Анна Данилова - Приговоренный к жизни
Дом одноэтажный, простой, без затей, но добротный, стоял в глубине ухоженного, цветущего сада. Между деревьями росла ровно постриженная газонная трава нежно-зеленого цвета, остальное пространство занимали цветочные ряды. Ближе к самому дому, к крыльцу, она увидела растущие редиску, лук и салат.
Судя по тому, что ей никто так и не открыл, хотя она еще несколько раз звонила, в доме не было никого. Вероятно, Григорий тоже отправился в город.
Глафира вернулась в машину, села и уже отъехала на несколько метров от дома, как вдруг увидела небольшой серый микробус, который повернул к дому как раз с улицы Чапаева. Поскольку на этом отрезке пути больше не было жилых строений, за исключением домов, стоящих на параллельной улице, к которым можно было бы пройти огородами, Глаша свернула с дороги и спрятала машину в зарослях старых ив.
Как она и предполагала, микробус остановился как раз напротив ворот «Ивового дома». Дверца открылась, сначала вышел водитель, затем – худощавый, средних лет мужчина с волнистыми седыми волосами, больше смахивавшими из-за своей неестественной густоты на парик. Мужчина, очень энергичный, проворный, быстро достал ключи и отпер ими ворота, распахнул их. В это время водитель открыл кузов микробуса, и вдвоем мужчины достали оттуда… гроб!
Глаша достала платок и промокнула им вспотевшее от волнения лицо. Вот это да! В том, что она видит перед собой сторожа Григория, цветовода, она нисколько не сомневалась. Вот только для кого этот гроб? Довольно большой, деревянный, даже не обитый материей! Просто сколоченные доски!
Кого можно хоронить в таком незатейливом гробу? Только того, чьи официальные похороны с приглашенными родственниками и друзьями даже не подразумеваются! То есть в доме кто-то умер, и эту смерть предполагается скрыть от людей.
Может, этот Григорий убил свою хозяйку, а перед этим заставил ее подписать дарственную на дом? Почему бы и нет? Он так давно живет здесь, что возомнил себя хозяином. Может, хозяйка решила продать дом, и тогда Григорий может лишиться работы. Вот он и предпочел действовать, заполучить дом, убив хозяйку?
Мысли кружились вокруг гроба, покойника (или покойницы), Григория…
Хотя… Может, это вовсе и не гроб, а просто длинный ящик для рассады? Что она, Глаша, знает о садоводах, ящиках для рассады? Ровным счетом ничего. В загородном доме, где она жила с семьей – мужем и двумя сыновьями (мальчики были от первого брака Дмитрия), всем хозяйством, как и садом, занималась двоюродная сестра Димы – Надя.
И все же… Нет, нет! Никакой это не ящик! Это самый настоящий гроб!
Вскоре вернулся водитель, сел в микробус и уехал. Ворота Григорий запер, все стало тихо, словно Глаше все это действо с гробом вообще привиделось.
Но гроб-то был! И что теперь делать? Может, вернуться, позвонить и попытаться выяснить, зачем сюда привезли гроб? Но если Григорий скрывает смерть своей хозяйки (или кого-то другого), то разве он в чем-то признается? На территорию он точно не пустит, а ее, Глашино, появление и вопросы его только спугнут. Остается только надеяться на возвращение Ирены. Она-то общается с Григорием. Значит, Глаше надо бы встретиться с ней, поговорить, все объяснить… Но у Ирены сейчас голова занята совершенно другими проблемами, собственными! Чувствуя свою вину перед братом за то, что она позволила Лене сбежать из дома и скрыться в неизвестном направлении, она только разозлится на Глашу за то, что та пытается втравить ее в какую-то другую, чужую историю. Подумаешь – гроб! Да, может, у этого Григория околела любимая собака и он решил похоронить ее в гробу?
А что, если Григорий похитил Лену?!! Что, если его хозяйка выставила дом на продажу, у Григория, сторожа, таких денег, понятное дело, нет, вот он и решил украсть Лену, чтобы получить за нее выкуп?
А может… может, и Ирена тоже причастна к этому похищению? Или все они действовали заодно? Может, Лена тоже знакома с Григорием, ведь она часто бывала у тетки в Вязовке! Вот и составили план, договорились!
Но если все так и они все-таки не преступники, просто решили потрясти карманы Михаила Пирского, то откуда тогда взялся этот отрубленный палец?!!
Глафира решила позвонить Лизе и посоветоваться.
– О! На ловца и зверь бежит! – услышала она радостный голос Лизы. – Ты где? Еще в Вязовке? Давай возвращайся! У Геры Турова сегодня день рождения! Однако не мы, а он нам преподнес подарок!!!
– Лиза, надо поговорить…
– Все потом! Вот приедешь и сама все поймешь! Все, пока, жду тебя, Глаша!
9
Герман Туров, судмедэксперт, находился в некоторой растерянности.
Происшествие, которое случилось с ним этим утром, едва он принялся за работу, с одной стороны, огорчило его, с другой, как водится, – обрадовало.
К нему пришла одна его знакомая, Лера Крупенникова, с матерью которой он почти пять лет проработал вместе в лаборатории, и сказала, что у нее к нему есть очень серьезный разговор.
Лера была красивая двадцатилетняя девушка, жизнерадостная, с хорошим чувством юмора. Больше всего на свете любила анекдоты на темы смерти и гастрономические. Воспитанная мамой-судмедэкспертом, предпочтение отдавала черному юмору.
– Гера, привет! – Она стремительно вошла к нему в секционную, нисколько не смущаясь от того, что застала его в маске, перчатках, орудующего над очередным трупом. – Скажи, когда вы последний раз меняли замки в морге?
– Лера, детка, привет! Тебе не кажется, что такой приличной девушке, как ты, не следовало начинать день с вопросов, связанных с моргом?! Ты что, продаешь оптом английские замки? Или китайские? Если китайские…
– Гера, я не шучу. Вчера я похоронила свою подругу… Мне неприятно об этом говорить, но ее тело нашли на мусорной свалке… Ее изнасиловали и убили какие-то подонки.
Герман сразу понял, о ком идет речь, как понял и то, что на этот раз Лера не шутит. И как он сразу не заметил припухлости ее век? Конечно, она плакала, притом много!
– Марина Варфоломеева, да, это я работал с ее телом, – сказал он. – Значит, она твоя подруга? Мне очень жаль.
– Да… Возвращалась вечером от родственников, около нее остановилась машина, словом, увезли эти сволочи ее куда-то за город… Ужасная история! Вот так идешь по улице и не знаешь, доберешься ли до дома… Я вообще вечерами предпочитаю не выходить.
– Ты пришла узнать подробности?
– Нет-нет, вот этого мне точно не хотелось бы знать. Достаточно того, что я увидела ее в гробу! Но как же это все несправедливо, нелепо!!! Уф… Короче, Гера, это очень тяжело. Но я к тебе с другим вопросом… Послушай, в ее случае не было… как бы это поточнее выразиться… членовредительства?… Нет, не то! Спрошу проще: Гера, у нее были все пальцы на руках?
– Да, все. Что за вопрос?
– Понимаешь, тело забирала ее тетя, потому что Полина Андреевна, Маринина мама, никакая, она в лежку лежала перед похоронами, а на сами похороны ее накачали чуть ли не наркотиками, чтобы она хотя бы до кладбища доехала… Отец Мариночки в реанимации, у него сердце… Так вот, тетя приехала за Мариной, ее уже к этому времени одели, загримировали, все как положено. Положили в гроб, ну и никто не обратил внимания на то, что у нее нет одного пальца. Мизинца левой руки.
– И кто же заметил?
– Как кто? Я, конечно! Хотела цветы на ее груди поправить и вдруг увидела, что нет пальца… Зрелище страшное… Я маму потихоньку позвала, а у нее-то глаз наметанный, она сразу шепнула мне, что палец отрезали, когда она уже мертвая была. Что это вандализм и все такое. Уже в столовой, где проходили поминки, мама рассказала мне случай из своей практики, когда у мертвеца отрезали палец, вернее два пальца, чтобы преступники воспользовались ими, оставляя отпечатки на оружии. Ну и высказала предположение, что и у Марины тоже отрезали, чтобы как-то использовать.
– Понятно теперь, почему ты спросила про замок на входной двери морга. В сущности, в морг может зайти кто угодно и сделать тоже все, что угодно. Особенно в вечернее время, когда мы все расходимся по домам, а сторож, к примеру, пьет чай у себя в подсобке.
– Мама подсчитала, что палец могли отрезать примерно два дня тому назад. Потому что до этого, когда Марину приходили опознавать ее родители, у нее наверняка было все в порядке… Иначе бы они заметили. В порядке… – грустно усмехнулась она. – Если так вообще можно выразиться применительно к этому случаю.
Герман пообещал Лере разобраться, кто бы мог проморгать и допустить, что в морг вошел посторонний. Но, когда дверь за Лерой закрылась, он открыл холодильную камеру и с видом фокусника извлек оттуда «палец Лены». То, что этот палец не имеет никакого отношения к Елене Пирской, он выяснил еще рано утром, когда были готовы анализы. Визит же Леры расставил все по своим местам. Вряд ли в городе найдется еще один труп девушки с отрезанным мизинцем. Выяснять, действительно ли этот палец принадлежал Марине Варфоломеевой, смысла не было. Да это никому и не нужно. Но и в подобные совпадения он тоже не верил.
