Марина Серова - Прыткая особа
В ту же секунду мне на спину прыгнул Валет. Я отклонилась в сторону, и лезвие ножа просвистело рядом со мной, едва не задев ухо. Я перевернулась через голову и, используя инерцию тела противника, швырнула Валета впереди себя. Он упал на спину и взвыл от боли.
Я разогнулась. Лысый уже двигался на меня. В его руке неизвестно откуда появилась цепь. Я отошла назад и инстинктивно пошарила рукой вдоль стены. Нащупала швабру. Хоть какое-то, а все-таки оружие. К этому моменту на ноги поднялся и Рубленый. Они вдвоем начали теснить меня к двери.
Первым в атаку ринулся Лысый. Размахнувшись цепью, он нацелился мне в лицо. Я подняла швабру. Цепь, со свистом рассекая воздух, ударилась о палку и обвилась вокруг нее. Именно этого момента я и ждала. Не теряя ни секунды, рванула швабру на себя и одновременно выбросила вперед ногу. Лысый налетел носом прямо на мою пятку. Руки его разжали цепь и схватились за лицо. На пол закапала кровь. Освободив швабру от пут, я сделала два шага вперед и с развороту врезала ею Рубленому по голове. Ему этого оказалось достаточно. Он отлетел к стене и сполз по ней на пол уже без сознания.
Все той же шваброй я ткнула Лысого в живот и, когда он согнулся, встретила его снизу кулаком в челюсть. Он опрокинулся на спину, как куль с песком, и затих.
— Ах ты, тварь! — послышался голос сбоку.
Это ожил Валет. Неугомонный попался товарищ. Я отбросила швабру. И без нее справлюсь.
Валет приближался ко мне, выписывая своим ножом по воздуху всевозможные фигуры. Я ждала его, не двигаясь с места.
Он ножом сделал выпад в область моей груди. Я, отклонившись, спокойно перехватила его руку и, вложив в свою правую ногу всю силу, на какую была способна, перенесла вес тела и вторглась ступней ему в коленную чашечку. Раздался характерный хруст, свидетельствовавший об открытом переломе. Из уст Валета готов был вырваться душераздирающий крик, но я вовремя врезала ему левым локтем в зубы, отправляя в глубокое беспамятство.
Только после этого я выпустила его руку из захвата, и он плавно растянулся на полу рядышком со своими подельниками.
— Оксана! — позвала я.
Она высунула голову из двери спальни.
— Что?
— Ты готова?
— Готова. — Она вышла и, заметив результат моей потасовки со шрамовскими подручными, попятилась назад. — Боже мой, вы их убили?
— Нет, что ты! Конечно, нет. Ребята просто переутомились.
Но Мелиховой было сейчас не до юмора.
— И что нам теперь делать? — спросила она.
— Надо уезжать отсюда, — сказала я.
— Куда?
— Все равно куда. Там на улице их ждут дружки. Причем с телефоном. Нам нельзя здесь оставаться.
— Я поняла. — Она заметно нервничала.
— В доме есть черный ход?
— Да. Пойдемте покажу.
Прежде чем покинуть квартиру, я вытащила на лестницу незадачливых драчунов. Оксана заперла дверь.
Мы спустились вниз и через черный ход вышли сразу на проезжую часть. Причем черный ход оказался запертым, пришлось немного повозиться с замком.
Поймать такси в пятом часу утра было делом нелегким, но нам все-таки удалось это сделать.
— Куда? — спросил нас водитель.
Я перевела взгляд на Оксану. События последних суток здорово измотали ее. От той Мелиховой, которую я увидела позавчера первый раз в жизни, мало что осталось.
— К отцу, — вымученно произнесла она.
— Какой адрес? — спросила я. Она назвала, и таксист тронулся с места. Я оглянулась назад. Погони не было. Стало быть, Батон все еще наслаждается пивком и в ус не дует.
Полшестого мы с Оксаной уже звонили в квартиру Андрея Вениаминовича. Дверь нам открыл белобрысый верзила. Затрудняюсь сказать, какой из них двоих. Впрочем, это было и неважно.
Мелихов уже встал и с удовольствием завтракал. Справа от него на табуреточке примостился второй близнец-телохранитель.
— Господи! — Увидев нас, Андрей Вениаминович вскочил из-за стола. — Что произошло?
— Много чего, — ответила я.
Оксана бросилась на шею отцу и разрыдалась.
Мельком бросив взгляд на стол Мелихова, я с тоской вспомнила, что так и не успела попить кофе.
— Давайте перейдем в комнату, — предложил Андрей Вениаминович. — Там вы мне обо всем расскажете.
Обняв дочь за плечи, он вместе с ней первым прошел в комнату. Вслед за ним двинулся тот парень, который до этого сидел на табурете. Второй остался в коридоре. Я зашла последней.
