Валерий Еремеев - Опасная охота

— Можешь объяснить мне, за это за цирк вы здесь устроили? — спрашиваю я Жулина, когда мы остаемся одни в кабинете.

— Мы нашли, откуда взялся ствол.

Я весь превращаюсь во внимание, а Саша продолжает:

— Кража оружия произошла три с половиной года назад из тира бывшего клуба ДОСААФ, на улице Интернациональной. Воспользовавшись отсутствием сторожа и чрезвычайно безалаберно установленной сигнализацией, похитители подобрали ключи к дверям и унесли шесть винтовок «ТОЗ» разных модификаций, три спортивных пистолета и две сотни малокалиберных патронов. Клуб находиться в другом районе, поэтому розыском занимались не мы, а наши соседи.

— А эта бледная макака, которую вы заставили так бесцеремонно таращиться на нас, тоже участвовала в деле?

— Да. Ему тогда не было восемнадцати, и он отделался легким испугом. Два года условно. Остальные трое до сих пор сидят. Их взяли, когда они пытались сбагрить пистолеты.

— Понятно. И вы заподозрили, что я имею к этому какое-то отношение?

— Прослушай, Лысый, если бы я тебя в чем-то подозревал, то не откровенничал бы сейчас перед тобою. Это была идея Шитрина.

— Теперь понятно.

— Да не совсем. Понимаешь, когда их взяли, у них было четыре ствола, это без пистолетов. Один они уже успели продать, но и его удалось найти. Итого получается пять. А из тира исчезло шесть! Воры на себе рубахи рвали, доказывая, что ствол загнали только один.

— И им поверили?

— Не знаю. Но зачем тогда им было скрывать это, если второго покупателя они сдали со всеми потрохами?

Саша, у которого есть некоторая склонность к эффектным жестам, отпирает длинный сейф и достает оттуда знакомую мне ТОЗовку, на которой теперь болтается табличка «Вещественное доказательство», кладет передо мной и заявляет то, что теперь понятно даже младенцу:

— Вот шестая винтовка! Та, которую тогда не нашли!

— А ты не думаешь, что сразу после кражи, кто-нибудь из работающих в тире, тоже решил вооружиться, а недостачу свалить на воров?

— Я справлялся у коллег по этому поводу. Они проверили всех, но безрезультатно. Шитрин, правда, поручил Сороке еще раз навестить всех, кто был связан с эти делом.

— Он поехал в тир?

— Нет. Тир тогда сразу же и закрыли, а само здание, еще до кражи, было роздано под офисы частным фирмам. Мы запросили у коллег все материалы и Сорока должен разыскать этих людей, еще раз поговорить с ними, а заодно и посмотреть, не носит ли кто из них коричневое пальто.

— Похвально. Ставлю вам пять баллов. А что с нападением на Коцика год назад?

— Факт подтвердился. Я не сразу обнаружил данные про этот случай, потому что Коцик не писал заявления. Инспектору, навещавшему его в больнице, Коцик сказал, что на него напали хулиганы подростки, но никаких примет он не вспомнил. Вот и все.

Все как я и предполагал — Юрий Иванович не хотел скандала.

Я намекаю Жулину, что неплохо бы было попить кофейку, и он встает, чтобы включить электрический чайник. Едва он успевает всунуть вилку в розетку, как его телефон начинает настоятельно требовать, чтобы его хозяин снял трубку. Он слушает, что ему говорят, время от времени кидая на меня непонятные суровые взгляды. Потом советует звонившему успокоиться, говоря, что милиция обязательно разберется с его проблемой. Закончив говорить, он обращается ко мне:

— Твои фокусы?

— О чем это ты?

— Только что звонил некто Лебедев Иосиф Леонидович, завотделения, где лежит Коцик. Говорит, что сегодня рано утром ему позвонил неизвестный человек. Мужчина. Сказал, чтобы врачи сделали все возможное и невозможное, чтобы этот пациент побыстрее выздоровел. Если Коцик выживет, то Лебедев в накладе не останется, а если нет, то, по словам звонившего, его заставят съесть собственные яйца. Бедняга до смерти перепуган. Что ты на это скажешь?

— Скажу только, что дела у Коцика и в самом деле хуже некуда, раз этот твой Лебедев так перепугался.

— Я тебя не об этом спрашиваю. Этот звонок в больницу — твоя работа?

— Клянусь тебе — это не я!

— Клянешься? А вообще, это похоже на тебя.

Я поднимаюсь, чтобы попрощаться.

— Эй, ты куда? А кофе? — спрашивает Жулин.

— Передумал, — отвечаю я и добавляю уже с порога: — Знаешь, если вы станете прослеживать звонок в больницу, учтите, что я тоже туда звонил утром из квартиры, но только хотел узнать состояние дел, а не для того, чтобы терроризировать медперсонал.

