Евгения Грановская - Перстень чернокнижника
Рыжая остановилась и медленно повернулась к брюнетке.
— А ты куда, к черту, лезешь? — процедила она сквозь зубы. — Кстати, твоя вывеска мне тоже знакома. Закончу с очкастой, возьмусь за тебя. — Девица вновь повернулась к Жене. — А ну, выворачивай карманы!
— Не буду я ничего выворачивать, — сказала та. — И отчитываться перед вами не буду. Я свободный человек.
— Ну, все. Конец тебе.
Рыжая, злобно сверкая глазами, шагнула к Жене. И тут случилось нечто совсем уж неожиданное. Красавица брюнетка протянула руку и схватила рыжую за нос костяшками длинных холеных пальцев.
Рыжая взвыла от боли.
— Пусти! — заорала она. — Пусти, говорю!
Подруги путаны двинулись было на красавицу, но та спокойно и холодно произнесла:
— Стоять!
И, как ни странно, все остановились.
— Пусти! — продолжала стонать рыжая, уже даже не пытаясь вырваться. — Пожалуйста…
— Ты будешь вести себя смирно? — спокойно спросила брюнетка.
— Да!
— И не станешь больше приставать к этой девочке?
— Нет! Не буду!
— Хорошо, — сказала красавица и выпустила распухший нос путаны из пальцев.
Рыжая достала из кармана зеркальце и посмотрела на свое лицо.
— Ну, вот, — плаксиво проговорила она. — Как я теперь с такой «сливой» работать буду?
— Через два дня опухоль спадет, — равнодушно сказала брюнетка. — А пока приложи монету.
И она отвернулась от рыжей девицы, по всей вероятности потеряв к ней интерес, внимательно посмотрела на Женю и тихо спросила:
— Как тебя зовут?
— Женя. Женя Ремизова. А вас?
— Елена.
«Елена Прекрасная!» — добавила про себя Женя, с восторгом глядя на безупречное лицо своей спасительницы.
«Ой, — подумала вдруг она и покраснела. — Я ведь совсем забыла ее поблагодарить! Какая я бестактная!» И Женя тут же взволнованно выдохнула:
— Спасибо вам!
Елена усмехнулась и пожала плечами. Затем достала из кармана кофточки маленький флакончик с пульверизатором на конце, поднесла его к губам и пшикнула пару раз себе в рот. Затем убрала флакончик обратно, покосилась на Женю и спокойно пояснила:
— У меня астма.
— Ясно, — тихо сказала Женя. — А за что вас сюда?
— По ошибке, — сказала Елена.
— Меня тоже.
Женя хотела продолжить расспросы, но Елена Прекрасная прислонилась затылком к стене и устало закрыла глаза.
К решетке «обезьянника» подошел упитанный майор. Оглядев девиц, он остановил взгляд на Елене.
— Это кто? — коротко спросил он у сержанта.
— Которая? — не понял тот.
— Вон та, на скамейке. Рядом с очкастой.
— Не знаю, товарищ майор. Я ее раньше не видел. Плетет, что у нее украли машину и она сама шла в милицию. Чего только не придумают, шалавы.
Женя вспыхнула, словно оскорбили не Елену, а ее, и покосилась на свою новую знакомую. Та продолжала сидеть в прежней позе — ни глаз не открыла, ни бровью не повела.
Майор хмыкнул.
— Гордая? — спросил он. — Ну-ну. — Он повернулся к сержанту. — Мне кажется, что эта гордячка у них «мамка». Видишь, какая крутая? Давай-ка составим на нее протокол. Пойдет как содержательница притона. Намотаем ей на полную катушку.
Елена открыла глаза и медленно повернула голову к милиционеру.
— Слишком резво взяли с места, майор, — негромко и спокойно сказала она. — Споткнуться не боитесь?
По упитанному лицу майора пробежала тень озабоченности. Тон брюнетки ему явно не понравился. Однако он тут же нахмурился и сухо произнес:
— Давай, сержант, составляй протокол. А свидетелей мы подыщем. Вот хотя бы эта очкастая. Эй, в очках, как тебя зовут?
— Евгения, — растерянно ответила Женя.
— Если хочешь сегодня вечером вернуться домой, дашь показания против своей «мамки».
— Нет у меня никакой «мамки».
— Нет, значит, будет. Давай, сержант, тащи этих зазноб ко мне в кабинет. Будем закрывать план по притоносодержателям.
Сержант встал, взял со стола ключи и двинулся к «обезьяннику». Вдруг где-то рядом хлопнула дверь и раздался торопливый топот.
Секунда — и в помещение ворвался невысокий мужчина в дорогом темно-синем костюме, лощеный, румяный.
— Ага, вот вы где! — крикнул он, увидев майора. — Вы-то мне и нужны!
— Господин адвокат, — натянуто улыбнулся мент. — Зачем пожаловали?
Адвокат прошел мимо майора и остановился возле решетки «обезьянника».
— Елена Васильевна, с вами все в порядке? — громко спросил он.
Брюнетка чуть прищурила серые глаза и ответила вопросом на вопрос:
— А вы как думаете, Матвей Арсеньевич?
— Сейчас я вас заберу!
Адвокат резко повернулся к майору.
— Ты что, Черевко, с головой не дружишь? — заорал он на того. — Хочешь вылететь отсюда к чертовой матери? Так я тебе это мигом устрою!
Лицо майора пошло пятнами.
— Ты меня сюда не сажал, — подрагивая от ярости, сказал он. — И не тебе меня снимать.
— Ах не мне?!
Адвокат выхватил из кармана телефон и быстро набрал номер. Мстительно сверкая глазами, он приложил трубку к уху:
— Добрый день, Иван Андреевич, это Персольский вас беспокоит!.. Да, и вам того же! Елена Васильевна сидит в «обезьяннике», а рядом со мной стоит майор Черевко, который очень хочет с вами поговорить!.. Что? Передать ему трубку?.. Передаю!
Адвокат отнял трубку от уха и сунул ее майору:
— Держите!
Тот слегка побледнел, но трубку к уху поднес и отчеканил:
— Майор Черевко слушает. — Вдруг лицо майора оцепенело. — Никак нет, — пролепетал он, бледнея и машинально застегивая одеревеневшими пальцами верхнюю пуговку рубашки. — Нет-нет, я не… Это просто ошибка. Досадная случайность… Так… Так… Слушаюсь!
Майор отнял трубку от бледного лица, вложил ее в протянутую руку адвоката и повернулся к сержанту:
— Ерофеев, выпусти Елену Васильевну Троянову!
— Да, но, товарищ май…
— Выполнять! — проорал майор так, что бедный сержант с перепугу чуть не лишился чувств.
Сержант бросился к двери «обезьянника».
— Троянова, на выход! — крикнул он.
Однако адвокат оттолкнул его и сам шагнул в клетку. Бесцеремонно растолкав ворчащих путан, он пробрался к скамейке и подал красавице руку:
— Прошу вас, Елена Васильевна!
Опершись на руку адвоката, Елена встала со скамьи и, ни на кого не глядя, направилась к выходу.
— А с вами мы еще поговорим! — рявкнул на майора лощеный адвокат. — В другом месте!
Майор побагровел, но попытался сделать хорошую мину при плохой игре.
— Госпожа Троянова, — пролепетал он, — прошу принять мои извинения за допущенную ошибку. Смею вас заверить, что виновные понесут наказание.
Елена холодно на него взглянула, пожала плечами и вышла из помещения. Адвокат убийственно улыбнулся майору и последовал за своей «подзащитной».
Черевко перевел дух и пробормотал упавшим голосом:
— Как я сразу не понял. Ведь она не похожа на этих шалав. — Он повернулся к сержанту и процедил сквозь зубы: — А ты куда смотрел?
— Товарищ майор, я…
— Я-я, головка от буя! — рявкнул Черевко. — Ну, Ерофеев, ты мне за это ответишь!
— Товарищ майор, кто ж знал? Мы просто выполняли свой долг. Делали свою работу. От ошибок никто не застрахован.
Майор глубоко и надолго задумался.
— Ты прав, Ерофеев, — сказал он наконец. — Мы просто делали свою работу. Не ошибается только тот, кто ничего не делает, разве не так?
— Так, товарищ майор!
На лице Черевко отобразилась сложнейшая гамма чувств.
«В конце концов, я перед ней извинился, — думал он. — Унизил честь мундира, так сказать. А эта стерва даже извинения не приняла. Будто я не офицер, а ее холуй. Почему я должен это терпеть?! Подумаешь — барышня вовремя легла перед кем нужно на спинку! — Майор накручивал себя сильнее и сильнее, как блатной перед дракой. — Ну, ничего, мы еще посмотрим, кто из нас громче закричит и горше заплачет».
— Ничего, сержант, прорвемся, — сказал майор вслух. — Я свою голову добровольно на плаху не положу. А что до тебя, так я своих не бросаю. — И процедил сквозь зубы, глядя на закрытую дверь. — Еще посмотрим, кто кого.
— Вы не имели права ее здесь держать! — услышал вдруг майор. — И меня тоже!
Черевко повернулся к «обезьяннику» и изумленно взглянул на Женю. Притихшие путаны потихоньку отодвинулись от нее, чтобы волна начальственного гнева не захлестнула и их.
— А ты… — Майор осекся. — А вы, собственно, кто такая?
— Я Ремизова. Женя Ремизова.
— Значит, вы…
Дверь помещения вновь широко распахнулась, и на пороге опять появился адвокат Персольский. Майор, наступив на горло собственной гордости, шагнул ему навстречу:
— Матвей Арсеньевич, я…
— Уйди, Черевко, не до тебя сейчас.
Прошествовав мимо опешившего майора, адвокат остановился перед «обезьянником» и громко спросил:
