Анна Данилова - Самый близкий демон
На месте преступления было обнаружено великое множество следов – это же парк, общественное место… Но – ни окурка, ни пуговицы, никакой другой мелочи… Все произошло довольно быстро. Убийца и жертва встретились, быть может, перекинулись несколькими фразами, после чего убийца поднял с земли приготовленный заранее камень и ударил Виолетту по голове. Со всего размаху.
Работниками милиции и прокуратуры было опрошено несколько человек из числа постоянно гуляющих в парке в вечернее время. В основном это были люди, живущие в районе парка и предпочитающие проводить вечера на свежем воздухе. Никто не видел женщину с голубой коляской. Никто ничего не запомнил, никто не заметил ничего подозрительного… Да это и не случайно, ведь эта аллея в парке – одна из самых отдаленных от центральных клумб, от концертной площадки. Убийца знал, где назначать встречу…
Раздался звонок. Это была Рита.
– Слушаю тебя, милая, – ожил и тряхнул головой задумавшийся Марк.
– Скажи, результаты судмедэкспертизы у тебя на руках? – важно спросила она.
– Да, у меня, – удивился Марк. – А что тебя интересует? Она не принимала никаких препаратов, ничего такого в ее крови не обнаружено…
– Почитай внимательно… нет ли следов инъекции на руке, понимаешь, о чем я говорю? Нет ли следов укола в вену, проще говоря?
– Есть… Даже небольшое кровоизлияние имеется под кожей…
– Отлично…
– Но я разговаривал с Крупиным, он сказал мне, что Виолетта накануне убийства действительно была у врача, что вроде бы ей назначили какие-то уколы… Но ничего конкретного о болезни, и диагноз он мне не назвал.
– Это могли быть витамины, – после небольшой паузы произнесла Рита. – Как у тебя вообще настроение? Как самочувствие? Ты сегодня утром был какой-то бледный…
– Так жарко же…
– Хорошо, встретимся вечером. Если мне удастся провернуть одно дельце, то буквально через три часа я смогу тебе дать точный ответ, лгала тебе Берта Селезнева или нет.
– Интересно…
Но Рита уже отключила телефон.
Она говорила загадками, она интриговала его, она пыталась ему помочь раскрыть это убийство. Марк улыбнулся.
Заглянул Лева Локотков. Мокрый, взъерошенный.
– Ну и жара! Там пришла Брагина, ты приглашал?
– Да, зови…
В кабинет вошла высокая худощавая шатенка в джинсах в обтяжку и в белой открытой блузке, в вырезе которой блестела от пота смуглая кожа. Коричневые сосцы маленьких, едва наметившихся, но так и не успевших оформиться грудок просвечивали сквозь тонкую ткань. Марк невольно отвел глаза. «Маша Брагина. Проститутка. Нет, не профессиональная, конечно, но мужиков к себе толпами водит…» – вспомнил он меткую и злобную характеристику Лидии Григорьевны.
– Проходите, пожалуйста, садитесь. Как вы понимаете, я пригласил вас, чтобы поговорить о вашей подруге, Виолетте Крупиной. Скажите, Маша, вы хорошо знали вашу подругу?
– Виолетту? Да отлично я ее знала… Она была хорошая девчонка, вот только муж у нее был сволочь порядочная… Но теперь его уж точно посадят… Доигрался! Забылся, совсем сошел с ума от этой своей немки…
– Какой немки?
– Это я так про себя называю его любовницу, Берту Селезневу.
– Когда вы узнали о том, что Крупин изменяет вашей подруге, своей жене?
– Давно. Но Вете я ничего не говорила. Понимала, что ей нельзя об этом рассказывать. У нее была слабая психика, и она постоянно находилась во взвинченном состоянии: бесилась, ревновала, но поделать ничего не могла… Иногда с ней даже случались истерики… Но я думаю, что вы и так обо всем уже знаете. И о ее склонности к суициду: уверена, что ее мать вам все рассказала. И это, к сожалению, правда.
– Она ревновала своего мужа к кому-то конкретно или просто чувствовала, что у него кто-то есть?
– Чувствовала. Но не следила за ним, не пыталась ничего выяснить. Думаю, что в этом случае срабатывал инстинкт самосохранения – она и сама боялась себя, боялась, что когда узнает что-то конкретное, то не выдержит… А у нее же маленькая дочь…
– Неужели ей не хотелось ничего узнать о муже? Почему он задерживается? С кем встречается? Ведь она могла бы нанять, к примеру, человека, который проследил бы за Крупиным…
– Говорю же, она не делала это по двум причинам. Первая – Крупин ей сам запрещал следить за ним, сказал, что, как только он узнает, сразу же бросит ее, не допустит, чтобы его так унижали, – представляете, какой циник! А вторая – говорю же, она боялась собственной реакции…
– Но почему же она тогда не ушла от него, что заставляло ее так мучиться?
– Я тоже задавала себе этот вопрос, и неоднократно… И знаете, что я поняла? Она уже свыклась с этим своим состоянием. Я понимаю, она сильно любила Валеру, но все равно – отбери у нее этот источник постоянной боли, и как она будет жить дальше? Она уже привыкла к этому постоянному ожиданию мужа, она, бедняжка, сидела на кухне за накрытым столом и прислушивалась к шагам на лестнице… Мне думается, что она потихоньку сходила с ума от ревности… Но, знаете… Я не хотела сначала об этом говорить, потому что Веточки больше нет… Вот я рассказала вам сейчас о ней, и у вас сложилась определенная картинка: дурочка-жена сидит на кухне и поджидает своего изменника-мужа… С одной стороны, это так, но была еще и другая сторона… Человек, о котором я вам сейчас расскажу, все равно появится… И на похоронах, да и вообще, мне думается, он откроется, я его знаю… Да, Виолетта любила своего мужа, но иногда с ней происходило то, что и должно было происходить с женщиной в ее положении… Я имею в виду положение обманутой жены. А она чувствовала, что Валера ей изменяет…
Марк поднял глаза и увидел перед собой плоскую коричневую грудь, ему показалось даже, что сквозь кожу просвечивают кости…
– Маша, говорите конкретнее, – не выдержал он, с трудом скрывая свое отвращение к этой костлявой, раскрытой донельзя девице, и поймал себя на мысли, что его отношение к ней сложилось уже давно, еще в квартире Лидии Григорьевны, и что так нельзя: он должен взять себя в руки и попытаться воспринять ее нейтрально. Он не понимал, почему его взгляд так и притягивает это вульгарное декольте… Он вспомнил красивую, округлую грудь Риты, ее белую кожу и почувствовал волнение…
– Хорошо, я скажу. У Виолетты был любовник. Перевалов Леонид Евгеньевич. Старик, но очень богатый, который просто боготворил Виолетту. Поначалу у них были платонические отношения, но потом она позволила себе некоторую слабость… Конечно, она прилично выпила в тот вечер…
– Откуда вам это известно?
– Да Виолетта мне сама рассказала. Причем без отвращения, хотя Перевалову – под семьдесят…
– Однако…
– Скажу больше – я поддержала Виолетту. Конечно, было бы лучше, если бы она завела себе более молодого любовника, но что поделать, если она встретила Леню…
– Леню?
«Живет одна, нигде не работает… Виолетта как-то проговорилась, сказала, что Машку содержит какой-то мужчина, старый, кажется…»
– Маша, а в каких отношениях вы сами были с Переваловым?
– К сожалению, ни в каких. Он был без памяти влюблен в Виолетту… И если поначалу ей просто нужен был человек, которому она могла бы плакаться в жилетку…
– А вы для этой роли ей не подходили?
– Я – это совсем другое…
– Понятно.
– Так вот, это поначалу она воспринимала его просто как друга, которому очень доверяла, а потом – уступила ему… Но предварительно он напоил ее, сознательно… Быть может, это нехорошо – так говорить, но я подумала: а вдруг Крупин каким-то образом узнал об этом и если не сам, то чужими руками убил Виолетту?
– Вы сказали, что сожалеете, что вы с Переваловым не были ни в каких, как вы выразились, отношениях… Вы завидовали Виолетте, что у нее есть такой состоятельный и влюбленный в нее друг?
– Немного… – призналась она. – Но если честно, то меня Перевалов всегда интересовал исключительно с финансовой стороны… У меня так сложилась жизнь, что я всегда без денег, одна, мне тяжело… Хотя и на месте Виолетты с ее неустроенной личной жизнью я бы оказаться не могла… Постойте… Вы задали мне этот вопрос… Это что же, вы подозреваете меня? Вы думаете, что это я могла… убить Виолетту из-за этого старика? Из ревности?!
– Я пока еще ничего не думаю. И даже благодарен вам за то, что вы рассказали об отношениях Виолетты с Переваловым. Хотя он сам утверждает обратное: что между ними никогда ничего не было…
– Так вы все знали?.. – протянула она разочарованно. – А я тут распиналась…
– Думаю, что только Виолетта могла бы ответить на вопрос, какие именно отношения связывали ее с Переваловым…
– Как раз она-то ничего бы и не рассказала… Потому что ей было стыдно: она понимала, что поступает так от отчаяния…
Марк задавал ей еще много вопросов, пытался выяснить, как вела себя перед смертью Виолетта, не угрожал ли ей кто, не рассказывала ли она подруге о каких-то новых знакомых: может, ей кто звонил, о чем-то просил…
