Джадсон Филипс - Убийство жарким летом
Тимми кивнул:
- Было именно так, кроме одного, Питер. Это был мужчина, но только не взрослый, а скорее подросток. Как будто его младший брат.
- Я не хочу, чтобы он ходил в полицейский участок, - сказал Майк.
- Так ты рассказал полиции об этом "младшем брате"?
- Они говорили, что я должен быть абсолютно уверен, Питер, тот это человек или не тот. Но я потом догадался, - сказал Тимми.
- О чем?
- Они ведь делают фотографии человека, когда его арестовывают за что-то. Так вот, этот человек мог быть арестован давно. У них, наверное, нет его новых фотографий. Понимаешь, о чем я говорю, Питер?
- Понимаю. То есть ты хочешь посмотреть их еще раз и рассказать о своих предположениях?
- Но не в полицейском участке, - сказал Майк.
- Там, наверное, было много снимков? - спросил Питер.
- Сотни, - сказал Майк.
- Но они были в таких книжечках, - сказал Тимми. - На той книжечке был номер 13 096.
- Хорошо, мальчик. Принеси сюда телефон.
Тимми принес телефон на длинном шнуре. Питер набрал номер домашнего телефона Джерри Маршалла. Через мгновение окружной прокурор ответил ему. Питер объяснил ситуацию.
- Я пришлю кого-нибудь с этими снимками как можно скорее. К тебе домой?
- Ради Бога, не надо! Фэллоны живут рядом со мной в подвальном помещении. Я должен немного поспать, Джерри.
- Конечно. Если будет что-нибудь новое, я тебе сообщу...
Питер снова скользнул под прохладную белую простыню. Он не мог вспомнить, включил ли кондиционер, но это уже не имело значения: почти мгновенно журналист впал в забытье.
Питер медленно привыкал к темноте. Звонил телефон. Казалось невозможным, что прошло два часа, но уже было темно. Питер нащупал телефон и снял трубку:
- Алло!
Телефон молчал, но тут снова раздался звонок, на этот раз в дверь.
Питер застонал. Он дотянулся до лампы, стоявшей на туалетном столике, и включил ее. Кто-то звонил не снимая пальца с кнопки. Питер снова накинул махровый халат и поскакал в гостиную.
- Сейчас, сейчас! - сердито закричал он.
Он отодвинул засов, и вошедший чуть не снес его. Пытаясь удержаться на ноге, Питер ухватился за спинку кресла. Армия чернокожих стремительно ворвалась в его квартиру.
Гигантский негр двухметрового роста прошел в центр комнаты. Он был с бородой и усами, в черных очках и синей бейсбольной кепке команды "Нью-Йорк янки", надвинутой на лоб. Ярко-оранжевая спортивная майка обнажала мускулистую шею.
- Проверьте сад, - сказал он.
Двое его людей, тоже в черных очках и очень ярких спортивных майках, вышли через двустворчатое окно, доходившее до пола, в ночь. Еще один прошел в спальню, откуда только что вышел Питер. Наконец в дверном проеме появился Натан Джоунс.
- Я привел одного друга, чтобы он встретился с тобой, белый, - сказал он. Его улыбка сверкала в свете лампы. - Не думаю, что ты имел удовольствие встречаться с Джоном Спрэгом.
Гигант в бейсбольной кепке посмотрел на Питера.
- Надень на себя что-нибудь, - сказал он.
- Какого черта вы вломились сюда? - спросил Питер, задыхаясь от гнева.
- Ты открыл дверь, папаша, - сказал Спрэг. - Не забывай об этом. Ты открыл дверь.
Двое вернулись из сада.
- Там все спокойно, - сказал один из них, засовывая пружинный нож в карман плотно обтягивавших его брюк.
- Лучше оденься, Стайлс, - сказал Джоунс, - чтобы чувствовать себя на равных.
Ярость охватила Питера. Это была старая история: он испытывал что-то вроде стыда, когда его увечье становилось очевидным. Это заставляло его чувствовать себя ущербным. Он нелепо запрыгал к спальне.
- Да, приятель, это не так просто, - сказал Спрэг.
Питер добрался до спальни и шумно захлопнул за собой дверь. Обливаясь потом, он сел на кровать и стал пристегивать кожаные ремни к колену и нижней части бедра. Дверь в спальню открылась, и появился Спрэг.
- Выйди вон отсюда, сукин сын! - срывающимся голосом произнес Питер.
- Остынь, папаша, - ответил Спрэг, - просто я хотел убедиться, что ты не звонишь по телефону. - Он устремил свой взгляд из-под темных очков на ногу из пластика и алюминия. - Слушай, а это совсем новый протез. Ты долго учился на нем ходить?
Питера затрясло с головы до ног. Он встал, повернулся спиной к Спрэгу и стал надевать трусы, затем подошел к комоду, достал чистую рубашку и натянул ее. В стенном шкафу висели чистые широкие брюки.
- А как женщины относятся к этому обрубку? Держу пари, им это нравится. Им ведь всегда нравится что-то необычное. Готов поспорить, что ты умеешь выделывать с ней разные трюки.
