Владимир Кашин - Чужое оружие (Справедливость - мое ремесло - 4)
- А почему она с этим ключом не вошла в дверь к Лагуте, а полезла в окно? Не простое это дело, особенно для женщины, да еще ночью.
- Хотела, наверное, отвести нам глаза. Чтобы подумали - обычная попытка ограбления, - допустил Бреус. Глаза его снова заблестели, и он удовлетворенно добавил: - А может, и в самом деле одна цепь? - выжидающе глянул на Коваля, словно у того уже был готов ответ на вопросы, которые несколько дней мучили их. - Кульбачку нужно допросить не только о преступной торговле, но и об убийстве.
- Что же вы хотите сказать, Юрий Иванович? - пожал плечами Литвин, считая более удобным возражать не Ковалю, а своему подчиненному. - Чтобы отбросить версию убийства на почве ревности? Отрицаете, что убийца Чепиков, который уже почти сознался, подтвердив наши хотя и косвенные, но объективные доказательства?
Вопрос был поставлен ребром. Коваль с симпатией посмотрел на Бреуса. Нужно было иметь мужество, чтобы противостоять очевидному. Да еще если на стороне очевидного непосредственное начальство.
Выручая капитана, Дмитрий Иванович сказал:
- Допросим еще раз Кульбачку.
* * *
- Это ваши ключи? - спросил Литвин Кульбачку, доставая из ящика связку ключей и кладя их на стол.
Ковалю показалось, что Ганна вроде бы замерла и съежилась. Но тут же она решительно выпрямилась.
- Мои.
- Хорошо, - похвалил майор, перебирая ключи, как четки. - И этот, конечно?
Продавщица посмотрела на ключ, который показывал Литвин, и, насколько это ей удалось, беззаботно переспросила:
- Разве мой?
- Ваш...
- В протоколе, который вы подписали, говорится о связке ключей в количестве восьми штук, - напомнил капитан Бреус. - Здесь их как раз восемь. Все на месте.
Он взял со стола протокол и протянул его Ганке... Она даже не посмотрела в его сторону.
- Если мой, значит, мой, - ответила Литвину.
- А замок где висит?
- Потерялся замок... Давно купила в Черкассах... Да, - уже тверже повторила Ганна. - Потом где-то пропал. А ключ как висел на связке, так и остался. Это что же, преступление - иметь ключи? - Она с вызовом обвела взглядом присутствующих. - У меня в доме подороже вещи имеются, а вы к этому старому ключу прицепились.
- Иметь ключи, конечно, не преступление, - улыбнулся одними глазами Коваль. Он кивнул майору, и тот достал из ящика большой замок. - Говорите, потерялся замок? А мы его нашли...
Литвин пододвинул к Ганне через весь стол ключи и замок.
- Возьмите в руки.
Кульбачка не знала, что делать: то краснела, то белела, то протягивала руку к замку, то отдергивала ее, словно боялась обжечься. А глаза так и сверкали.
- Не мой замок, - наконец тяжело выдохнула она. - Нет. И без того вижу.
- А чей?
- Не знаю.
- Как же это получается: ключ ваш, а замок чужой?
- Я замок купила на базаре. Наверно, мастер сделал еще кому-то такой.
- А если я вам скажу, где мы его взяли?
Ганка подняла глаза - белые, прозрачные, пустые.
- На дверях хаты покойного Лагуты.
Ничего другого Кульбачка и не ожидала, потому и ни один мускул на ее лице не дрогнул.
- Значит, и Лагута у того же мастера в Черкассах купил, - сказала она.
У капитана Бреуса не было фактов, которые он мог бы противопоставить словам продавщицы. Его предположения, так же как и довод Кульбачки, на весах истины имели одинаковый вес: ни одного прямого доказательства! Но поскольку правосудие требует, чтобы не подозреваемый защищал свою невиновность, а обвинитель доказал преступление, сейчас поединок выигрывала смекалистая Ганна.
- Ну что ж, гражданка Кульбачка, - вздохнул Коваль. - У нас нет оснований не верить вашему объяснению. Больше ничего не хотите сказать?
Она отрицательно покачала головой.
После того как конвоир вывел ее, Коваль заметил начальнику уголовного розыска:
- Не следует, Юрий Иванович, увлекаться непроверенными гипотезами. Их может быть сотни, но только обоснованная становится нашим оружием. Иначе оружие, как видите, оказывается не в наших руках...
Майор Литвин с удовлетворением слушал Коваля...
V
Микола Гоглюватый был одним из немногих жителей Вербивки, который не ночевал дома с восьмого на девятое июля. Благодаря старательности участкового инспектора, лейтенанта Биляка, который превзошел самого себя, добывая нужные Ковалю данные, благодаря его дружеским отношениям с жителями деревни удалось обнаружить трех человек, не ночевавших в ту ночь дома. Двоих из них - пожилую колхозницу, которая с вечера поехала со свежими овощами на рынок в Белую Церковь, и парня, загулявшего с девушкой, - допросил Коваль. С третьим разговаривал капитан Бреус.
