Анна Данилова - Ведьма с зелеными глазами
Это была Марина, жена архитектора Болотова, потенциального любовника покойной Китаевой.
Я приподнялся и окликнул ее. Она вздрогнула, как если бы не была готова к тому, что ее здесь узнают, или просто сильно нервничала, посмотрела на меня, кивнула головой и быстрым шагом направилась к моему столику.
– Вы – Азаров?
От нее пахло хорошими горьковатыми духами. Да, она была не из тех женщин, которых бросают. Однако ее бросили, и вот к этому-то она и не была готова. Возможно, узнав о связи мужа с Китаевой, она испытала настоящий шок, стресс.
– Присаживайтесь, Марина.
Подошла Надя с подносом, поставила перед нами две чашки с кофе. Поблагодарил ее молча, взглядом, и она неслышно удалилась.
– Марина, вы были знакомы с Китаевой?
Она отвечала на вопросы предельно откровенно. Честно призналась, что шла на встречу со мной, не имея ни малейшего желания говорить о своих чувствах, о своей сопернице, но в последний момент решила, что если будет лгать и делать вид, что она понятия не имеет, кто такая Китаева, то это вызовет у меня подозрение и недоверие.
Рассказала, как она, мучимая ревностью, попросила своего знакомого по имени Саша отвезти ее в Сухово как раз в тот день, когда муж повез туда эту Китаеву.
– На ней было зеленое платье и красивая соломенная шляпа, – сказала она, всхлипывая. – Не могу сказать, что она была красавицей, но очень миленькая. И мне действительно жаль, что она так ужасно погибла. Поверьте мне, я здесь ни при чем! Я же понимаю, что ваша работа – всех подозревать, задавать вопросы и все такое. Но я никогда бы не решилась на такой ужасный поступок! Скорее всего, узнав о том, что мой муж влюбился и собирается бросить меня, я отошла бы в сторону. Вот говорят, что надо бороться за свое счастье. Как? – Она выставила вперед изогнутые кисти рук, подняла плечи, превращаясь в живой вопросительный знак. – Все это глупости. Мой муж раньше никогда не давал мне повода ревновать. Я жила очень спокойно, и сама не понимала своего счастья. А тут я просто сердцем почувствовала, что он влюбился в другую женщину. Слишком уж много было разных деталей, которые свидетельствовали об этом… Но это уже очень личное.
– А кто такой Саша? Кем он вам приходится? Сколько ему лет?
– Знаете, даже затрудняюсь сказать, кем он мне приходится. Влюбленный в меня мальчишка, которого я самым бессовестным образом использую… Он помогает мне по хозяйству, ходит в магазин, возит меня на дачу… Я понимаю, зачем вы задаете мне все эти вопросы… Но я же обещала быть с вами откровенной. Так вот, он, вероятно, надеялся, что мы станем любовниками, но я не воспринимаю его как мужчину. Я бы могла, думаю, переспать с ним, чтобы отомстить мужу, но пока что решимости не хватило… Хотя глупо было вообще впускать в дом практически чужого человека, доверять ему квартиру, машину, да и… свои мысли! Я же ему рассказывала о своих проблемах, о своей ревности.
– Что вы знаете о проекте, который познакомил вашего мужа с Китаевой?
– Реставрация усадьбы в Сухово. Вот и все, что я знаю. Дорогостоящий проект. Интересный, по словам мужа. Из чего я и сделала вывод, что Китаева – богатая девушка.
– Где вы были вечером третьего августа и утром четвертого?
– Дома. Я вообще большую часть своей жизни провожу дома. Или на даче.
– А Саша?
– Понятия не имею.
– Скажите, а он не мог, видя ваши страдания, разделаться с вашей соперницей?
– Кто? Саша? Да он же совсем мальчик! К тому же там такое страшное убийство! Двойное! Еще же убили эту бедную женщину-гадалку, Зосю. Вы, конечно, можете не прислушиваться к моему мнению, но как-то все указывает на то, что Китаеву убили просто за компанию, если можно так выразиться. Как свидетеля!
Глядя на Марину Болотову, я спрашивал себя, способна ли она была на убийство соперницы, способна ли нанять кого-то, чтобы Китаеву убили, и понимал, что этого человека я не чувствую, а потому вариантов ответа, как обычно, два: способна и не способна. Женская сущность – сложный организм. Передо мной сидела женщина, прекрасно знающая себе цену и в то же время осознающая, что ею пренебрегли, что ей предпочли другую. И вот эта другая приходила к ней ночами, но не в сны, а в темные и душные лабиринты воображения, нагнетая болезненную бессонницу, заставляя сердце колотиться в предсмертном режиме отчаяния. Но тогда получается, что я ее все-таки чувствую, раз представляю ее страдания.
