Наталья Андреева - Накануне солнечного затмения
— А где мне еще быть?
— Я в курсе: Лара запретила тебе приходить в наш дом. Но не я.
— И что с того? Все равно ее там больше нет. Она здесь. И я здесь.
— Холодно тут. К чему такие жертвы? — вздохнул Сабуров и тут поймал взгляд Игоря. Жанна! Игорь смотрит на девушку на костылях.
— Это Жанна, — представил он. — Она не так давно перенесла тяжелую операцию, но теперь все в порядке. Жанна, это Игорь Глинский. Поедем, Игорек, с нами.
— Куда?
— Домой.
— А как же Лара?
— Лара… Как-нибудь обойдется. Покричит и успокоится. — И неожиданно для себя он добавил: — Я ведь жениться на ней хочу.
Ему показалось, что Игорь сейчас рассмеется. Родинка над его губой весело подпрыгнула.
Поздравляю.
— Ну так что? Поехали?
— Я, пожалуй, здесь останусь, Сергей Васильевич. Или домой поеду. Вы правы, холодно очень. Не хочу мешать вашему семейному счастью. Но обязательно зайду. На днях. Быть может, завтра.
— Ну, как знаешь. Не навязываюсь.
Меж тем поняв, что продолжения концерта не будет, публика потихоньку начала расходиться. Люди пошли осматривать могилы других знаменитостей: их ведь водили сюда на экскурсию. Сабуров невольно вздохнул. Пора и им с Жанной уходить. Посмотрели — и будет.
— Ну что? — глянул он на Жанну. — Замерзла? Может, пойдем?
Та еле заметно кивнула и покрепче зажала под мышками костыли.
— Значит, после Сабины — Лара. Интересно! — все-таки не удержался Игорь. — А вы хорошо подумали? Ей ведь не вы нужны — деньги. Впрочем, вам тоже нужны были только деньги. И покой, который они дают. Можно не работать и ни в чем себе не отказывать…
И тут вдруг вмешалась Жанна. Посмотрела на Игоря укоризненно и сказала:
— Между прочим, Сергей Васильевич дал мне денег на операцию. И никакой он не жадный. Просто несчастный.
— Ну да, во всем виновата Лара! И только Лара! — весело сказал Игорь.
— Для тебя она — Лариса Михайловна, — разозлился вдруг Сабуров.
— О! Шесть лет разницы между нами — это существенно! Но это не помешало ей попытаться отбить меня у знаменитой подруги! Ларисе, пардон, Михайловне, всегда хотелось стянуть что-то чужое. Мужчину, деньги, славу…
— Что ты несешь! — Разумеется, Игорь врет. Лара просто-напросто не могла. Не такая она. Они поссорились, и Игорь теперь мстит. Хочет в свою очередь поссорить их. Не выйдет! — Правильно Лара сделала, что запретила тебе появляться у нас в доме! Можешь не приходить! Так даже будет лучше!
— Нет уж, — Игорь нагнулся и поднял деревянный ящик. — Теперь я обязательно загляну к вам, Сергей Васильевич. Кстати, поздравляю.
Игорь кивнул на Жанну. Сабуров его не понял.
… Жанна не поняла тем более. Какой странный парень! Не поняла она и того, почему вступилась за Сабурова. Это произошло инстинктивно. Сабуров мягкий, безвольный человек, а этот Игорь…
С кладбища они шли втроем. У ворот Жанна с удивлением отметила, что Игорь погрузил деревянный ящик в багажник своих «Жигулей». Зачем он ему?
Она не могла понять, понравился ей Игорь или же не понравился. Кроме волнения, которое ее охватило, было что-то еще. Поет хорошо, то, о чем поет, понимает, и Лару терпеть не может. Значит, союзник. Но меж тем он был близок к Сабине. Причем близок так, как ей не хотелось бы.
Расстались они прохладно. Некоторое время «Жигули» держались за серебристым «Фордом», но потом отстали. Сабуров поспешил оторваться. По лицу его Жанна догадывалась: расстроен. И опять они молчали. Всю обратную дорогу.
Возле дома они увидели большой костер. Там, где костров отродясь не разводили. Для шашлыков и барбекю на участке было отведено специальное место, у беседки. В гостиной же был камин. Пользовались им редко, но бумаги, которые сейчас горели, можно было сжечь и там. Бумаги?!
Костыли сами собой выпали из ее рук. Довольно ломать комедию! Игры окончились. Противник сделал свой ход первым. Жанна решительно шагнула туда, к огню. Боли не чувствовала. Да, Лара не захотела воспользоваться камином. Она устроила настоящую демонстрацию. Сожжение бумаг покойной Сабины. В огонь полетели старые альбомы, дневники, черновики… В русалочьих глазах Лары светилось откровенное торжество. Она ликовала. Это страшно: так ликовать, сжигая чью-то душу! Как же надо было испугаться, чтобы уничтожить такое сокровище! Забыть о собственной выгоде! И это Лара, жадная до денег! Жанна проворно нагнулась и вытащила из огня обгоревшую тетрадь. Опомнился и Сабуров. Кинулся к огню, стал спасать бумаги. Первым делом схватился за фотографии. Лицо его было жалким, губы дрожали. А Лара смотрела только на Жанну. Удивление в ее глазах сменилось презрением.
— Так, так, так… — протянула она. — Оказывается, мы ломаем комедию! Ты не только шпионка, но и комедиантка! Дрянь! Ну, все! Мое терпением кончилось!!!
Глава 3
«А ТУ СОБАКУ КТО-ТО ИЗ ЖИТЕЛЕЙ ПОСЕЛКА ПОТОМ ПРИСТРЕЛИЛ…»
Сабуров был потрясен. Он прекрасно знал Лару. Знал не один год. А теперь выходит, что не знал. Та Лара не совершала диких, бессмысленных поступков. «Сто раз отмерь, один раз отрежь» — вот ее жизненное кредо. Полная противоположность Сабине, которая кидалась в авантюры, очертя голову. Почему он и оказался у Лары в постели: захотел удобства и покоя. И мести. Смешно сказать! За четырнадцать лет ни разу не изменил жене! Причем знал наверняка: Маша ему изменяет. Врать она неумела. Стоило спросить в лоб: «Было?» И она кивнула бы: «Да. Прости». Она не раз говорила смеясь: «Занятная вещь! Чехов сказал — Короленко хороший писатель, а был бы еще лучше, если бы хоть раз изменил своей жене. Ха-ха! А знаешь, он прав! Не Короленко, Чехов. Ха-ха! Настоящий поэт и супружеская верность — вещи несовместимые».
И он бесился. Что за чушь? При чем тут Чехов? При чем Короленко? «Дети подземелья». Да, в школе проходили. Было. Но при чем тут его жена? Чушь! Он изо всех сил делал вид, что это происходит только в ее фантазиях: измены. Но, глядя на Игоря, неизменно мучился: вот здесь, в моей гостиной, сидит ее любовник. Знаю это почти наверняка и молчу. Не понимаю. Ладно, ее первая и единственная любовь. Тот — мужик, с ним все понятно. Но этот? Игрушка? Тридцать лет, и все Игорек! Они слишком много времени проводят вместе. Записывают альбомы. Если мужчина и женщина так долго работают вдвоем над одним проектом, то ситуация, когда недалеко и до интимной близости, рано или поздно возникнет. А в момент, когда работа завершена, когда пришла удача, они с ликованием заключают друг друга в объятия. Дружеские, но потом возникает желание расслабиться. Глоток шампанского «за удачу», сигарета, легкое головокружение, и губы сами собой соединились. Представить, что Игорь целует его жену… Да по его глазам и так все понятно. Голова, как подсолнух, разворачивается вослед дневному светилу, во взгляде обожание. Но она? Если быть объективным, то Игорек — красивый парень. Что-то в нем есть. Но как быть с великой любовью Сабины? С цельностью ее натуры? Неужели она делала это назло ему? Не Чехову же. И не Короленко. При чем здесь они? Дурацкая фраза. Жена повторяет ее слишком уж часто. Словно хочет себя оправдать.
В конце концов, он не выдержал. Все произошло буднично и просто. Дети ушли на день рождения в соседний коттедж, Сабина уехала по делам. Повез ее Игорь. Александра Антоновна взяла выходной. Сабуров с Ларой остались вдвоем в огромном доме. Наступил вечер. Лара немного злилась: она предпочитала быть в курсе всех дел Сабины. Он тоже нервничал.
Сначала они сидели в гостиной. Мужчина, обиженный на свою жену, и женщина, обиженная на жизнь. Должно быть, лицо у него было таким несчастным, что Лара подвинулась вплотную, погладила по руке и сказала:
— Ну, ну, успокойся. Это ненадолго.
Ненадолго что? Игорь? А кто следующий? Что еще надо сделать поэту, чтобы стать настоящим? Последнее время она стала позволять себе в постели такие вещи, что он терялся. Нельзя же так себя выдавать! Словно напрашивалась на вопрос: откуда? С кем ты это делала? Кто тебя научил? У него до Маши женщин не было, подобной опытности в делах постельных набраться было не от кого.
Хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Осталась только глубокая обида, которую он не в силах был скрыть от Лары. А у той было звериное чутье. Это сейчас он понял: Лара просто воспользовалась моментом. Ей так же, как и ему, хотелось отомстить Сабине. За свое унижение. Лара всегда считала, что она красивее, умнее, талантливее. Просто не повезло.
Не было шампанского, не было сигареты и удачи, за которую надо бы выпить, не было тоже. Но их губы сами собой соединились. Поцелуем, в котором горечи было больше, чем сладострастия. Даже на губах стало горько.
— Я… я не могу здесь… — хрипло сказал он.
— Поднимемся ко мне в комнату. Сережа, тебе надо расслабиться…
И он пошел покорно, словно жертвенный ягненок на заклание. И мстительно подумал о жене: «Вот теперь ты поймешь, как это больно…»