Перед начальником уголовного розыска, осторожно подобрав ноги, сидел, казалось, на самом краешке стула смуглый худощавый мужчина лет тридцати с беспокойными и одновременно наглыми зеленоватыми глазами.
Он заметно нервничал, не зная, зачем его вызвали в милицию. Ерзая на стуле, Гоглюватый словно готовился по первому же знаку капитана сорваться с места и бежать из кабинета.
Бреус хорошо знал этого шофера райпотребсоюза и, опытным глазом определив его душевное состояние, решил, что Гоглюватый вполне "созрел" для откровенной беседы.
- Итак, Микола Павлович, - начал капитан, - расскажите подробно, где вы ночевали с восьмого на девятое июля...
- Почему на девятое? Я всегда дома ночую, и седьмого, и восьмого, и девятого ночевал. Ну, не обязательно в хате, можно и на сеновале, еще холостякую... - попробовал пошутить он. - Бывает, так наишачишься, что к вечеру ни согнуться, ни разогнуться, где стою - там и упаду. Ночь теплая, земля мягкая.
Отчаянная попытка Гоглюватого заговорить Бреуса успеха не имела.
- Припомните точнее. Я вас спрашиваю о прошедшей неделе. Вы тогда несколько дней на ремонте стояли.
- Да, да, стоял. Кольца на поршнях менял.
- Ну, так где вы были в ту ночь, на девятое июля?
Гоглюватый замолчал и тяжело сморщил лоб.
- В ночь, когда были убиты ваши односельчане Чепикова и Лагута, уточнил Бреус.
Микола поднял на капитана растерянный взгляд. Теперь он по-настоящему испугался. Неужели его в чем-то подозревают? Известно ведь, кто убил, Чепиков. Зачем же его, Миколу Гоглюватого, допрашивать.
- Не помню, - притихшим голосом сказал он. - Признаться, под вечер выпил... потом добавил, согрелся и заснул. А где, хоть убей, не помню. На лугу, наверно.
- Может, на берегу Роси? Около усадьбы Лагуты или Чепиковых?
- Там-то уж точно, что нет! У воды не очень заснешь.
- Но вы же сами говорите, что хорошо согрелись! А с кем выпивали?
- Ни с кем.
- То-то и оно.
- Не было компании. Друга моего Андрея жена не пустила, тогда я сам выпил, погулял, потом еще принял и заснул.
- Собутыльника не было - и алиби нет. Никто подтвердить ваших слов не может.
Микола Гоглюватый удивленно посмотрел на капитана.
- Если во время убийства вас не было на месте происшествия, значит, у вас есть алиби. Но мы в этом пока не уверены... Выстрелы слышали?
- Это слышал. Думал, ребята балуются. У нас тут еще не все патроны из земли выбрали. Сами знаете. Я на другом конце Вербивки был, когда стреляли. Да, - оживился Микола. - Возле черкасской дороги. У меня даже свидетель есть! - почти выкрикнул он, что-то вспомнив.
- Свидетель? Это хорошо. Кто же такой?
- А Ганка, продавщица, - радостно сообщил Гоглюватый.
Дверь кабинета открылась, и вошел подполковник Коваль.
Капитан вскочил, но Коваль жестом попросил его сесть.
Микола снова насторожился. Появление незнакомого подполковника словно бы разрушало понимание, которое, как думал Гоглюватый, начало возникать в разговоре с начальником уголовного розыска.
- Продолжайте, - сказал Коваль.
- Значит, у вас есть свидетель - Ганна Кульбачка, - обратился к шоферу Бреус.
- Да.
Гоглюватый заметил, как при этом капитан бросил выразительный взгляд в сторону подполковника.
- Но каким образом она оказалась вашим свидетелем ночью?
- Дело вот как было, - торопливо начал Микола. - Значит, распили мы с Андреем на "дубках" бутылочку яблочного, захотелось чего-нибудь покрепче, а тут как с неба свалилась его Палашка. Да вы ее знаете, товарищ капитан. Не баба, тигра настоящая! Значит, повела она его домой, да еще с Ганкой поругалась. Кричала: "Чтоб под тебя и твою водку кто-нибудь бомбу подложил!" Мне что - пошел искать компанию, а уже стемнело, никого не встретил. Я снова - к Ганке. Она всегда выпить даст. Есть деньги - за деньги, нет - в тетрадку запишет. А тут ее где-то черти носили. Дождался все же, отоварился и ушел. Мне тогда пить можно было - на ремонте стоял, вы же знаете! А за рулем я ни за какие деньги. Ганку десятой дорогой объеду. За это не беспокойтесь...
- О выстрелах расскажите, - напомнил капитан.
- Да, да, - спохватился Микола, - именно тогда я и услышал выстрелы от речки. Это в другом месте, около Роси. Эхо по реке далеко пошло... Ганка и есть мой свидетель, где я был, когда стреляли. Я ее на "дубках" около ларька ожидал!..
