Игорь Середенко - Богомол
Матвеев и Рахимов вышли во двор, и пошли по узкой улице монастыря вдоль стены.
— Нам не мешает немного пройтись, — сказал Матвеев. — Подышать свежим лесным воздухом.
— Как-то странно он изъясняется, — сказал Рахимов. — Вам не показалось?
— Я не верю ему, — ответил Матвеев. — И вообще, не доверяю. Пока мы были у них в гостях, этот второй даос Мао, наверняка побывал у нас в комнате в поисках книги. Хорошо, что я ее взял с собой.
— Вы думаете, что пока мы были у Чена, его помощник рылся у нас в вещах?
— Я предположил это, — ответил Матвеев. — С чего бы это, он молиться пошел, если у них пропала вещь, за которой они оба проделали такой большой путь из Китая. Интересно, а как они узнали, что книга хранится именно в этом монастыре?
— Да, в самом деле. Надо бы спросить Чена об этом, — сказал Рахимов.
— Пока не стоит этого делать. В этом монастыре много обмана и тайн, покрытых временем. Но, в свое время мы еще зададим этот вопрос, так же как и многие другие, — сказал Матвеев. — Этих монахов кто-то убил, и это уже далеко не легенда.
* * *Утром, Матвеев отправился на встречу с сержантом Дремовым, что бы выяснить результаты экспертизы. По возвращении в монастырь он встретил Рахимова у собора. Рахимов изучал древнюю архитектуру внутренних строений монастыря, как вдруг на его плечо кто-то положил руку. Он обернулся и увидел Матвеева.
— Меня чуть удар не схватил, не шутите так, — тяжело выдохнув, произнес Рахимов.
— У меня есть крайне интересные сведения, — сказал Матвеев. — Помните того арестанта в клетке — Геннадия Сурина? Я тогда, в подземелье, взял его отпечатки пальцев на кружке и передал их сержанту.
— Так. Прекрасно помню это, — сказал Рахимов.
— Пришел ответ из полиции. Отпечатки проверили по компьютеру, — сказал Матвеев. — Сейчас мне нужна ваша помощь. Нам необходимо переговорить с настоятелем. Интересно, как он поведет себя, если узнает, что…
Через полчаса они оба были у настоятеля в кабинете. Над столом, за которым сидел настоятель, висела картина, на которой был изображен ангел, читающий нравоучения демону, сидящему ниже в позе молящегося. Своим хвостом демон пытается обвить ноги ничего не подозревающего ангела. Настоятель сидел в своём кресле, за столом, когда они вошли.
— Известно ли вам, — начал Матвеев, — что человек по имени Геннадий Сурин, находящийся у вас в темнице, в подземелье и который бесследно исчез, разыскивается полицией, вот уже восемь месяцев.
— С чего вы это взяли? — спросил удивленно настоятель. — Как вам стало известно такое?
— Поздно отпираться, — сказал Матвеев твердым голосом. — У нас есть доказательства этого. И так, как мог серийный убийца, которого разыскивает полиция за ряд жестоких убийств, попасть к вам? Он ведь не монах, как вы нам говорили.
— Ладно, — сдался настоятель. — О том, что он опасный преступник я ничего не знал, это правда. К нам в монастырь приходят не только паломники-монахи, но и грешные люди, желающие искупить свои земные тяжкие грехи. Мы никогда не спрашиваем их об этом, если они сами того не пожелают. Перед господом все равны, и он всё видит. Мы лишь помогаем людям стать ближе к господу и очистить себя. Главное, что бы люди сами того хотели. Этот человек появился у нас дней десять назад и попросил нас помочь ему отпустить его грехи перед тем, как он умрет. Мы разрешили ему жить у нас некоторое время. Через несколько дней он напал на одного из монахов и укусил его. Вот тогда-то я и решил отправить его в подземелье, для его же блага, что бы он излечил свою душу. Что бы он там, наедине с господом, в молитвах и покаяниях, очистился от всех своих земных грехов, а так же, излечился от своего психического недуга. Мне показалось, что он психически не уравновешен.
Матвеев и Рахимов вышли от настоятеля, и медленно шли вдоль монастырских строений обговаривая встречу.
— Странно все это. Еще одно враньё. Я не верю настоятелю.
— Вы правы, — согласился Рахимов. — А, какова ваша версия? Как этот преступник оказался в монастыре, да еще и запертый в клетке?
— Заперли его, безусловно, монахи. А вот зачем, это вопрос, — сказал Матвеев. — Это маловероятно, но все же возможно. Я полагаю, что этот монастырь занимается ловлей серийных убийц. Но, вот как они это делают? Не такое уж это простое дело поймать маньяка. И, если они убили его, то почему не сделали этого раньше? Зачем, ведь убийство это грех. Я не верю, что настоятель ничего не знал о грехах Геннадия Сурина.