– Марина? – окликнул я женщину и взял ее руку в свою. – Марина, я вижу, как вам тяжело. Послушайте, жизнь не закончилась на этой истории, она продолжается… Вы не хотите поехать вместе со мной в Панкратово?
– Куда-куда? В Панкратово?
Вот сейчас она должна отказаться. Ведь в Панкратово убита Китаева. И ей, если только она имеет отношение к убийству, будет неприятно оказаться там.
– Вы серьезно? Но зачем?
– Марина, я понимаю, что поступаю непрофессионально, приглашая вас с собой на место преступления, но вы можете воспринять это как прогулку за город, на природу. У меня там дела, встреча с моим коллегой, тоже следователем, который как раз ведет дело Левандовской…
– Вы что, совсем спятили? – Она резко поднялась. – Зачем вы так со мной? Что я вам сделала? Думаете, я там, на месте преступления сознаюсь в том, чего не совершала? Какая грубая работа! Какая гадость!
Я смотрел на нее, оглушенный биением своего сердца, и не мог объяснить ей, что я пригласил ее с собой исключительно из-за желания чувствовать ее рядом с собой, слышать ее голос. Просто наваждение какое-то!
– Марина, успокойтесь, сядьте…
Я схватил ее за руку, понимая, что ей может быть больно, и с силой усадил на место. Затем прижал ее руку к своим губам. Поцеловал.
– Вы извините меня… Сам не знаю, что на меня нашло. Вам никогда не приходило в голову, что следователь – он тот же мужчина? Сто раз простите!
– Вы что, серьезно хотели пригласить меня не как свидетельницу, не как соперницу Китаевой…
– Во-первых, никакая вы не свидетельница, вы же ничего не знаете и ничего не видели. Во-вторых, не думаю, что вижу перед собой идиотку, которая после того, как увидела своего мужа на объекте строительства в компании заказчицы, решает зарезать ее, а заодно и ни в чем не повинную женщину. Или это вы принимаете меня за кретина?
– Ну ладно… Вы тоже простите меня… Никогда бы не подумала, что следователь способен пригласить меня на пикник или куда-то там, за город… Мне пора.
– Я вас провожу.
Уже у выхода, в полумраке холла, где не было ни одной души, я обнял Марину за талию, быстро развернул ее лицом к себе и поцеловал. На поцелуй она, конечно, не ответила, и я понимал, что она в шоке от того, что с ней происходит. Но губы у нее были мягкие, теплые и пахли кофе.
– Вы очень мне понравились… – прошептал я ей на ухо.
– А вы мне – нет, – сказала она осипшим от волнения голосом и толкнула тяжелую дверь. – Ненавижу.
Она ушла, а я еще некоторое время стоял, приходя в себя. Не слишком ли много женщин прошло в тот день перед моими глазами? Аня Тот, которая взволновала меня, Катя Мертвая, которая была живее всех живых, официантка Надя, которая шептала мне свои тайны, обдавая мое лицо горячим мятным дыханием, и теперь вот Марина…
Я стоял и загибал пальцы, считал… Получалось, что у меня вот уже двенадцать дней не было женщины.
10. Катя Мертвая
– Проходи, Анечка.
Катя открыла дверь квартиры Эммы своими ключами.
– Господи, никак не могу принять ее смерть, так и кажется, что она сейчас появится, со своей чудесной улыбкой, обрадуется нашему приходу, мы обнимемся… Нет, это просто невозможно! Проходи… Ты с дороги, тебе надо принять душ, переодеться, поесть… Я взяла из кафе контейнеры с едой, знала, что нам будет не до этого, а есть-то нужно. Нам же силы понадобятся.
– Катя, скажи, за что ее могли убить? – Аня опустила свою дорожную сумку на пол, разулась. – Ты что-нибудь можешь мне сказать? Ты же общалась с ней каждый день, знала о ней все.
– Ты сначала иди в ванную, потом сядем за стол, помянем Эмму, тогда и поговорим. Мне прибраться нужно, пропылесосить и протереть полы. Здесь же куча народу была, эксперты, фотографы… Как тебе, кстати, наш следователь? Симпатичный, скажи?
Катя вдруг поняла, что сморозила глупость:
– Извини. Сама не знаю, что говорю.
– Да ладно, Кать, я что, не понимаю, что жизнь не остановилась, что она продолжается? Все мы живые люди. И следователь, как ты выразилась, «наш», очень даже ничего, но главное – он внушает мне доверие. Лицо у него суровое, но мужественное, мне кажется, что он нормальный умный мужик и сделает все для того, чтобы найти убийцу Эммы.
Катя распахнула в гостиной и спальне окна, набрала в ведро воды, взяла тряпку и принялась мыть полы в кухне.
Аня нашла в шкафу чистое полотенце и отправилась в ванную. По дороге заглянула на кухню, к Кате:
