Павел Глоба - Астролог. Код Мастера
Перед тем как расстаться, Василиса спросила:
– А как вы угадали, какое шампанское мы будем пить? Неужели и правда звезды подсказали?
Андрей покачал головой.
– Элементарно. Да я и не угадывал, все было очевидно. Молодой человек выглядел сильно перевозбужденным. В таком состоянии легко допустить неловкое движение. Бутылка скользкая и слишком тяжелая. Кроме того, шампанское не успело как следует охладиться. В общем, все последующие события нетрудно было предугадать. А то, почему я выбрал белое? Я ведь уже сказал, что розовое наверняка было подделкой.
– Значит, звезды тут ни при чем? – Она была разочарована.
– Звезды всегда при чем, а сегодня особенно, – с интригующим видом заверил ее Андрей. – Вы знаете, что за полтора часа до Нового года произошло затмение Луны? К сожалению, из-за туч мы не могли его наблюдать. Луна сейчас в знаке Рака. А в тот момент она приближалась к Зениту, но управляла градусом Венеры, с которой находилась в оппозиции. Необходимо учитывать и влияние Урана – символа перемен, управлявшего градусом Восхода. Следовательно, заданный вопрос имел непредсказуемые возможности реализации. К тому же, Луна была в дурном аспекте с Марсом, что способствовало аварийному развитию ситуации в виде битья посуды.
Василиса не все поняла из его объяснений.
– И что это значит? Можно попроще?
– А то, что в такой момент все задуманное исполняется, но с точностью до наоборот. К тому же, происходящие события принимают экстравагантную, я бы даже сказал, шутовскую форму. Отсюда и конфуз молодого человека с шампанским.
Василиса рассмеялась.
– Молодой человек был так растерян и расстроен! В этот момент он напомнил мне булгаковского Лариосика. Тот ведь тоже разбил бутылку перед новогодним застольем.
Астролог вдруг нахмурился.
– Странно, что вы его сейчас вспомнили.
– Кого именно? Молодого человека или Лариосика?
– Булгакова. Я тоже о нем сейчас подумал. Скоро Черная Луна вернется в знак Рыб, где она находилась в момент его смерти. Поэтому темные «клише» из жизни Булгакова в ближайшее время получат реальную возможность воплощения. Так что впереди нас ждут события интересные и, боюсь, страшные.
Василиса не поверила и посмотрела на Успенского скептически.
– И как скоро эти события произойдут? Сегодня? Завтра? На будущей неделе?
Но астролог, похоже, не был склонен шутить.
– То, что начинается в затмение, всегда всерьез и надолго.
Василиса тоже перестала улыбаться.
– Ну, хорошо, возможно, вы меня убедили. И напугали. А вы никогда не задавали себе вопроса – зачем это надо?
– В смысле? – не понял Андрей.
– Ну, вот эти ваши знания о расположении звезд. Неужели только затем, чтобы демонстрировать фокусы вроде сегодняшнего с выбором шампанского или производить магический эффект на впечатлительных женщин? Нет, я понимаю, для вас это бизнес, кусок хлеба. Кто-то использует астрологию просто для того, чтобы удовлетворять собственное любопытство. А кто-то с ее и вашей помощью действительно решает свои проблемы. Но какова сверхзадача?
– Не понимаю. – Андрей немного смутился.
– Ну, смотрите, – с горячностью принялась пояснять свою мысль Василиса. – Возьмем, к примеру, матроса. Он может драить палубу работоргового брига, пьянствовать и драться в портовом кабаке или снимать проституток в приморском городе. Но тот же матрос–впередсмотрящий с мачты каравеллы Колумба первым подает сигнал: «Земля!» Или, жертвуя жизнью, до последней минуты сажает в спасательные шлюпки детей и женщин с палубы тонущего корабля. Это я называю сверхзадачей. Или пожарник.
– Пожарный, – поправил Андрей.
– Да, пожарный, – согласилась Василиса. – Пожарный может спать целыми днями на дежурстве или вымогать деньги у торговцев. Но пожарный выносит людей из горящего дома. И в этом его сверхзадача, потому что никто не сделает это за него.
Успенский остановился и озадаченно потер лоб.
– Я понял. Знаете, вы представили проблему в неожиданном ракурсе. Никогда не ставил себе такой задачи – понять свою сверхзадачу. Вообще-то астрология всегда была утилитарной дисциплиной. В Древнем Египте восход Сириуса означал скорый разлив Нила. После наступления христианской эры у астрологов появилась важнейшая цель – своевременно вычислить появление новой Вифлеемской звезды, что должно означать рождение Антихриста и наступление конца света. Я же всегда считал, что мое предназначение скромно – предотвратить какую-нибудь большую беду или катастрофу. Да что там катастрофу. Если бы я спас хотя бы одного человека, то уже считал бы свою миссию исполненной. Но теперь обещаю подумать, чем еще смогу быть полезным человечеству.