Квартира у банкира была шикарная, но помпезность и показуха, как у Оксаны, здесь отсутствовали.
— Говорите же, Женя, — поторопил меня Мелихов, как только я расположилась на мягком диване.
— А что тут рассказывать? На вашу дочь, Андрей Вениаминович, открыли нешуточную охоту. И я думаю, вы уже знаете, чьих это рук дело.
— Да. Георгий Владимирович поставил меня в известность.
— За то время, пока мы с вами не виделись, на Оксану было совершено два покушения, — продолжила я. — Одно во дворе дома, другое, где-то с час назад, непосредственно в квартире.
— В квартире? — не поверил Мелихов. — Не может быть.
— Факт.
Не спеша я поведала ему о событиях сегодняшней ночи. За все время рассказа Андрей Вениаминович ни разу не перебил меня, слушал очень внимательно и напряженно. Оксана тоже молчала. У нее, видимо, наступило состояние транса.
— То, что происходит, — ужасно, — вынес резюме банкир, когда я умолкла.
— Полностью с вами согласна.
— И что вы намерены делать? — Мелихов переводил взгляд с Оксаны на меня и обратно.
— Обороняться.
— Каким образом?
— Хороший вопрос. Знать бы еще на него ответ.
— Так вы не знаете? — Мелихов тревожился все больше.
— Нет, — честно ответила я. — Сейчас я намерена повидаться с Челноковым. Пока не знаю, что это даст, но нужно искать хоть какой-то выход из ситуации. До аукциона остается все меньше и меньше времени, страсти накаляются. Я считаю, что целесообразнее сейчас не ждать нападения, а самим предпринять контрдействия.
— Я разделяю ваше мнение, — поддержал меня Андрей Вениаминович. — Возьмитесь за это, Женя. Я все оплачу сполна.
Я поморщилась. Конечно, я не была альтруисткой, но в такой напряженный момент разговор о деньгах показался мне неуместным. Впрочем, у Мелихова это мог быть просто крик отчаяния.
— Проблема в другом, Андрей Вениаминович, — сказала я. — Сейчас очень опасно оставлять Оксану одну, тем более в собственной квартире.
— А как же быть? — От расстройства Мелихов потерял способность быстро соображать.
— Пусть она останется с вами. Максимум часика на полтора.
— Не оставляйте меня! — очнулась Оксана.
Я перевела на нее взгляд. В глазах моей клиентки застыла неподдельная мольба.
— Это ненадолго, — уверила я Оксану. — Обещаю тебе.
— Я возьму тебя с собой в банк, — сказала ей отец. — Можно?
Последний вопрос был уже ко мне.
— Конечно, — ответила я. — Когда вы выезжаете?
— Через полчаса.
— Я доеду с вами. Провожу вас до банка, а потом отправлюсь к Челнокову. Все равно он, если верить досье Георгия Владимировича, появляется на работе в начале восьмого.
— Ладно, так и поступим. Хотите позавтракать? — предложил Мелихов.
— Это можно, — я не стала скромничать.
— Пойдемте на кухню.
Я с удовольствием попила кофе, съела пару бутербродов с черной икрой и кусочек торта. Можно было продолжать жить.
В пятнадцать минут седьмого мы всей дружной компанией отправились в «Мелбанк». Поехали на двух машинах. Впереди в своем темно-синем «БМВ» ехал Мелихов. Кроме него и водителя Николая, в салоне, как и при нашей первой встрече с банкиром, находились качки-близнецы. Один на переднем сиденье, другой, с Мелиховым, — на заднем.
Нам выделили другой автомобиль. Андрей Вениаминович предварительно позвонил куда-то и вызвал резерв. Мы с Оксаной уселись на заднее сиденье вишневого «Опеля». Помимо водителя к нашей компании присоединился еще один джентльмен, из спицинской бригады. Парня с гориллообразной внешностью навязал нам Мелихов в качестве дополнительной охраны в пути, хотя я и пыталась убедить его, что в этом нет необходимости. Но упрямство было семейной чертой Мелиховых.
Вот таким тандемом мы и прибыли к месту работы Андрея Вениаминовича.
Я много слышала о «Мелбанке», но внутри этого заведения оказалась впервые. Вот где была неподдельная помпа. О состоянии своего детища Мелихов очень заботился. Полы надраены до блеска, кругом зеркала, чистота и порядок повсюду.
Прямо как за границей, в самых престижных западных банках.
Мелихов приветливо улыбался тем немногим служащим, кто в сей ранний час уже прибыл на работу. Сотрудники же прогибались перед ним в низком поклоне. Андрей Вениаминович, наверное, чувствовал себя в такие минуты королем.
Телохранители довели нас до кабинета президента банка. Мелихов вставил ключ в замочную скважину, провернул его и любезно пропустил нас с Оксаной вперед.