— Я так и думал, что это ты! — восклицает мне на прощание Саша.

Я выхожу из кабинета, никак не реагируя на реплику его хозяина. Бывают дни, когда мне ужасно не хочется тратить калории, доказывая, что я не верблюд.

Покинув здание, я дохожу до остановки и жду средство передвижения, которое сможет довезти меня до улицы Интернациональной. Теперь я предполагаю, что в этом деле могут запросто фигурировать два разных, ничем не связанных с собою, человека. Первый, назовем его условно Х, он же человек в коричневом пальто, ненавидит Коцика и хочет, чтобы тот откинул сандалии чем быстрее, тем лучше. Второй — Y, неизвестный, наоборот, печется о его здоровье. Может быть у Коцика имеется что-то, что хочет получить этот Y. Y устроил обыск у него в квартире, но безрезультатно. Звонок в больницу это доказывает. К сожалению, из этих вполне логичных объяснений, я не могу выжать никакой зацепки. Вчерашний разговор с Ольгой тоже не продвинул меня в поисках. Единственно, что мне точно известно, так это только то, что женщина, с которой Юрий встречался на протяжении пяти месяцев, носила рыжие волосы. Но рыжих в нашем городе хоть пруд пруди. И если даже я ее найду, нет никакой гарантии, чтобы она имела к этому отношение. Что мне сейчас делать? Винтовку отрабатывает Сорока, а он хоть и порядочная скотина, но хватка у него, несмотря на молодость, есть и, если что-то нечисто, он это обнаружит.

Самым, пожалуй, правильным решением было бы просто поставить свечку за выздоровление господина Коцика, вернуться в «Зету +» и заняться другими делами. Однако, я так не поступаю, а сажусь в длинный «Икарус»-гармошку и еду на Интернациональную, туда, где некогда находился бывший ДОСААФ, одновременно спрашивая себя, что мне это собственно даст. Ну, приеду я туда… И что?

А может, где-то в глубинах моего подсознания теплиться чувство, что место, откуда был украден ствол, из которого я позавчера утром прострелил колесо «Альфа Ромео» обладает биополем, которое поможет мне разобраться со всеми этими ребусами?

К сожалению, ничего подобного не происходит. Я уже обошел несколько раз кругом все строение, спустился в полуподвальное помещение, где, вместо некогда бывшего там тира, оборудован тренажерный зал, а нужная энергетика так и не осчастливила меня своим нисхождением. Я, как последний дурак, стою в небольшом фойе и в который раз спрашиваю себя на кой хрен я сюда притащился?

Зевая, разглядываю рекламные вывески шарашкиных контор, которые решили обосноваться под крышей этого здания: «Агентство недвижимости — купля продажа квартир. Быстро, надежно, удобно», «Представитель американской компании «INTERFUCK» — консультации по трудоустройству в США», «АО «Конструктор» — строительные и отделочные работы. Замена асфальтовых покрытий. Низкие цены, высокое качество».

Я начинаю трястись от злости. Неужели я так и не смогу докопаться до истины?

Как не странно, но именно эта злость действует на меня благотворно. Нет, рано еще опускать руки! Не может быть, чтобы этот конь в пальто не совершил ни одной ошибки! Неужели я позволю какому-то дилетанту оказаться умнее меня? Да ни за что на свете!

Увлекшись личностью Коцика, я совершено не рассматривал это дело с точки зрения самого злоумышленника. Надо еще раз очень подробно прокрутить в голове все его действия и постараться найти в них слабое место.

Неподалеку от здания есть небольшая скамеечка, на которую я усаживаюсь, закуриваю сигарету и погружаюсь в медитацию.

Однако все напрасно. Пропустив все события через себя, я в очередной раз одерживаю фиаско. Этот тип, кажется, предусмотрел все. Место выбрано им для засады исключительно хорошее. Перекресток был как на ладони. Путь отхода для меня тоже продуман — через небольшие дворики мимо трущоб, хозяева которых еще не разлепили глаза после очередного бухалова. В нужное время заработавший мотор строительного компрессора тоже был бы для меня весьма кстати, если бы я и в самом деле пришел убивать Коцика.

На этом месте мое подсознание начинает трубить тревогу. Стоп! Давай-ка еще разок. В моей памяти снова возникает лицо человека, замотанного шарфом по самый рот, который говорит, что подумает о том, чтобы звука выстрелов никто не услышал. А может компрессор это вовсе не случайность? Помню, меня еще тогда поразило, с чего они так рано начали свою работу. У большинства нормальных людей рабочий день начинается с девяти, строители не исключение.