Алина Егорова - Сапфиры Айседоры Дункан
– Не смотри на меня так, я не призрак, – шутя сказала она. – Пришла поздравить тебя с днем рождения. – Алиса томно посмотрела ему в глаза: они посветлели в солнечных лучах, проникающих сквозь жалюзи, и стали коньячными. Это была часть ее плана по внесению смятения в стан визави.
Он жестом предложил присесть с другой стороны стола. Алиса поставила на стул сумку, из которой достала небольшой пакет с презентом, нарядно упакованной безделушкой, и вручила имениннику. Затем, не отводя взгляда, медленно подошла к Максиму. По его лицу, на котором по-прежнему играла растерянная улыбка, пролетела тень тревоги. Алиса не без удовольствия отметила, что все складывается, как ей нужно. Кто бы мог подумать! Какой, оказывается, Инархов застенчивый! Заигрывать он герой, а как до дела дошло, превратился в мальчишку.
Она мягко опустила руку на его плечо, затем вторую, и замерла в таком положении на несколько секунд, загадочно улыбаясь. Наклонившись, коснулась губами его щеки. Алиса задержала поцелуй и почувствовала, как взволновался Макс. Он смотрел на нее, и его взгляд был смущенным и теплым. Алиса подняла голову, встряхнув светлыми кудрями, ниспадающими на шею, перевела левую руку, украшенную гранатовым браслетом, на второе плечо Макса. Обнимая, она проскользнула за его спиной и оказалась с другой стороны. Наклонилась и припала губами к его правой щеке. На этот раз поцелуй был менее продолжительный. Потом легко коснулась губ Инархова, от чего тот в изумлении немного отстранился. Алиса самодовольно улыбнулась – произведенный эффект ей понравился.
Несколько ничего не значащих фраз, хитрющий взгляд и обворожительная улыбка – Алиса спешно удалилась, оставив шлейф изысканных духов и смущение в хрупкой мужской душе.
* * *Этого не может быть! Такого просто не бывает! Сознание Леонида всеми силами сопротивлялось и отказывалось понимать происходящее, он не желал верить собственным глазам. Разум все же победил, и Лене пришлось признать: он – рогоносец, жена нагло его обманывает и держит за идиота. Во рту вдруг стало тошнотворно-кисло, словно он хлебнул какой-то бормотухи. Не беспокоясь, что выглядит дикарем, он сплюнул в пепельницу, но противный вкус никуда не делся, а, напротив, усилился. «Вкус измены», – подумал Леня с омерзением. Случилось то, что в принципе произойти не могло, – ему изменили. Ему, умному, красивому, потрясающему, великолепному супермужчине! И с кем! С каким-то уродом, у которого на лбу написан убогий интеллект дебила.
В уютном зале кафе с лирической музыкой, журчанием фонтанчиков и улыбчивыми официантками в кружевных белых передничках за дальним столиком под ветвями финиковой пальмы сидели двое. Вальяжный мужчина с самодовольной ухмылкой на широком, как лопата, лице, утопал в мягком бархате кресла и нагло льнул к своей спутнице. Женщина жеманно улыбалась, кокетливо заправляла за ушко непослушные светло-русые локоны. Леня хорошо знал свою жену: когда Алиса вот так поправляет волосы, значит, собеседник ей небезразличен. Мужик что-то лениво изрек, и Алиса, и так сидящая к нему слишком близко, придвинулась почти вплотную. Она склонила голову набок, лукаво взглянула в его полусонные глаза и как бы невзначай коснулась вишневыми губами его щеки.
– Сучка! – прошипел Леонид и отвернулся. Наблюдать эту сцену выше его сил. Он с ненавистью отодвинул в сторону недопитый кофе, оплатил счет и направился к выходу.
Леня всегда ревновал свою жену. В верность он не верил, поскольку сам был не безгрешен, а в женскую преданность – тем более. Он давно подозревал неладное: все эти Алискины долгие сборы перед выходом на улицу… К чему наряжаться, если идешь за хлебом? Этого Леня понять не мог и жутко кипятился: в итоге ожидание свежей буханки растягивалось на неопределенный срок, пока жена не нанесет макияж, который ее устроит. В последнее время количество поводов для недоверия возросло: новые шмотки (хотя Алиска всегда была барахольщицей и шкаф ломился от вещей), задержки на работе по будням и продолжительные шопинги в выходные. То, что он сегодня застукал сладкую парочку, было случайностью, но Леонид нисколько не сомневался: если не в этот раз, то в ближайшее время ложь раскрылась бы. Он считал себя очень умным и проницательным, тонким психологом и манипулятором человеческих душ, что позволяло держать руку на пульсе событий, как на работе, так и в семье. Лишь по недоразумению ситуация вышла из-под контроля: он расслабился, наивно положившись на порядочность супруги. «Урою! Обоих!» – клокотало внутри. К жене он испытывал странное чувство. Личности он в ней не видел никогда, даже в наиболее романтический период их отношений считал ее красивой вещью, полезной, удобной и престижной. Обаятельная, пленительная, с потрясающей фигурой и милым личиком, тихая, домашняя. Друзья уплетали Алискину стряпню и молча ему завидовали – такой супруги ни у кого не было. Леня не был жадным, но если кто-либо покушался на его собственность, зверел, словно сторожевой пес, бросался на защиту имущества и ни о чем не думал. Инстинкт полностью блокировал сознание, в голове дятлом стучала единственная мысль: «Мое! Не отдам!»
