Фридрих Незнанский - Алмазный маршрут
— Да, конечно.
— В общем, концепция простая. Журнал будет условно делиться на две части. Большинство материалов мы посвятим детским учреждениям, которые бедствуют. Но в каждом номере будет большая иллюстрированная статья о каком-то учреждении, процветающем благодаря помощи спонсора. Ничего особенного, но такие публикации обычно действуют на читателей. Большая часть тиража будет целенаправленно направляться потенциальным спонсорам.
— Да, все действительно очень просто.
— В общем, мы планируем поместить в первом номере материал про ваш интернат. Разумеется, с вашего согласия.
— А почему вы остановили свой выбор именно на нашем учреждении?
— Понимаете… — Алексей замялся, подыскивая нужные слова (весь разговор он тщательно продумал накануне вечером и теперь прилагал все свои актерские способности, чтобы это выглядело натурально). — Понимаете, Анастасия Витальевна…
— Валериановна, — поправила его заведующая.
— Простите, Анастасия Валериановна, ваш интернат, он не совсем обычный. Вы заботитесь о детях с ограниченными возможностями, а это большая редкость. В данном случае я говорю, разумеется, с журналистских позиций, поймите меня правильно, но такой материал для первого номера журнала очень выгодный. Я имею в виду, в качестве примера. Мы ведь не преследуем никаких корыстных целей, нам важен не рейтинг. Нам важно, чтобы материал, который мы помещаем, дошел до того, до кого нужно.
— Я понимаю, — согласилась Анастасия Валериановна. — В данном случае вам совершенно не за что извиняться. Так уж повелось в обществе, что наши дети вызывают повышенный интерес. Хорошо, я согласна. Правда, я вынуждена поставить перед вами одно условие.
— Конечно.
— Когда ваш материал будет готов, перед тем как печатать, я должна буду его просмотреть. Если меня что-либо будет не устраивать, я не дам согласия.
— Это само собой разумеется, — горячо возмутился Алексей. — Я бы ни в коем случае не повез статью в редакцию, не показав предварительно вам.
— Значит, мы поняли друг друга, — улыбнулась Анастасия Валериановна. — Теперь я могу устроить небольшую экскурсию по нашему интернату. Посмотрите, чем занимаются наши дети. Познакомитесь с воспитателями.
— Я готов, — улыбнулся в ответ Алексей.
— Тогда идемте. — Анастасия Валериановна поднялась из своего кресла, и Алексей последовал ее примеру. — Хотя, Алексей, если позволите, я бы задала вам еще один вопрос. Почему вы решили в жизни заниматься именно этим? Вы ведь очень молоды.
Алексей слегка прикусил нижнюю губу и отвернулся к окну. Этот жест он вчера полчаса репетировал перед зеркалом. По его собственному мнению, жест выглядел очень убедительно.
— Я сам детдомовский. Мать умерла, когда мне было два года. Отца я не знал. До четырех воспитывался у бабушки. Потом она тоже умерла, а меня отправили в детский дом. Это был не самый лучший в мире детский дом. — Он посмотрел в глаза Анастасии Валериановне. — Так что для меня это тоже своего рода личное дело.
— Простите, Алексей. Я все поняла.
Изобразив на лице вымученную улыбку, Алексей снова отвернулся к окну.
— Пойдемте, — он почувствовал на своем плече руку Анастасии Валериановны, — я покажу вам наш интернат.
В интернате царила тишина. Создавалось впечатление, что людей в здании нет вообще. До слуха Алексея доносились звуки работающих приборов — жужжание процессора, шум вентиляторов. Где-то на первом этаже был включен телевизор. А вот людских голосов слышно не было.
«Может быть, сейчас у них время прогулки? — подумал Алексей. — Или тихий час? Хотя какой, на хрен, тихий час. Время десять утра».
Анастасия Валериановна заметила его удивление.
— Вас, наверное, удивляет тишина? Это объясняется тем, что при постройке здания учитывалась специфика нашего учреждения. Все стены здесь звуконепроницаемы. Понимаете, психика многих наших детей нестабильна, иногда случаются приступы, поэтому мы были вынуждены пойти на такие меры. В случае такого приступа среди других детей не должна возникнуть паника.
— Я всегда считал, что дети с ограниченными возможностями достаточно спокойные.
— Как правило, это так и есть. Однако, к сожалению, бывает и по-другому. На остальных детях такие случаи сказываются не лучшим образом. Многие из них впадают в состояние депрессии, становятся апатичными и замыкаются в себе. На то, чтобы вернуть их в более или менее нормальное состояние, уходит много времени. Иногда по полгода.
