Антон Леонтьев - Вечной жизни не хватит
– Еще чего! – заявила, ощетинившись, Елена. – Решили меня похитить? Выкуп потребовать? Не выйдет!
Тахтахаров вздохнул, протянул руку, в которую один из его людей вложил шприц.
– Ну, зачем нам вас похищать! Это же так хлопотно! Да и с кого нам требовать выкуп – с ваших детишек? Они, поди, рады-радехоньки, если вы вдруг исчезнете…
Неужели к этой кошмарной акции были причастны Марина и Максим?
– Операция гораздо более элегантная и прибыльная! – заявил Тахтахаров, приближаясь к ней. – И учтите: одно неверное движение – и мои люди откроют огонь на поражение. Больно не будет…
Краем глаза Елена заметила то, что упустила из виду раньше: в помещении имелась еще одна дверь. Женщина протянула руку Тахтахарову и сказала:
– Ну, если вы обещаете, что больно не будет…
Тот усмехнулся, поднес к руке шприц, а Елена сделала то же, что и с медсестрой, – вырвала у него шприц, но не стала вкалывать иглу в лже-доктора: времени не было. Вместо этого она плечом ударила в дверь, надеясь, что та не заперта.
Дверь была открыта. Елена захлопнула ее, повернула задвижку – и поняла, что оказалась в ловушке. В комнате не было ни одного окна и другой двери, кроме той, которую она только что заблокировала и которая тотчас стала содрогаться от ударов с другой стороны. Елена поняла, что долго так продолжаться не может.
В этой комнате тоже стояла каталка, на которой лежало покрытое простыней тело. Наверняка еще одна жертва. Может, у нее имелось оружие или то, что можно использовать в качестве такового?
Елена сорвала простыню и застыла, уставившись на того, кто лежал на каталке.
Это была женщина, облаченная в больничную рубашку с разрезом на боку. Причем Елена знала ее – это была Елена Наместникова…
Да, сомнений быть не могло, на каталке покоилась ее точная копия, ее двойник, ее сестра-близнец. Но в этом-то и дело, что женщина не просто была очень похожа на нее – эта женщина и была она сама.
Словно зачарованная, Елена смотрела на ту, что покоилась перед ней. Как такое может быть? Ведь это же она сама!
Да, она сама… Даже родинка в уголке глаза точно такая же… Да, это была она, и никто иной. Но как такое возможно?
Возможным это было только в одном-единственном случае: она была мертва. Неужели они ее тоже убили, и теперь, став бесплотным призраком, она видит сверху комнаты свое собственное бездыханное тело? Но ведь она не помнила, чтобы ее убивали. Но, быть может, души такое и не запоминают…
Елена, чувствуя непреодолимое желание, прикоснулась к родинке – и вдруг поняла, что перед ней находится вовсе не труп, а тело живого человека. Она даже заметила, как мерно вздымается грудь…
Ее собственная грудь!
Интересно, так это двойник или она сама? Чтобы понять, Елена решила удостовериться, имеется ли у женщины, которая лежала на каталке, шрам от аппендицита. Ведь если это все же отлично загримированный двойник, то вряд ли ему присобачили и искусственный шрам. А вероятность того, что у двойника собственный шрам, была ничтожно мала. Кроме того, свой шрам она знала очень хорошо и тотчас бы заметила подделку…
Елена потянулась к тесемкам, чтобы развязать больничную робу, в которую была облачена… Кто? Она сама? Ее сестра-близнец? Узел распустился…
Внезапно лежавшая перед ней женщина распахнула глаза. Елена отпрянула, испуганная произошедшим. Но женщина тотчас закрыла глаза. С гулко бьющимся сердцем Елена снова подошла к каталке. Наверняка несчастной, кем бы она ни была, требовалась помощь! Она не может бросить ее в беде!
Елена прикоснулась к ее руке, ощутив тепло человеческого тела. А потом дотронулась до бедра безымянной, столь похожей на нее особы. Все же надо было проверить, имелся ли у нее шрам…
В тот момент, когда Елена попыталась завернуть край рубашки, кто-то цепкими пальцами схватил ее за запястье. Это был ее двойник, который, снова раскрыв глаза, уселся на каталке.
Глаза у женщины были точно такого же цвета, как и у самой Елены, – карие, с золотистым отливом. Только чего-то в них не хватало. И Елена поняла, чего именно: души. На нее смотрел не человек, а живая кукла.
– Мне больно! – произнесла Елена, а особа, наклонив голову, словно птица, изучала ее и продолжала при этом выворачивать запястье. Причем хватка у этой особы была, как у спортсмена-пятиборца.
– Мне больно! – повторила Елена, и двойник вдруг схватил ее другой рукой за горло и принялся душить. Елена захрипела, чувствуя, что с противницей ей явно не справиться. Какая ирония судьбы – в день своего рождения умереть, став жертвой самой себя!
Двойник сжимал пальцы, явно намереваясь лишить Елену жизни. Та из последних сил размахнулась, всадила своей копии чуть ниже затылка шприц и впрыснула двойнику его содержимое.
Пальцы почти сразу же разжались, глаза налились кровью, а изо рта пошла пена. Особа, рухнув обратно на каталку, вдруг забилась в конвульсиях. Елена в ужасе наблюдала за тем, как умирает – она сама.
В этот момент дверь под напором нападающих слетела с петель, и в комнату ввалилось несколько мужчин с автоматами. Расталкивая их, к ней протиснулся доктор Тахтахаров – или тот, кто представился ей таковым.
Затем его взгляд упал на двойника Елены, тело которого сотрясали судороги. Тахтахаров побледнел и произнес:
– Она уничтожила дубль! Черт побери!
Вооруженные люди взяли ее в кольцо, а Тахтахаров взял у одного из них шприц. Елену схватили, и лже-доктор приблизился к ней. Как женщина ни извивалась, вырваться из рук «шестерок» Тахтахарова у нее не вышло.
– Что вы намерены со мной сделать? – вскричала Елена. – И кто эта женщина?
Тахтахаров усмехнулся и, поднося к ее руке иглу, заметил:
– Слишком много вопросов, Елена Григорьевна! Настала пора вам немного поспать!
– Она же умирает, помогите ей! – закричала Елена, видя, как колотят по каталке ноги несчастной. Тахтахаров только кивнул, и один из его подручных выстрелил в несчастную. Та немедленно затихла.
Значит, они и ее не пожалеют! Елена предприняла последнюю попытку освободиться, которая, впрочем, не увенчалась успехом.
Доктор Тахтахаров ввел ей в вену иглу и сладко произнес:
– Ну что же, это только отсрочит проведение операции, не более того. Потому что это был всего лишь дубль, и скоро будет готов другой…
Его голос звучал так, как будто Елена находилась в огромной трубе. Перед глазами все поплыло, а затем ее накрыла тьма, всепожирающая и беспощадная.
Елена открыла глаза и подумала, что ей приснился ужасный сон. Надо же, какой реалистичный кошмар! Разве такое вообще бывает?
Она повернулась и ощутила в шее боль. И вдруг до нее дошло: никакой это был не сон, а самая что ни на есть подлинная ситуация. И она до сих пор находится в руках похитивших ее бандитов!
Запаниковав, Елена попыталась подняться – и вдруг с облегчением поняла, что находится в спальне собственного особняка. Значит, все же дурной сон! Она долго спала, и ей привиделся кошмар!
Однако отчего же так болела шея… Елена нащупала на затылке солидную шишку. И при этом заметила на руке след от инъекции. Именно туда Тахтахаров и ввел какую-то гадость!
Но почему она не умерла? Ведь она стала свидетельницей того, как ее копия тотчас забилась в судорогах, когда она сделала ей инъекцию того, что предназначалось ей самой. А ведь Тахтахаров впрыснул в нее эту гадость, она это помнила…
Только как тогда она оказалась в своей собственной спальне, ведь до того, как потерять сознание, она была в клинике лжедоктора?!
Елена встала с кровати, заметила валявшуюся у стены смятую одежду – ту самую, которая была на ней во время визита к Тахтахарову. Она вышла из спальни, а затем распахнула дверь, что вела в коридор.
Напротив двери сидел, читая газету, охранник. Заметив Елену, он встрепенулся, подскочил и произнес:
– Елена Григорьевна, вам лучше остаться в постели…
Елена смерила его презрительным взглядом и произнесла:
– Это мой дом, и не вам мне указывать! Вы ведь, кажется, работаете на меня?
Охранник, к которому тотчас подоспел второй, смутился. Они попытались уговорить ее вернуться в спальню, но Елена, игнорируя их, спустилась вниз. На лестнице она услышала, как один из молодчиков сообщает кому-то:
– Объект пришел в себя и самовольно перемещается в нижний сектор…
Перемещающийся самовольно объект, стало быть, – она сама. В кухне Елена обнаружила еще двух молодых типов, которые хозяйничали в холодильнике. Заметив Елену, они повскакивали и уставились на нее, словно на привидение.
– Где моя экономка? Где управляющий? – спросила Елена, запахивая полы халата: она поняла, что один из типов пялится на ее грудь.
– Елена Григорьевна, как я рад, что вы в добром здравии! – услышала она знакомый голос и, обернувшись, заметила Виктора Павловича Еременко. Стоило ему повести бровью, как его подчиненные испарились из кухни.
Он подошел к Елене с явным намерением взять ее за руку, но женщина смерила его таким взглядом, что он замер в полуметре от нее.