Питер повернулся. Лицо его было мертвенно-бледным.
- Послушай, ты, несчастный ублюдок! Чего тебе от меня надо?
- Не сходи с ума, папаша. Я просто хотел немного поболтать, пока ты одевался, но вообще-то я пришел сюда говорить серьезно. Давай присоединимся к остальным.
Питер видел фотографии Спрэга. Как писали газеты, его арестовывали сотни раз. Это был человек, призывавший чернокожих к террористическим актам: поджогам и убийствам. На фотографиях его долговязая фигура с бородой, в очках и бейсбольной кепке выглядела комично, но в жизни он таким не казался. Бурная энергия, в данный момент контролируемая, которую Питер почувствовал в этом человеке, могла внушать страх и почти истерическую преданность. "Настоящий демагог", - подумал Питер.
В гостиной двое из людей Спрэга стояли у серванта и выпивали.
- Поставьте спиртное на место! - сказал Спрэг. - Мы не пьем без приглашения.
- Так заставь его пригласить нас выпить, Джонни, - хихикнул один из них.
- Закрой свой грязный рот, - оборвал его Спрэг. - Мы пришли сюда говорить.
Натан Джоунс отошел от книжных полок Питера и сказал:
- Симпатичное собрание книг, однако не много же ты читаешь негритянских писателей, не так ли, приятель? Да, кризис порождает странных компаньонов... Джонни только что приехал со встречи с мэром. Ему нужна помощь.
- От меня? - спросил Питер.
- Мэр города - сладкоречивый трус, который боится говорить откровенно! - сказал Спрэг.
- Не будем терять времени на публичные высказывания, Джонни, - сказал Натан Джоунс. Он задумчиво смотрел на Питера. - Мы всю жизнь формируем собственные взгляды и мнения. Я уже составил мнение о тебе: в моей книге ты - в главе "приход".
- Чем, по вашему мнению, я могу помочь вам? - спросил Питер, стараясь обуздать охвативший его гнев.
- Правда - это такая вещь, которая приводит к разочарованию, - сказал Джоунс. - Ты говоришь, но никто тебе не верит, и ты начинаешь обманывать. Сегодня утром я говорил тебе правду, и у меня было чувство, что ты был на полпути к тому, чтобы в нее поверить. Это и отличает тебя от других.
- Какую правду?
- Я говорил тебе, что не знаю, кто давит на достопочтенного Джеймса Рэмси и других отцов города, и что не было никаких слухов, которые пролили бы хоть какой-нибудь свет на это дело. Ты поверил мне, не так ли?
- Да.
- Однако ты не поверил Джонни, не правда ли? Тебе не нравится, как он себя ведет, не нравится, когда он обращается к нашей молодежи с призывом самим добывать оружие, подстрекает нас поджечь Мэдисон-сквер-Гарден, или Колумбийский университет, или Грейс-Меншен. Для тебя все его мысли - черные и опасные, и, если бы ты мог, ты направил бы всю свою силу на то, чтобы уничтожить его.
- Я думал об этом, - сказал Питер. - Я совершенно серьезно и искренне думал об этом пять минут назад.
Джоунс ухмыльнулся:
- Вот видишь, Джонни, я же говорил тебе, что он - честный человек.
- А я бы раскромсал его на кусочки, даже не задумываясь о том, поможет ли это нам, - сказал Спрэг.
- Это к вопросу о любви, - продолжал Джоунс. - Теперь обратимся к проблеме помощи. Нет, мы не просим ничего бесплатно, приятель. Хотя все мы очень разные люди, но давно уже перестали просить. Точнее сказать, мы считаем себя очень разными, потому что Джонни и я мыслим неодинаково, но идем к одной и той же цели и по одному пути. За многие годы просьбы не привели ни к чему, поэтому теперь мы требуем и добьемся своего тем или иным путем: моим или Джонни.
Питер поднес зажигалку к сигарете, руки его слегка подрагивали.
- Я не спал вот уже восемнадцать часов и умираю от усталости, - сказал он. - Не вижу смысла в том, чтобы слушать высказывания о платформе вашей партии. Вы чего-то хотите от меня? Тогда просите или требуйте.
- Вначале мы кое-как расскажем, - сказал Джоунс. - Прошлой ночью в Юнион-сквере был митинг протеста.
- А разве в последнее время бывают какие-то другие митинги?
- Я как раз пришел с такого, - сказал Спрэг, сверкнув очками.
- Ты хочешь спать, Стайлс? Тогда бросай свои шуточки, - сказал Джоунс. - Ты знаешь о митинге протеста. Дик Симс был там. Он шел именно оттуда, когда эти подонки набросились на него. Так вот, мы кое-что узнали. Митинг проходил в старом рабочем клубе. Основным докладчиком был наш друг Джонни, а когда Джонни говорит, митинг длится долго. Это было похоже на старомодное собрание членов секты возрождения веры, только кровожадное. Большинство слушателей одобряли Джонни, но в самом начале было несколько выступлений с критическими замечаниями, с одним из них выступил Ричард.
