шарики с запахом бананов.
Неизвестно, какой яд был в этой отраве, но уже через день после того, как Олег Назаров разбросал на судне приманку, моряки стали находить в самых разнообразных местах дохлых крыс. Несколько десятков трупов пошли на дно, после чего прожорливых грызунов словно след простыл. На всякий случай кок все же оставил в некоторых облюбованных крысами местах столь действенную отраву, однако, когда на судне появился Жулик, собрал ее и положил в укромное место на камбузе, предупредив об этом всех моряков, чтобы кто-нибудь, не дай бог, не принял отраву за пакет с восточными сладостями.
– Эту отраву кок и подложил Лехе в тарелку, – согласился с Титовым Сергей.
– На «Улиссе» сегодня были все, – напомнил капитан. – Любой мог взять яд.
– Неужели от крысиного яда можно умереть? – удивленно спросил Илья.
– От этого можно, – заметил Титов. – Сам черт не знает, что в ней.
– Но зачем кому-то было убивать одного из нас? Тем более именно Леху? – никак не мог успокоиться Илья.
Кок поднялся на ноги. Его губа сильно распухла, лицо было испачкано подсохшими кровавыми разводами.
– Видимо, Алексей все-таки кому-то рассказал про радиограмму, – предположил он. – За это его и убили.
– Слышь! Не вякай! – встрепенулся в объятиях старпома Сергей.
– Убил тот, кому он рассказал? – спросил Илья.
– Вероятно, – ответил Олег.
– А вы как думаете, Василий Терентьевич? – повернулся Илья к капитану.
– Наверное, Олег прав, – согласился Седов. – Когда мы нашли тело второго помощника и предположили, что преступник – один из нас, тому стало опасно находиться в лагере, и он мог избавиться от свидетеля, который рассказал ему про радиограмму.
– Не легче ли было сбежать? – заметил Титов.
– Мы приняли меры, чтобы он не смог этого сделать, – напомнил капитан. – Поскольку у преступника не было возможности бежать, он мог подстраховаться и избавиться от Алексея.
– Но почему Алексей не сказал нам, кому он говорил про радиограмму? – не унимался Титов. – Ведь он понимал, что тот человек мог быть убийцей.
– Не знаю, – честно признался Василий Терентьевич.
– Наверное, тот человек был его другом, – предположил кок.
– Ах ты, гнида! – вскрикнул Сергей и попытался вырваться из рук Титова, но это ему опять не удалось.
– Успокойся, Сергей, – приказал старпом. – Олег дает тебе понять, что твоя ситуация ничем не лучше, чем его. Прекрати орать. Если не перестанешь кидаться на Олега, мы тебя свяжем.
Сергей огрызнулся, но принял угрозу к сведению и вскоре успокоился.
Само собой, после того, что случилось, никто не стал возвращаться к прерванному обеду. Даже те моряки, которые не доели картошку, впоследствии утолили аппетит чаем и печеньем.
По распоряжению капитана кок вывалил остатки картошки под дерево, где на них набросился Жулик. Пес ел жадно и долго, выхватывая зубами и языком разваренные кусочки тушеного мяса, но в результате не пострадал ни от обжорства, ни от яда.
Через полчаса Дмитрий и Илья взяли лопату и отправились рыть могилу для второго механика. Алексея решили похоронить рядом со вторым помощником.
Четверо моряков остались в лагере. Они с мрачными лицами сидели на бревнах, то и дело останавливая взгляды на покойнике, лицо которого Сергей заботливо накрыл полотенцем.
– Дайте выпить, – попросил он.
Капитан подал коку разрешающий знак.
– Воды нет, чтобы развести спирт, – напомнил Олег.
– Сходите за водой. С Виктором.
Оставшись наедине с Сергеем, Василий Терентьевич попросил его держать себя в руках.
– Не веди себя как истеричка.
– Это кок, – упорствовал Сергей. Однако в его голосе уже появились неуверенные нотки.
Седов сделал вывод, что старший механик стал сомневаться, что именно кок убил его друга.
«Открыто он в этом не признается и прощения не попросит, – решил капитан, – но хоть на Олега больше кидаться не будет. Олег вроде бы незлопамятный человек, может, со временем простит пацана».
Кок был старше старшего механика на девять лет и обладал, в отличие от последнего, спокойным характером и флегматичной рассудительностью.
Василий Терентьевич вспомнил, что смерть Алексея была не первым случаем за минувшую неделю, когда Олег давал повод для недовольства и подозрений.
Неожиданно события, происшедшие несколько дней назад, предстали перед капитаном совсем в ином свете.
Доставив груз угля в Магадан, «Улисс» возвращался в Находку, следуя вдоль восточного побережья материка на юг. У них хватало топлива, воды и еды, чтобы не делать остановку в порту Ванино, в котором на этот раз для них не было работы. Седов спешил, потому что им предстояло сделать еще несколько рейсов с углем в Магадан и на Чукотку.
Однако, когда они подошли к устью Амура, случилось непредвиденное – у четырех членов команды одновременно появились ярко выраженные симптомы пищевого отравления. Состояние моряков резко ухудшалось, и капитану пришлось связаться с диспетчером и запросить стоянку в Ванино.
Именно из-за этого происшествия «Улисс» оказался в Ванино. Заболевших ребят отвезли в больницу. Через сутки стало ясно, что отравление очень серьезное и больным быстро не поправиться. Поскольку восьми морякам было вполне по силам совершить полуторадневный переход, Седов связался с руководством компании и получил распоряжение продолжить плавание без одной трети состава. Больных моряков должны были доставить в Находку самолетом, или же «Улисс» мог их забрать на пути в Магадан.
Сидя возле трупа Алексея, капитан по-иному взглянул на эти события. Вероятно, пищевое отравление не было случайностью, и напрасно тогда вся команда ополчилась на кока. Человек, который собирался ограбить инкассаторов, узнав о том, что на этот раз «Улисс» не должен заходить в Ванино, подсыпал некоторым членам команды яд. Вероятно, это был все тот же крысиный яд, только в меньших количествах. Из-за последовавшего отравления судно вынуждено было зайти в порт. Преступник ограбил инкассаторов и скрылся с деньгами на судне.
Поразмыслив, Василий Терентьевич решил, что его догадки, скорее всего, не далеки от правды и что они имеют дело с расчетливым и хладнокровным убийцей.
Когда Олег и старпом принесли два ведра с водой, кок снова развел в банке спирт, соблюдая на этот раз верную пропорцию.
Пока он возился с неудобной разнокалиберной тарой, Василий Терентьевич отвел старпома в сторону и спросил:
– Последний раз ты был на судне вместе с Олегом. Вы все время были вместе или ходили порознь?
– Я старался не оставлять его одного. Но, когда он был на камбузе, я отлучался ненадолго в свою каюту – взял сапоги, – признался старпом.
– Понятно.
Кок разлил водку по кружкам, и моряки, не дожидаясь возвращения двух матросов, молча помянули второго механика, трагически погибшего у них на глазах.
Через некоторое время пришли Дмитрий и Илья. Они были без лопаты – оставили ее возле вырытой могилы. Им тоже налили водки.
Перед тем как закутать тело Алексея в кусок тента, капитан взял его запястье и прощупал пульс. Рука второго механика уже окоченела, пульса не было, и Седов сложил обе руки покойника на живот.
Тело Алексея завернули в тент, пятеро моряков подняли покойника и понесли вдоль берега. Василий Терентьевич пошел позади этой во всех отношениях странной похоронной процессии.
Жулик на этот раз остался в лагере. Он так объелся дармовой тушеной картошки, что ему было трудно ходить.
Моряки шли медленно, ноги увязали в песке. Нести тело было неудобно, но никто не роптал и не предлагал остановиться и передохнуть.
Подойдя к месту, где похоронили второго помощника, моряки увидели большую кучу земли и свежую могилу. Дмитрий и Илья вырыли ее в метре от продолговатого холмика, насыпанного над телом Михаила. Старпом и Сергей опустили покойника в могилу.
Вторые похороны прошли более буднично. Все немного оправились от шока, вызванного случившимся. Прощаться с покойным не стали, понимая, что им еще предстоит это сделать на официальных похоронах.
Дмитрий и Илья, поочередно орудуя одной лопатой на двоих, быстро забросали яму землей и сделали над ней холм, как две капли воды похожий на могилу второго помощника.
Постояв некоторое время возле могил, команда «Улисса» в количестве шести человек отправилась обратно в лагерь.
По возвращении туда капитан первым делом напомнил:
– Никто не должен отлучаться из лагеря без моего разрешения. Ни под каким предлогом!
Желающих отстаивать свою свободу не нашлось.
