Патриция Вентворт - Анна, где ты?
И мистер Мастерc добавлял:
— Это все равно что мне дать новое имя на старости лет! Да кто они такие, эти Крэддоки, чтобы распоряжаться именами? Невежество и нахальство, вот как это называется! Этот дом стоит здесь, почитай, с елизаветинских времен, и если уж он за это время не заслужил права на собственное имя, то какое право есть у вас, вот вы мне что скажите!
Глава 12
Маргарет Морей получила письмо от мисс Силвер на следующее же утро. Оно выдалось хмурым, и она подошла к окну, чтобы лучше видеть. Затем положила конверт перед мужем.
— Что ты об этом скажешь, Чарлз?
Прищурившись, он посмотрел на конверт, попросил включить свет и поднес его к лампе, потом с силой шлепнул им о стол.
— То и скажу, что его вскрывали!
— Вот и мне так показалось.
Она аккуратно обрезала край и прочла вслух невинное послание.
Чарлз Морей поднял глаза от тарелки с овсянкой.
— Что будешь делать?
— Отдам его Фрэнку Эбботту, а ей пошлю открытку, дам знать, что письмо трогали. Приписка насчет шерсти — это условный сигнал. В случае если с письмом все в порядке, я должна написать: «Сколько вам нужно шерсти? Я могу достать сколько надо». — Она помедлила. — Не знаю, что можно сделать, чтобы она поняла.
— Видимо, ничего.
— Например, можно так сказать: «Думаю, я смогу достать вам шерсть. Я разузнаю и напишу вам». Может, в Ярде разберутся. Знаешь, Чарлз, по-моему, она зря туда поехала. Не нравится мне все это.
Чарлзу Морею это тоже не нравилось, но он промолчал, лишь бодро развернул газету, которой обычно скрашивал кашу, и сварливо заметил, что «королевы красоты» с каждым годом становятся все более голыми.
Маргарет заглянула ему через плечо.
— Дорогой, какой чудовищный купальный костюм!
— Если это вообще можно назвать костюмом. Интересно, сколько еще ей можно с себя снять, чтобы не угодить под арест?
Она чмокнула его в макушку.
— Не знаю, дорогой, не думала. Надеюсь, Майкл не опаздывает в школу? Бетти с этим быстро покончит.
На следующий день мистер Хок доставил открытку от миссис Морей. Он, естественно, знал, что новая гувернантка в Дип-Энде — заядлая вязальщица, но пребывал в недоумении: неужели так сложно достать нужную шерсть? Зачем писать об этом в Лондон? В Дедхаме в магазине «Фантазия» у мисс Уикс очень хороший выбор шерсти.
Встретив мисс Силвер по пути к дому, он преподнес ей эту информацию и добавил:
— А моя миссис Хок говорит, что там шерсть самая лучшая, качество совсем как у довоенной.
Он поехал на велосипеде в Дип-Энд, довольный своей осведомленностью и горячей благодарностью мисс Силвер. Заодно сделал полезное дело для мисс Уикс, ведь ее сестра Грейс замужем за его кузеном.
Мисс Силвер задумчиво вернулась в дом и не преминула показать открытку миссис Крэддок.
— Такой оттенок розового довольно трудно достать, а нужно, чтобы точно совпадало. Миссис Морей так любезна, что обещала сделать все возможное.
Несколько позже в комнату вошла Дженнифер. Поскольку считалось, что сейчас каникулы, мисс Силвер не давала регулярных уроков и старалась найти что-то такое, что детям будет интересно слушать и делать. Морис мастерил модель паровоза, и, разумеется, Бенджи тоже захотел заняться тем же. Обнаружив, как тонко Дженнифер воспринимает поэзию и драму, она раздобыла несколько одноактных пьес, и одну из них все трое уже репетировали. В их жизни появилось некое подобие распорядка и зачатки пунктуальности.
Войдя, Дженнифер коротко бросила: «Миссис Мастерc хочет тебя видеть — до ухода» — и встала у окна; миссис Крэддок отложила штопку и торопливо вышла из комнаты.
Дженнифер молча смотрела на изящное голое дерево и водила пальцем по стеклу, рисуя его очертания. Наблюдая за ней, мисс Силвер приметила, что в какой-то момент девочка перестала думать и о дереве, и о невидимом рисунке. В эти минуты Дженнифер забыла обо всем, наслаждаясь красотой: как хорошо смотрится та линия и эта, и как живописно они пересекаются, как, преодолев кутерьму теней и поворотов, тянутся к свету. А вот она уже не видит ни дерева, ни неба. Она видит только свою руку, протянутую к стеклу, тонкую руку с просвечивающей кожей, потому что лучи зимнего солнца льются в окно и делают плоть прозрачной, непрозрачны только продолговатые кости, угадывающиеся под мягкими тканями.
Да, когда выглянуло солнце, Дженнифер перестала видеть дерево и уставилась на свою руку. И мисс Силвер тут же почувствовала, как напряглось все ее существо, вся ее по-детски хрупкая фигурка. Казалось, бедная девочка увидела нечто отталкивающее, отвратительное.
