Эля Хакимова - Комната страха
– Это важно, – произнес Макс тоном не терпящим обсуждений и повесил трубку.
Глава 16
Макс и еще одна смерть
«Ну и ну», – только это и могла сказать окружающему миру Ева.
– Ну и ну! – с большим выражением произнесла она вслух. Впрочем, делать все равно было нечего. Напиваться днем Ева не могла. Она решила, что вечером последует девчоночьему рецепту еще раз, а пока можно и встретиться с кем угодно. С Максом? Пожалуйста! В ресторане? Да сколько угодно!
Принимая душ, неловко пытаясь закамуфлировать синяки на скулах и подбородке, подбирая подходящую одежду, в которую могла бы облачиться с загипсованной рукой, Ева поймала себя за нескромным мурлыканьем Voi, che sapete[5].
«Это, конечно, неплохой знак, и репертуарчик сносный, однако при отсутствующем слухе и слабом голосе лучше отказаться от пения», – жестко оборвала она себя, но через несколько минут уже напевала трио из Cosi[6], причем сразу за все голоса.
На глаза ей попались платье для коктейля и смело декольтированное вечернее (с последнего новогоднего корпоратива, обязательного для всех работников фирмы). «А, была не была! – подумала Ева и выбрала вечернее. – Везти меня будут в машине, на правах инвалида потребую и обратной доставки тем же транспортом».
Оставалось еще время – сказалась дурацкая привычка успевать со значительным запасом. Она убила его, глазея в окно на прохожих, прятавшихся от заморосившего вновь дождя. Ева дождь любила – все-таки осадки. Хотя и не снег. Но тоже ничего. «О чем я думаю! – осадила она себя. – Мне бы о серьезном побеспокоиться, для разнообразия». Но ничего умного, как назло, в голову не приходило – пришлось опять обратиться к заоконному пейзажу.
– Ева, я уже подъезжаю. Вы готовы? – позвонил Макс.
«Проверяет – не доверяет», – ухмыльнулась довольная Ева.
– Можно выходить?
– Да.
С независимым видом пройдя мимо Макса, открывшего ей дверь, она, довольная произведенным эффектом, чинно села в машину. По дороге они вели светскую беседу о погоде.
– Как вы себя чувствуете? – спохватился Макс, когда они уже сидели в ресторане.
– Спасибо. Адекватно произошедшему, – нагло соврала Ева, опустив глаза и с преувеличенным вниманием разглядывая гипс.
– Полиция занимается этим делом, на основании подписанного вами заявления. Я счел нужным также подключить нашу службу безопасности. Буду держать вас в курсе, – будничным тоном отчитался Макс.
– Подписанного мною?! – Ева подняла брови.
– Вы были в шоке, – услужливо подсказал он.
– А, ну да. Тогда понятно. – Все чаще и чаще жизнь Евы протекала как-то мимо нее. Судя по всему, ее тело, пребывая без сознания, ведет довольно активную и насыщенную общественную жизнь. – Так что там про документы?
– Да, это интересно… Вы их не смотрели?
– Не было времени. Я думала, вы хотите забрать, поэтому захватила их, – Ева шарила на соседнем кресле, куда положила папку с документами.
– Настоятельно рекомендую все же заглянуть в эту папку, – сказал Макс.
– Возможно, – легко кивнула Ева, будущее казалось настолько эфемерным, что она не боялась давать обещания, какими бы фантастичными они ни казались. – Я, пожалуй, закажу пирожное.
Подошедший официант внимательно смотрел на Еву, пока та выбирала десерт. Негромкая музыка идеально сочеталась с приглушенным освещением, и влюбленные парочки за соседними столиками наслаждались и тем и другим.
– Ева, скажите, откуда у вас письмо? – без подготовки за дал вопрос Макс.
Таявший на языке шедевр итальянского кондитера по вкусу вдруг стал похож на солому. Ева чуть не поперхнулась. Она сразу поняла, о каком именно письме он заговорил. О том самом. Которое не вернул, кстати, прочитав без разрешения в больнице. «Да ведь я его несла Марфе!» – вспомнила Ева.
– А что?
– Боюсь показаться утомительным, но буду вынужден рассказать вам одну грустную историю, – вздохнул координатор. – Некоторое время тому назад произошел несчастный случай. Человек сорвался в пропасть. Это был мой брат. Течение там быстрое, тела так и не нашли…
Еву поразило, насколько спокойный голос, эмоционально почти не окрашенный, контрастировал с напряженным, сосредоточенным лицом Макса.