Со стен на Алексея все так же смотрели многочисленные объективы камер слежения. Вопрос о них вертелся у него на языке, но он решил выждать более удобного случая.
— А какой средний возраст детей, проживающих в интернате? — задал он следующий вопрос.
— От четырех до четырнадцати лет. Брать детей младше мы не можем, у нас нет соответствующих условий.
— А дальше?
— Что вы имеете в виду? — повернулась к нему Анастасия Валериановна.
— Те дети, которым уже четырнадцать. Что с ними будет дальше? Они же не смогут жить здесь всю свою жизнь.
— У нас сейчас не так много таких детей. Из сорока девяти только трое достигли четырнадцатилетнего возраста. Они и дальше будут продолжать жить здесь. Но мы предполагаем в. будущем привлекать их к работе. Например, всем троим очень нравится заботиться о малышах. Они относятся к этому очень серьезно и зачастую могут объяснить какие-то вещи лучше, чем мы, воспитатели.
— То есть по большому счету в дальнейшем вы собираетесь привлекать своих выпускников к воспитательному процессу? — переспросил Алексей. — Я о таком никогда не слышал. Это же можно считать вашей оригинальной методикой.
Анастасия Валериановна засмеялась:
— Ну не совсем оригинальной. Подобные педагогические эксперименты проводились в Италии и в Соединенных Штатах. И должна вам сказать, что результаты были самыми хорошими. Что касается нашей страны, то да, без ложной скромности могу сказать, что мы единственные, кто применяет эти методики. Хотя еще Макаренко сделал воспитателями некоторых своих бывших выпускников. Правда, там речь шла о здоровых людях. Но с другой стороны, беспризорников многие тоже считают больными.
Вместо ответа Алексей просто кивнул.
— Здесь находятся наши классы. — Анастасия Валериановна остановилась возле первой двери. — Тут сейчас занимается наша средняя группа. Дети семи — девяти лет.
— А сколько в интернате всего групп?
— Пять. Младшая, старшая и три средних. Хотите взглянуть?
— Да, если можно.
В небольшой комнате, размером чуть меньше обычного школьного класса, прямо на ковре в кругу сидели около десятка детей. Перед ними лежали детские кубики с нарисованными на них буквами, из которых дети увлеченно складывали различные слова. Руководила воспитательным процессом молодая учительница. Судя по внешности, она совсем недавно окончила педагогический институт.
— А теперь мы сложим слово «кот», — обращалась она к детям. — У кого получится первым, тот поднимает руку.
Дети шумно принялись перебирать кубики. Сложить слово сразу ни у кого не получалось, но каждый очень серьезно и сосредоточенно пытался как можно быстрее выполнить задание. Дети поджимали губы и морщили лоб так сильно, что со стороны могло показаться, будто они решают сложное дифференциальное уравнение.
В другой момент и в других условиях Алексей бы наверняка рассмеялся, глядя на эти нелепые создания, но сейчас ему почему-то смеяться не хотелось. Вместо этого в груди что-то очень сильно сжалось.
Наконец поднялась первая рука. Вскоре потянулись другие.
— Так, на этот раз первым у нас был Артем. Вставай, Артем. Пусть все на тебя посмотрят.
Артем поднялся с пола, раздуваясь от гордости. Только теперь стала заметна вся непропорциональность его фигуры. Слишком большая голова, слишком маленькие руки и ноги.
— А теперь давайте все поздороваемся с нашими гостями. — Учительница обернулась в сторону двери, и Алексей увидел, что она очень красива; она скользнула по нему взглядом и повернулась обратно к детям.
— Добрый день, Анастасия Валериановна, — прозвучал в классе нестройный хор голосов.
— Здравствуйте, дети. Здравствуй, Марина. Познакомься, это Алексей, он из детского благотворительного фонда «Счастливое детство». Алексей пишет статью о нашем интернате.
— Очень приятно, — улыбнулась Марина.
— И мне очень приятно.
— Ладно-ладно, не будем мешать вашим занятиям, — заторопилась Анастасия Валериановна. — Пойдемте, Алексей. Я покажу вам наш спортивный зал.
Анастасия Валериановна вышла в коридор, и Алексею не оставалось ничего иного, как последовать за ней. Перед выходом он все-таки бросил взгляд на Марину, но та не обратила на это никакого внимания.