Вот и теперь дятлом в печень забарабанило это «мое». Сначала ему представилось, как он сворачивает шею Алисе. Она рыдает, просит прощения, клянется в вечной любви – отрадная картина полилась бальзамом на его самолюбивое сердце. Потом он вообразил, что сотворит с тем наглым типом. Хотелось запинать его ногами, стереть в порошок и утопить в Неве. Но видение получалось неконкретным и каким-то размытым, и Леонид понял почему. Его соперник был физически сильнее, выше ростом и крепче. «Вот сволочь!» – морщась, думал он, вспоминая слащавую физиономию Алискиного поклонника. Леня его узнал, хоть и не сразу. Он его видел, когда однажды заехал за женой на работу. Они столкнулись в коридоре их паршивой «Артемиды», когда он искал рабочее место Алисы. «Коллеги, значит, – пришел к выводу Леонид. – Теперь понятно, голуба, чем загружают тебя внеурочно».
К вечеру придя домой, Леонид повел себя несколько иначе, чем собирался вначале. Он воздержался от сцен и выяснений отношений, держался спокойно, будто бы сегодняшнего инцидента не было вовсе. Это не значило, что он остыл или же выбросил из головы случившееся. Со временем его пыл, конечно, немного угас, но Леня по-прежнему был зол и крайне возмущен. Причина его миролюбия заключалась в следующем. В скором времени Алиса собиралась поехать в отпуск в Шарью. Шарья – небольшой городок в Костромской области, где вырос Леонид. Там осталась его мама, которая часто болела, а недавнее ухудшение здоровья потребовало присутствия сиделки. Сам Леня не мог отправиться к матери из-за работы, и пришлось ехать Алисе одной. Он догадывался, что жена мечтала не о таком отпуске, но это был вариант, который его устраивал. Ухаживать за свекровью – от такой перспективы Алиса была, мягко говоря, не в восторге, но она без звука согласилась с решением мужа.
В тот день Леня болтался на улице допоздна, оттягивая момент, когда придется переступить порог квартиры, где воздух был пропитан изменой. Хмельной от выпитого пива, он все-таки явился домой и с досадой обнаружил, что пришел первым. «До сих пор шляется, шалашовка!» – он зло хлопнул входной дверью так, что с накренившейся вешалки попадала одежда. Игнорируя лежащие на полу пиджаки и Алисин плащ, Леня ввалился в гостиную и рухнул на диван. Тупо глядя в экран телевизора, где мелькали артисты его любимого шоу, Леонид снова предался мечтам о расправе. Он представлял соперника – а это был Инархов – постаревшим и больным: седые волосы, морщинистое лицо, отвисшее пузо, скрюченная фигура с шаркающими кривыми ногами. У Максима ноги от природы были с небольшой кривизной, седина, как и живот, уже обозначились. «Морщины – вопрос времени, так что осталось недолго», – мечтательно подумал Леня.
Раздался звук открываемого замка и тихий шелест шагов – пришла Алиса. Разговаривать с ней не хотелось, и он закрыл глаза, притворившись спящим. «Ничего, – уговаривал он себя, – переждать всего два часа до ночи, а утром эта стерва свалит на работу».
* * *Инархов обожал находиться в центре внимания, особенно если его проявляли дамы. Милое кокетство, нежные улыбки и тихие голоса с придыханием доставляли ему немало удовольствия. Под теплыми взглядами женских глаз Макс млел и расцветал. Он хорошо знал себе цену. Еще бы! Пользоваться повышенной популярностью среди противоположного пола и не возгордиться?! Успех вскружил ему голову и превратил в самоуверенного разборчивого ловеласа. Что к нему так притягивало, не знал никто. Не внешность – это уж точно, она была самой заурядной, даже немного уродливой. Характер – тоже нет. Закрытый, порой резковатый и грубый. Правда, грубость и резкость проявлялись только в общении с мужчинами, с дамами Максим держался любезно в любых ситуациях.