«Опять смерть, – с тоской подумала Ева. – Но при чем же здесь я?» Как будто услышав ее последнюю мысль, Макс продолжил:
– До сих пор не ясно, что это было, несчастный случай или… самоубийство. Письмо, которое я видел у вас в госпитале, судя по всему, может быть написано моим братом. И мне совершенно необходимо знать, как и когда оно оказалось у вас. Как вообще оно могло оказаться в этой стране? Я был уверен в смерти брата, однако с недавнего времени мне в руки стали попадать документы, связанные с одним историческим расследованием. Этим самым делом, к которому я вас привлекаю в качестве специалиста по почерку, занимались ранее два близких мне человека. Обоих сейчас нет в живых. Некто пересылает мне документы, связанные с этим расследованием. Отследить источник мне не удается, способы передачи всегда разные. Вариантов мало. О расследовании знали очень немногие. Итак, мой брат или тот, кто пытается выдать себя за него, преследует непонятные мне цели. Вот почему я так настаиваю. Простите, я понимаю, что для вас это не самый лучший момент…
Установилась тягостная тишина. Ева размышляла, что можно сказать, а о чем лучше умолчать. Тщательно подбирая слова, она строила в уме фразы и настолько увлеклась, что начала шепотом репетировать свой ответ, сопровождая прогоны усиленной жестикуляцией. Изумленный Макс безмолвно смотрел на свою странную сотрудницу. Через минуту координатор все же решился вернуть Еву к действительности и вежливо покашлял.
– Это было адресовано моей… знакомой. – Маленькая заминка не ускользнула от внимания ее собеседника. – Больше мне ничего не известно, – строптивым тоном проговорила Ева.
– Чтобы не быть голословным, могу предъявить письмо брата. Сравните почерк с этим письмом. – Макс выложил на стол исписанные листки.
Как только Ева увидела эти страницы, – копии той, что была у нее, на нее нахлынула невыносимая тошнота, и завертевшаяся реальность, зацепив краем, утащили ее на дно небытия.
Очнулась Ева с самыми приятными ощущениями за все последние дни. Ей казалось, что прохладный и чистый ручей несет ее, нежно обнимая, вниз по течению. И водоросли машут ей вслед, мол, в добрый путь, Ева! Водоросли были похожи на длинные волосы Лени, плавающей в пруду. Наверное, такие же мягкие и скользкие. Еве захотелось потрогать их. К волосам Лени в свое время она прикоснуться так и не решилась, но к водорослям потянулась прозрачной рукой.
– Это, конечно, мило, но все же вы мне мешаете. – Сосредоточенный голос Макса звучал в угрожающей близости от Евы.
В такт плавному движению воды колыхались потолок, стены, столы, какие-то незнакомые люди. Один Макс не двигался совершенно. Единственная точка в пространстве – устойчивая и неподвижная.
«Кто бы сомневался, – подумала Ева. – Если кто и останется неколебим и незыблем, то это он. А с другой стороны, откуда мне знать? Я ведь очень мало с ним общалась. Да практически и не разговаривала ни о чем, кроме работы. Любопытно, как возникла наша взаимная неприязнь? Почему взаимная? – снова переспросила она себя. – С чего я решила, что он мне не нравится?»
Ева пыталась вспомнить момент зарождения негативных чувств. Это ей не удалось. Скорее всего, она так относилась к нему по инерции, перенеся с других свое недоверие к людям вообще.
– Впрочем, можете продолжать.
«Это он мне, кажется, – с сомнением подумала Ева. – Что я делаю, интересно знать».
– Приготовьтесь, сейчас я вас посажу на сиденье, – командовал тем временем Макс.
«Что же я, мешок с картофелем? – Наконец, она полностью пришла в себя. Осознание не принесло ей никакого облегчения. – Видимо, я упала в обморок. Видимо, он меня нес в машину. И что-то я еще делала, а потом продолжала… Замечательно. Если мои худшие опасения оправдаются, я гладила по голове вовсе не бедную Лени. Это был бедный Макс. Какой позор!»
– Извините, – устало произнесла Ева, едва слышным голосом.
– Как вы себя чувствуете?
– Как идиотка, – честно вздохнула она.
– Ева, я… Мне очень жаль, что с вами произошло такое…
– Я устала.
– Я вас отвезу домой.
Он вез ее по мокрым улицам, медленно погружающимся в сумерки.
Попрощавшись и клятвенно пообещав просмотреть архивные документы, Ева наконец оказалась дома. Дикая усталость навалилась на нее живой, мохнатой тушей. Не в силах бороться, она, не раздеваясь, упала в кровать и уснула сном, который по всем статьям подходил под определение «мертвый».
Глава 17
Ева убегает
Проснувшись утром в прекрасном настроении, Ева стала, как четки, перебирать вчерашние события. Камешков было не очень много – в основном она спала, ела и снова спала. В промежутках косила под дурочку (довольно успешно) и каталась на руках у малознакомого мужчины, попутно ласково теребя его шевелюру.