— Что совершил этот Сурин? — поинтересовался Рахимов.
— Он убивал людей целыми семьями. Через окно с улицы, ночью, он следил за женщиной в квартире первого этажа, затем дождавшись, когда все лягут спать, голый залезал через окно в квартиру, с целью изнасилования. Есть свидетели, которые видели, как преступник вылезал из окна. Он не жалел ни женщин, ни детей, которые могли оказаться в комнате, — сказал Матвеев.
— Какой ужас, — удивленно произнес Рахимов. — А ведь, по его внешнему виду и не скажешь, что он убийца. Это зверь, а не человек.
— Да, да, вы правы, — задумчиво произнес Матвеев. — Я вот подумал. Пропажа книги, убийство трех монахов и исчезновение маньяка. Между этими событиями есть какая-то невидимая связь. Я пока не могу уловить ее.
— Может быть, китаец знает что-то больше, чем говорит нам? — сказал Рахимов.
— Возможно. Он ведь, как-то узнал, что эта старинная книга находится именно в этом монастыре. Стало быть, ему известна какая-то тайна, о которой он умалчивает. Помните его последнюю фразу о богомоле? Зачем он ее прочитал для нас?
— Да, мне она тоже показалась странной, — согласился Рахимов.
Матвеев и Рахимов покинули монастырскую площадь и завернули налево, в направлении дома, в котором они жили. В переулке они повстречали молодого даоса Сюй Мао, который поспешно куда-то направлялся.
— Здравствуйте, — на корявом английском языке произнес монах. — Наставник Чен ждет вас. Он хочет поговорить.
— Это хорошо. Мы, как раз тоже собирались поговорить с ним, — сказал Матвеев.
Через несколько минут они втроем были в комнате Чена. Старый китаец сидел у окна и спокойно пил чай.
— Присаживайтесь господа, — спокойным голосом произнес, приветливо улыбаясь, старый китаец. — Время течет так быстро, что я не поспеваю за ним. Боюсь, что я и вовсе на месте стою, а мир вокруг меня движется независимо от моего существования.
— Это Конфуций или Лао Цзы? — спросил Матвеев.
— Это абсолютный источник. Он не стоит на месте, он всегда в движении, — ответил загадочно Чен. — Мой ученик молод, он полон сил. Я уже стар. Вначале этого похода, я думал, что дойду до его конца, но теперь, я чувствую, как мои силы покидают меня. Боюсь, что для меня это путь в одну сторону.
— Вы плохо чувствуете себя? Вы больны? — спросил Рахимов.
— Эта болезнь не излечима. Ее нельзя замедлить или остановить. Я стар, а время движется с неимоверной скоростью. Мне не поспеть за ним, — сказал Чен.
— Вы хотели что-то сообщить нам? — спросил Матвеев.
— У нас мало времени. Может быть, и вовсе его нет. Надо торопиться, а вы столько еще не знаете, — сказал Чен. — Зло начало действовать. Я боюсь, что мне не справится, и поэтому нам надо объединить наши усилия.
— О чем вы говорите? Какое зло? И, что нам не известно? — спросил Матвеев. Ему показалось, что старый китаец бредет.
Китаец хотел что-то сказать, но тяжелый кашель прервал его. Когда кашель прошел он продолжил хриплым голосом.
— Я помогу вам в переводе этой записной книжки, — сказал Чен. — Она с вами?
— Да, она всегда со мной, — ответил Матвеев. Он достал книгу из внутреннего кармана и протянул ее Чену.
— Угощайтесь чаем. Его мы привезли из Китая. Он бодрит ум и успокаивает нервную систему, — произнес Чен, с трудом выговаривая слова. После нескольких глотков чая, его голос преобразился, и давящий ком в горле прошел. Он взял книгу и раскрыл ее не первой странице. — Итак, вы уже поняли, что этому документу более 300 лет. Он древнее этого монастыря. К сожалению, время не пощадило многие страницы этой книги. Вы должны узнать всю правду о хозяине этого древнего документа. — Чен начал переводить с древнекитайского языка на английский. — «Жизнь удивительна. Сегодня я в бою одолел самого сильного бойца монастыря. А ведь меня всего полгода назад считали слабым. Они надо мной посмеивались, над моим ростом и силой. Богомол, который дал мне эту чудесную силу помог мне в бою. Я не верил своим глазам и ощущениям. Мои руки, словно сами по себе отражали стремительные атаки, одну за другой. Они словно налились необычайной энергией, которая проникла внутрь меня, наполняя все мое тело и даже сознание. Я не чувствовал боли при жестких блоках и ударах. Мне казалось, что мои кулаки могли пробить все что угодно, любую преграду…