Василиса с улыбкой взглянула Успенскому в глаза.
– Вы странно на меня смотрите. Как будто оцениваете.
Он кивнул.
– Так и есть. Знаете, соединение Солнца с Венерой и Плутоном сейчас способствуют знакомствам м–м-м, – он замялся, подыскивая слова, – любовного характера.
Она усмехнулась.
– Вы что, боитесь легкого флирта?
Андрей посмотрел на нее строго и повторил:
– То, что начинается в затмение, всегда всерьез и надолго.
После этого они подружились. Но ее отношения с астрологом никак не вписывались в привычные понятия. Любила ли она его? Пожалуй, да. А вот его отношения к себе определить не могла.
«Эх, – с горечью подумала Василиса, прибавляя газ на прямом отрезке шоссе. – Не идет Федора за Егора. А и пошла бы Федора за Егора, да Егор не берет».
И горько, по–бабьи, вздохнула. Но долго грустить она не умела. Впереди была работа. И встреча с астрологом Успенским.
* * *Тем же ненастным пасмурным утром, когда Василиса выясняла в редакции отношения с Леликом и еще только собиралась ехать по его поручению к астрологу Успенскому, прокурор–криминалист следственного управления Генеральной прокуратуры старший советник юстиции Алексей Петрович Филатов пил чай в своем служебном кабинете.
Пил он его, по своему обыкновению, из тонкого стакана, заключенного в массивный подстаканник и смотрел на дождь за окном. Чай был крепкий и сладкий.
Где-то и когда-то Алексей Петрович прочитал, что причина диабета кроется в мозгу. Если этому хитрому человеческому органу при интенсивной работе не хватает глюкозы, он перекрывает поступление в кровь инсулина, тогда сахар перестает усваиваться организмом и весь достается мозгу. То есть мозг ведет себя как любая власть. Распределяет и перераспределяет так, чтобы, в первую очередь, себя не забывать. Гипотеза была сомнительная, но прокурору–криминалисту нравилась.
Из задумчивости прокурора Филатова вывел звонок местного телефона. Следственный комитет от Генеральной прокуратуры отделяло четыре с гаком километра. Это если по прямой. Но и соединяла прямая телефонная линия. Считалось, что такая связь более надежна. Филатов называл этот телефон «вертушкой».
Он снял трубку.
– Филатов слушает.
– Здорово, Петрович! – раздался в трубке бодрый голос.
Голос был негромкий и властный. Такой голос мог принадлежать только очень большому начальнику, привыкшему не командовать, а руководить.
– Здравия желаю. – Филатов поморщился.
В прошлом его многое связывало с обладателем властного голоса. Филатов даже считал, что это дружба. Оказалось, ошибался. При первом удобном случае старый друг вытер о Петровича ноги и воспользовался им как ступенькой для подъема по карьерной лестнице. Но и врагами после этого они не стали, просто продолжали поддерживать ровные, внешне приятельские отношения. Бывший друг пытался покровительствовать Филатову, впрочем, без успеха.
Вот и сейчас голос в трубке завел старую песню.
– Ну, что, Петрович, как жизнь молодая? Не надумал еще к нам, на Большую Дмитровку, перебраться?
– Нет. – Филатов не разделял оптимизма собеседника. – Не хочу превышать пределов своей компетентности.
– На кого это ты намекаешь? – Голос утратил властность и зазвенел нотками обиды.
– Ни на кого. Просто быть чиновником – не мое призвание. Я по натуре следователь. Следователем жил, следователем и помру.
Голос в трубке приобрел снисходительную тональность.
– Дубина ты стоеросовая, Петрович! У нас получать будешь втрое больше. Это как минимум. И работа солидная, кабинетная. Ты вообще-то взрослеть собираешься или так до пенсии все будешь бегать мальчиком для битья?
Филатов вздохнул так, чтобы было слышно в трубке.
– Бегают мальчики на побегушках. Слушай, не требуй от легавой ищейки способностей, присущих цепному псу. Это, как говорится, две большие разницы. Старую собаку новым трюкам не выучить. Это ни академику Павлову, ни Мичурину не под силу.
Голос в трубке не смог скрыть разочарования.
– Ну и дурак. Тебе же добра желают, а ты кочевряжишься. Ладно, в рай на аркане не тянут. Раз так, хватит болтать по телефону, лучше займись любимым делом.
Филатов криво усмехнулся.
