Нора Дмитриева - Мой личный врач
– «Вы полагаете, все это будет носиться?» – улыбнулась она.
– «Я полагаю, что все это следует шить», – ответила я твердо, – и, кроме того, делать маникюр, кстати, как раз подошло его время.
Я развернула инвалидную коляску в сторону дома и уже подняла со скамейки разомлевшего на солнце Персика, собираясь водрузить его себе на плечо, как Вера Дмитриевна попросила:
– Лиза, положите вашего красавца мне на колени: и мне приятно, и ему удобно, и вам легче с нами будет.
Я, конечно же, такое предложение приняла с радостью, потому что шесть кило моего упитанного котяшки ощутимо нагружали плечи.
Когда мы миновали беседку у пруда, я не удержалась и полюбопытствовала:
– А где у вас дача?
– В Орджоникидзе, это неподалеку от Коктебеля. Знаете?
– Как не знать, если это – мое самое любимое место в Крыму: Тихая бухта, мыс Хамелеон, Лисья бухта. Я там все горки облазила.
– Я тоже. В советское время в Орджо был военный завод, который делал радиоуправляемые торпеды, и отец туда частенько ездил в командировки и нас с Антошей брал. С тех пор мы к Орджо и прикипели душой, ну вы меня понимаете, там же такая красота… Одно слово – Киммерия…
– «Ветшают дни, проходит человек, – продекламировала я волошинские строки, – но небо и земля – извечно те же. Поэтому живи текущим днем. Благослови свой синий окоем. Будь прост, как ветр, неистощим, как море, и памятью насыщен, как земля…»
– «Люби далекий парус корабля, – подхватила Вера Дмитриевна, – и песню волн, шумящих на просторе. Весь трепет жизни всех веков и рас живет в тебе. Всегда. Теперь. Сейчас»… Лиза, для среднего медицинского работника вы очень неплохо подкованы в поэзии.
– Это все моя бабушка по материнской линии, она мне с младенчества вместо сказок на сон грядущий читала стихи, преимущественно поэтов Серебряного века, так что это – издержки домашнего воспитания.
– Подобные «издержки», – хмыкнула моя подопечная, – по нынешним временам большая редкость.
Когда наша живописная группа достигла лужайки перед господским особняком, нам навстречу с крыльца сбежал красавец мужчина Андрей.
Поздоровавшись, референт господина Шадрина с восхищением уставился на Персика, барственно разлегшегося на коленях у Веры Дмитриевны.
– Ну и зверюга, прямо-таки царь-кот. А погладить можно?
– Если он позволит…
– Даже так? Как его зовут?
– Персик.
– Поди, на всех кошачьих выставках золотые медали ваши?
– Нет, мы с ним выставок не посещаем. Он не тщеславен.
– А вы?
– Есть немножко. Но я себя сдерживаю.
Андрей засмеялся и, наклонившись над Персиком, погладил кота за ушком.
– Агнесса сказала, что вы сегодня впервые встали на ноги, – обратился он к моей подопечной, – так что надеюсь, что в скором времени это унылое средство передвижения можно будет выбросить.
– Мой лечащий врач не рекомендовал мне форсировать события, Андрюша, поэтому покатаюсь еще какое-то время в коляске.
– Да, у меня к вам просьба: Галина Герасимовна поручила мне на день рождения Алисы пригласить хороших артистов, а я в этой сфере полный профан. Может быть, вы что-нибудь посоветуете?
– Могу посоветовать, а могу и позвонить своей давнишней приятельнице в Москву в детский музыкальный театр. Она там руководит педагогической частью и, думаю, сумеет нам помочь.
– Ну, спасибо, вы с моих плеч гору сняли… Лиза, давайте я вам помогу поднять коляску…
Мы как раз достигли крыльца с хмурыми мраморными львами по краям и пятью высокими ступеньками, так что помощь Андрея оказалась вполне своевременной, хотя я и сама бы прекрасно справилась.
– Вы заняты сегодня вечером? – неожиданно спросил он меня, открывая перед нами двери в холл.
– Сегодня вечером я обещала одному очень приятному джентльмену выпить в его обществе рюмку вина.
– Очень жаль.
Вера Дмитриевна хихикнула:
– Вот так, Андрюша, вас обошли на повороте.
Даже Персику было понятно, что этот красавец-мужчина проявлял ко мне шкурный интерес, поэтому я напрямую спросила:
– У вас ко мне какое-то дело?
– Да, тут про ваши золотые руки Дмитрий Александрович прямо-таки песни поет, вот я и хотел, чтобы вы сделали массаж моей маме. Она программист, и у нее стала болеть кисть правой руки. Мама обращалась к врачам, они прописали всякие мази и таблетки, но лучше ей не становится. Вот я и подумал, может, массаж поможет? Мы живем недалеко, в центре Технограда, я бы вас свозил на машине, надеюсь, Вера Дмитриевна не будет возражать?
– Конечно, не буду, только мне кажется, Лиза, что мамина больная рука – всего лишь повод, просто Андрюша хочет с вами поближе познакомиться, – хихикнула Вера Дмитриевна.
– Ну вот, – блеснул голливудской улыбкой красавец-мужчина, – ничего-то от вас, Вера Дмитриевна, не скроешь…
Так мы и поверили, что этого шикарного денди могла заинтересовать моя скромная персона!
– Хорошо, Андрей, сегодня не получится, а завтра вечером я к вашим услугам…
Передав Веру Дмитриевну в руки ожидавшей ее маникюрши, я взяла Персика и отправилась в свою комнату. Насыпала корм в кошачью плошку и вышла на балкон покурить.
Злополучный розовый лоскуток в моем кармане заставил меня внимательно оглядеться вокруг. Широкий балкон с шезлонгами, столиками, цветущими кустами и кактусами в вазонах опоясывал фасад здания. На него выходили балконные двери нескольких комнат, так что «привидение» в розовой шали могло спокойно выйти на балкон из любой из них, исключая мою.
Теперь главный вопрос: кому и зачем нужно было пугать пожилую женщину, особенно после перенесенного инсульта? Ведь сильное психологическое потрясение запросто могло спровоцировать второй удар. Значит, она кому-то мешала, или кто-то ее тихо ненавидел? Но вот кому она мешала? Молодой невестке? Домоправительнице? Или ее невзлюбила горничная за замечание, что она плохо вытирает пыль с комода? Кроме того, я вспомнила, как Вера Дмитриевна, когда я сболтнула о том, что не исключено, что смерть ее первой невестки может носить криминальный характер, изящно дала мне понять, что эти мысли посещали и ее… То есть она что-то такое знала или подозревала. И, может быть, кто-то знал о ее подозрениях… И потом, эта нечаянно подслушанная мною у беседки жалоба на змеюку, которая за кем-то так неусыпно следила, что ее захотелось убить, – не была ли она связана с Верой Дмитриевной, баловавшейся слежкой за прислугой и домочадцами с помощью установленных везде видеокамер, или это какая-то отдельная песня? Короче, ситуация была непонятной и неприятной, поэтому я решила, что, пока не выясню, кто изображал из себя привидение в розовой шали, ночевать буду в комнате больной. А то мало ли что…
Просигналил мобильник, пришла эсэмэска от Костика: «Как успехи? Жду сообщений». Это надо же, я здесь всего лишь сутки с небольшим, а он уже требует рапорта об успехах! Мой не совсем политкорректный ответ я сопроводила припиской: «Узнай, что такое Российская академия современных наук, с чем ее едят, и не задавай вопросов, зачем мне это нужно».
Вернувшись в комнату, я стала «сливать» в ноутбук файлы из фотоаппарата. Несколько снимков оказались вполне приемлемыми для будущего фоторепортажа. Да и кадры с Анютой, сделанные вчера в саду, получились неплохо – этакий взъерошенный породистый щенок с умным и ироничным взглядом.
Как раз когда я занималась отбором и сортировкой файлов, в комнату заглянула героиня моей фотосессии. Я показала ей ее портреты.
– Ну что, стираем или оставляем?
– Оставляем… А можно, вы мне их на флешку скинете, я бабушке хочу показать. У меня таких хороших фоток еще не было.
– Я же тебе говорила, что у тебя очень интересное лицо, а ты мне не верила!
– Тоже скажете, интересное, – фыркнула Анюта. – Просто вы умеете хорошо фотографировать.
– Дуреха, – я потрепала девочку по голове, – обещаю, что со временем ты превратишься в прекрасного лебедя и будешь многим молодым людям головы кружить.
– Это папины деньги им будут голову кружить.
– Кому деньги, а кому ты сама.
– А как узнать, кому что?
– Очень просто. Во всеуслышание объявить, что отец лишил тебя наследства… Ладно, мне пора возвращаться к твоей бабушке. Ты со мной?
– Ага.
Когда мы пришли в комнату моей подопечной, маникюрша собирала свои инструменты, и они с Верой Дмитриевной о чем-то весело щебетали. После ухода жрицы красоты Вера Дмитриевна заявила, что несколько утомлена, поэтому хочет в тишине послушать аудиокнигу с рассказами Паустовского, а нам рекомендует погулять до обеда в саду или заняться еще чем-нибудь. Анюта предложила пойти поплавать в бассейне, Вера Дмитриевна эту идею одобрила, а я с удовольствием согласилась, потому что больше всего на свете люблю воду, недаром мой дед говорил обо мне: «Все люди произошли от обезьяны, и только наша Лиза – от утки».
На лужайке около бассейна на садовом диване-качелях в одиночестве сидела Ксана в своем дивном спортивном костюме и, отталкиваясь ногой от земли, покачивалась и одновременно лузгала семечки, задумчиво сплевывая шелуху в бумажный фунтик. Она явно обрадовалась нашему обществу.