Михаил Черненок - Точки пересечения
Шахматов не успел ответить. Коротко постучав, в кабинет вошел похожий на убеленного сединой профессора высокий мужчина с папкой в руке. Бирюков обернулся к вошедшему и узнал старшего эксперта-криминалиста научно-технического отдела УВД Аркадия Ивановича Дымокурова, который славился среди работников розыска не только криминалистическими познаниями, но и тем, что никогда не делил работу на свою и чужую. По выработанной многолетней привычке, Дымокуров поздоровался с каждым из присутствующих за руку, поклонившись, корректно пожал протянутую руку Маковкиной и с ноткой извинения обратился к Шахматову:
— Прошу простить за неожиданный визит. Поступили интересные сведения по нашим запросам. Ознакомьтесь, Виктор Федорович… — с этими словами Дымокуров достал из папки и подал Шахматову машинописный лист бумаги с подколотой к нему фотографией коротко стриженного молодого парня.
Шахматов вгляделся в фотоснимок, посмотрел на текст и стал читать вслух:
— Коробченко Жорж Вениаминович — уроженец Мошковского района Новосибирской области, осужденный городским судом Омска за кражу импортных товаров из железнодорожных контейнеров, отбыл срок наказания двадцать пятого мая. По имеющимся сведениям, уехал на родину. До привлечения к ответственности учился на первом курсе Омского художественного училища. За время нахождения в исправительно-трудовой колонии нарушений предписанного режима не имел. Работал художником-оформителем. Все поручения выполнял добросовестно. Обладает несомненным талантом живописца. Активно участвовал в художественной самодеятельности ИТК. Указанной в вашем запросе татуировки «Трех богатырей» не имеет. На основных фалангах пальцев левой руки вытатуировано слово «Леля». Фотографию Коробченко прилагаем. Начальник ИТК… — Шахматов глянул на Бирюкова. — Таким образом, Антон Игнатьевич, первое условие теоремы доказано: Жорж Коробченко — лицо не вымышленное. Он действительно отбывал наказание вместе с минчанином Савелием Вожеговым и Шуриком Ахмеровым из вашего района.
— Можно еще одно условие доказать, — недолго подумав, проговорил Бирюков. — Фамилия наколотой на пальцах Жоры «Лели» — Кудряшкина. Имя редкое, а Кудряшкина, как и Коробченко, тоже из Мошковского района. И возраст их совпадает.
— Логично, но это надо подтвердить показаниями. Желательно, не откладывая.
— Понятно.
Дымокуров достал из папки еще несколько документов и тоже передал их Шахматову:
— Пришел еще один ответ. Из Главного информцентра МВД, куда мы посылали отпечатки пальцев, обнаруженные в такси, где был ранен из нагана шофер…
— Сегодня ночью шофер умер, — хмуро вставил Шахматов.
— Печально… — Дымокуров, словно отдавая дань памяти, помолчал. — Так вот, по дактилоскопической формуле удалось установить, что эти отпечатки принадлежат Жоржу Вениаминовичу Коробченко. Его же отпечаток с дуговым узором остался на автомобиле Зоркальцева возле ручки правой передней двери.
— Срочно объявите розыск Коробченко, — сказала Шахматову Маковкина. Шахматов набросал текст розыскной ориентировки. Прочитав написанное, сделал несколько уточнений и попросил следователя-лейтенанта:
— Андрюша, оформи оперативно этот заказ в типографию. Расклеим портрет Жоржа Вениаминовича не только в Новосибирске, но и во всех районах области. Чтобы нигде ему укрытия не было.
Лейтенант вздохнул:
— Как же, Виктор Федорович, насчет помощи мне?
Шахматов взглядом указал на Бирюкова:
— Вот Антон Игнатьевич попутно с розыском Зоркальцева займется и пожаром на его даче. Сейчас мы посоветуемся, потом он зайдет к тебе.
Однако совещанию не суждено было состояться. Позвонивший из райцентра Слава Голубев сообщил, что пастух, пасший возле Рожневского урочища колхозных коров, обнаружил в лесу убитого мужчину.
Глава IX
Оперативная машина мчалась с такой скоростью, что Антон Бирюков едва поспевал указывать шоферу проселочные повороты, по которым можно было сократить расстояние от Новосибирска до Рожневского урочища. Хмурая чаща показалась внезапно, когда петляющая среди березовых колков дорога приподнялась на взгорок. Плотная стена леса даже под ярким солнцем выглядела темной и непроницаемой.
Спустившись со взгорка, дорога прижалась к опушке. Машину сильно затрясло на корневищах, и шоферу пришлось сбавить скорость. Как он ни торопился, оперативная группа из райцентра во главе с прокурором и подполковником Гладышевым приехала к месту обнаружения трупа раньше. Бирюков еще издали увидел у кромки леса знакомый желтый «уазик». Рядом с «уазиком» щипала траву гнедая оседланная лошадь. Высокий старик, то и дело показывая кнутовищем на лес, похоже, о чем-то рассказывал окружившим его оперативникам. Тут же стояли два молодых парня.
Маковкина, за ней Шахматов, Бирюков и эксперт-криминалист Дымокуров с облегчением выбрались из машины на свежий воздух, пропитанный запахами травы и леса. После коротких приветствий подполковник Гладышев показал на любопытно насторожившихся парней.
— Понятых попутно привезли, — сказал он и сразу обратился к старику:
— Выкладывай, Силантьев, товарищам из Новосибирска, что нам рассказывал.
— Пчелка меня на мертвеца навела… — смущенно начал старик и вдруг, сунув два пальца в рот, так молодецки свистнул, что стоявший рядом с ним районный судмедэксперт Борис Медников, вздрогнув от неожиданности, шутливо перекрестился.
В одно мгновение из-за «уазика» стремительно выбежала породистая сибирская лайка. Подбежав к хозяину, она вскинула красивую голову, словно хотела спросить: «Зачем звал?»
Старик кнутовищем указал на собаку:
— Вот эта самая Пчелка, когда я пригнал коров к урочищу, ненормально вести себя стала. Собака она умная — на любого зверя бесстрашно идет. А тут лезет, как дурная, под ноги Гнедку — того и гляди, лошадь запнется. Вот, думаю, разъязви тебя, испортилась собака! Спешился с мерина, наблюдаю за Пчелкой, она совсем хвост поджала и шажками, шажками — к лесу. Вроде как за собой в урман зовет. Какой же, размышляю, зверюга там объявился?.. А собака по земле стелется — тянет в урман. Эх, думаю, надо глянуть. Потопал за Пчелкой. Десяток шагов по бурелому пролез — чую, мертвечиной пахнет, хоть нос затыкай. Не совру: испужался. Думаю-соображаю, а Пчелка дальше тянет. Шагнул еще пяток шагов, вижу — у вывернутой с корнями сухостоины земля разрыта и трухлявые сучья для прикрытия сверху набросаны. Пчелка оглядывается на меня, скулит, а сама тихонько начинает землицу лапами скрести. Гляжу — черная рука из-под земли. Тут мне враз стукнуло: это ж мертвяк зарыт! Выгребся проворно из урочища, взобрался на Гнедка да наметом — в сельсовет! Чтобы, значится, до районной милиции дозвониться…
Подполковник Гладышев посмотрел на затягивающегося папиросой прокурора, затем на Шахматова:
— Пойдем?..
— Одну минутку, — попросил эксперт-криминалист Дымокуров, доставая из объемного кофра фотоаппарат.
Воспользовавшись заминкой, участники оперативных групп, не сговариваясь, разделились «по интересам». К Дымокурову подошел районный эксперт капитан милиции Семенов, Маковкина заговорила со следователем Лимакиным и прокурором, а Слава Голубев мигом оказался возле Бирюкова с Шахматовым, которые стояли рядом с подполковником Гладышевым.
— Кто, Игнатьич, по-твоему, там зарыт, а?.. — нетерпеливо спросил Голубев.
— Я не бабка-угадка, — ответил Антон. — Надо, Слава, вот что сделать… Вернешься отсюда в отдел — пригласи Шурика Ахмерова и узнай у него все возможное о Жорже Коробченко. Вместе они наказание в ИТК отбывали. Результат разговора с Ахмеровым сразу сообщи по телефону Виктору Федоровичу.
— Бу-сделано!
Дымокуров вышел с фотоаппаратом на люцерновое поле, чуть не до стада, пасущегося неподалеку, и сфотографировал лес издали. Когда он вернулся к оперативникам, прокурор, придавив ногою окурок, сказал:
— Давайте, товарищи, рассредоточимся, чтобы одним заходом прочесать весь участок.
С первых шагов в урочище почувствовалась застойная сырость. Было тихо и душно. Под ногами захрустели старые, догнивающие в густой траве сучья. Впереди, как пулемет, застрекотала сорока. Перекликаясь с нею, скрипуче крикнула вспугнутая кедровка.
Шахматов и Маковкина шли по примятой пастухом тропке. По бокам от них пробирались через травяные заросли Бирюков с Голубевым. Позади — парни-понятые и оказавшийся свидетелем пастух. Забежавшая вперед лайка быстро вернулась. Жалобно поскуливая, она стала жаться к ногам хозяина. Тот незлобно ругнул собаку. Вскоре ощутимо почувствовался смердящий запах. В душном безветрии казалось, что этим запахом пропитан весь лес. Оперативники подошли к упавшей от старости дуплистой осине. У вывороченного корневища неестественно торчала из разрытой земли почерневшая кисть человеческой руки со скрюченными пальцами.