Мисс Силвер опустила вязанье на колени и обыденным тоном сказала:
— У тебя что-то с рукой, дорогая?
Дженнифер резко обернулась, испуганная и злая.
— С чего бы это?
— Просто мне так показалось, у тебя такой вид, будто что-то тебя встревожило.
— Просто смотрю, понятно? Это же моя рука. Почему я не могу на нее смотреть, если хочу? Что в этом плохого!
Мисс Силвер опять заработала спицами и с улыбкой сказала:
— Иногда, если на что-то долго смотришь, очертания расплываются и начинает казаться, что ты видишь совсем другое.
Дженнифер взъерошила и без того растрепанные волосы.
— Ничего у меня не расплывается! Рука как рука. Моя рука, понятно?
Она демонстративно спрятала руки за спину и обернулась; теперь она смотрела не на них, а на мисс Силвер.
— Это просто мои руки, и они не могут быть ничем другим. Я не знаю, о чем вы говорите. Это просто мои руки.
Мисс Силвер продолжала улыбаться.
— И к сожалению, грязные, моя дорогая. Тебе было бы легче держать ногти в чистоте, если бы они были покороче. У тебя очень красивые руки. Если ты позволишь мне постричь тебе ногти, за ними только проще будет ухаживать — на них будет приятнее смотреть.
Ей показалось, что девочка вся задрожала, но тут же взяла себя в руки. Резко отвернувшись, Дженнифер подошла к полке и стала перебирать книги, одну выдвинула и задвинула обратно, другую взяла и принялась листать. Наконец недовольно сказала:
— Одно старье. Это книги прежних хозяев. Вы знали? Дом раньше принадлежал Эверли. Их теперь никого не осталось. Последней была мисс Мария Эверли, а она умерла еще до войны. Никаких Эверли больше нет. Мне про них рассказал старый мистер Мастерc. Он свекор миссис Мастерc, живет в коттедже с почтовым ящиком на стене. Он помнит Марию Эверли. Он говорит, она была ужасной врединой, но зато настоящей леди. Он говорит, теперь ничего не осталось, одни девчонки в бриджах, ну а те, что постарше, должны бы иметь больше соображения. С ним очень интересно разговаривать, я люблю к нему заходить. Но иногда… — Она нахмурилась и замолкла.
— Что иногда, дорогая?
— Ничего. Он не со всяким будет разговаривать, по крайней мере про Эверли. Он говорит, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Вы не скажете, что я про них говорила, правда? Вы знаете, что вся мебель в этой комнате тоже от прежних хозяев? Это была классная комната, и никто не удосужился убрать отсюда вещи. Хорошее все продали, а остальное он купил вместе с домом.
Поскольку Дженнифер никогда не называла мистера Крэддока по имени, мисс Силвер не удивилась безмолвному «он» и ничего не стала переспрашивать.
Дженнифер выдернула другую книгу.
— «Церковные обряды для детей», — ядовитым тоном прочла она. — Ненавижу!
Мисс Силвер была знакома эта благочестивая классика, она мягко заметила, что на книги, как и на одежду, бывает мода.
— Сто лет назад по-другому говорили, по-другому одевались, но думаю, по сути своей люди не были другими.
Дженнифер запихнула «Церковные обряды» на место.
— Ненавижу! — пылко повторила она. И вдруг заговорила совсем о другом: — Я наткнулась на мисс Тремлет и не успела убежать, она меня заметила. Она говорит, они заполучили себе платного гостя. Почему просто не сказать — жильца? Платный гость — какая чушь. Если ты гость, ты не платишь, если платишь, ты не гость. Вот и все. Я продолжаю называть его жильцом. Каждый раз, как встречу ее, говорю: «Как поживает ваш жилец, мисс Элейн? Как поживает ваш жилец, мисс Гвинет?» Жаль, не успела сказать сегодня. Вообще-то это не жилец, а жиличка, она сегодня приезжает, а завтра они хотят позвать гостей, чтобы всех перезнакомить. Сегодня Гвинет поедет в Дедхам за пирожными, а Элейн будет печь булочки. И он пойдет, и вы, думаю тоже, а маму я не пущу, заставлю ее лечь, пусть лучше отдохнет. Я думаю, будет неплохо, если я ее запру.
Мисс Силвер покачала головой:
— Я бы не стала так делать. Ты можешь ее напугать.
По лицу Дженнифер пробежала тень. Фантазия ее заработала. Она представила себе, каково это — быть запертой в темноте, одной. Воображаемая картина обрастала деталями, действие бурно развивалось: вот руки колотят в запертую дверь, трясут закрытые окна, слышится истошный крик — сначала громкий, потом затихающий и под конец — только страшный шепот. Но никто не услышит ни этого крика, ни шепота. Она уставилась на мисс Силвер округлившимися от ужаса глазами и дрогнувшим голосом сказала:
