Дарья Калинина - Тренинг для любовницы
— А вы кто?
— Я — Дмитрий, — представился мужчина. — Брат Николая. И тоже Звенягин. Но я — не он.
Подруги удивились. Они-то думали, что Дмитрий, употребляя обращение «брат», просто хотел подчеркнуть, что в общине все равны. И братья, и сестры. Но оказалось, что этот карлик в самом деле родной брат, то есть родственник главы общины.
— Извините, а Дмитрий — это сокращенно будет Митя? — спросила Кира, у которой в голове зашевелились неприятные ассоциации.
— Да, — ничуть не удивившись, отозвался карлик. — Все меня именно так и зовут. Вам уже сказали, да?
— М-м-м… Сказали? М-м-м… Очень интересно.
Карлик недоуменно взглянул на девушку. Видимо, он ожидал другой реакции, но никак не задумчивого любопытства, с каким рассматривала его сейчас Кира. Леся-то понимала, что подруга сейчас прикидывает шансы этого странного человечка оказаться тем самым таинственным Митенькой, упомянутым Аленой. Не хватало еще, чтобы и он сам это тоже понял!
— Моя подруга хотела сказать, что ей приятно познакомиться с вами! — поспешила Леся на выручку Кире. — И мне тоже приятно! Очень даже приятно!
Дмитрий расплылся в улыбке.
— А мне-то как приятно. Но пойдемте. Мы с вами заговорились, а моему брату не нравится, когда его заставляют ждать.
Едва скрывая нетерпение, подруги двинулись за ним следом. Им было до чертиков любопытно взглянуть на старшего Звенягина. Однако в отличие от брата, чей наряд выглядел почти маскарадно, Апостол был одет в строгий темный костюм. Его густая, как у брата, борода была аккуратно подстрижена. Он с неудовольствием оглядел брата, на что ему не понадобилось много времени.
— Что за балахон? Переоденься! — распорядился старший Звенягин, и Митя испарился, словно его тут и не было.
Похоже, он побаивался властного старшего. Но к подругам господин Николай Звенягин повернулся с сияющей на его ярко-алых устах улыбкой. Вероятно, он старался продемонстрировать радушие. Но у подруг мороз по коже пошел, так его улыбка напоминала оскал вампира. Господин Звенягин молчал, глядя на подруг и не торопясь первым начинать разговор.
Выглядел он на свои годы. Но волосы и бороду тщательно красил, стараясь скрыть возраст. Ростом он был выше среднего. Широк в плечах. И, наверное, силен. Помимо воли глаза подруг остановились на его огромных волосатых ручищах. Да, такими ручищами запросто можно свернуть шею кому угодно.
Итак, сам Апостол молчал. Девушки под его взглядом оробели. Заранее заготовленная речь внезапно перестала казаться убедительной, до того пронзительными вдруг стали глаза Апостола.
— Вы ведь неверующие, — внезапно произнес он. — Что вам от меня нужно?
Это было потрясающе! Интересно, это Апостол обладает некими сверхъестественными возможностями или подруги не умеют скрывать своих чувств?
— Мы готовы уверовать в любого, кто откроет нам путь к духовному очищению, — открыв рот, ляпнула Кира.
Апостол засмеялся.
— Да бросьте вы эту чушь! Я неплохо разбираюсь в людях. Ко мне вас привело что угодно, но только не желание стать духовно чище.
Подруги молчали. А что скажешь? Похоже, Апостолу врать — себе дороже. Если он так быстро раскусил их, даже не выслушав, то уж вранье точно сумеет разоблачить.
— Так в чем дело? — нахмурился Апостол.
И тут Лесю осенило. Зачем же врать, когда можно сказать чистую правду?
— Замуж очень уж хочется! — выпалила она и уставилась на Апостола абсолютно честными глазами.
Это не составило ей никакого труда. Да и чего ей было бояться и отводить глаза, если ее слова — самая чистая и незамутненная правда? Замуж хотелось отчаянно.
Хотя вот парадокс: Леся была уверена, что, добравшись в это самое неведомое ей пока что «замуж», она будет так же отчаянно стремиться оттуда выбраться. Как говорится, хорошо там, где нас нет.
— В самом деле? — заколебался Апостол. — Вы хотите замуж? Очень хотите?
— Да! — вырвалось у обеих подруг. — Ужасно!
— Хм, хм.
Апостол задумался. Затем лицо его просветлело. Похоже, он поверил подругам. Однако кое-что все равно его беспокоило. И ситуация продолжала оставаться для него не до конца ясной и потому настораживающей.
— А я тут при чем? — осведомился он у девушек с явным недоумением. — Как я-то могу вам помочь?
— У вас в общине много симпатичных молодых мужчин. Мы знаем это.
— Специально навели справки.
— Так что не отрицайте.
Апостол растерялся.
— Я и не отрицаю, — промямлил он. — Мужчины есть. Ну и что?
— Холостые мужчины, — с намеком произнесла Кира и даже подмигнула Апостолу.
— Есть и неженатые, — подтвердил господин Звенягин, которого этот разговор, похоже, начал уже забавлять.
— Вот они-то нас в первую очередь и интересуют.
Господин Звенягин начал прозревать, но все еще колебался.
— В каком это смысле они вас интересуют?
— В смысле знакомства! Помогите! Умоляем!
После того как все карты были открыты, господин Звенягин впал в подобие комы. Глаза его были открыты, но, похоже, он ничего перед собой не видел.
— Ну знаете! — выдавил он из себя, когда обрел дар речи. — Такой мотивации для вступления в нашу общину мне еще слышать не приходилось.
— А что такого? — хором заговорили подруги. — Мужчины у вас все как на подбор.
— Непьющие.
— И не курят!
— И работают с утра до ночи.
— После работы по другим женщинам не шляются!
— И вообще, никуда на шляются. Работа, дом, молитва. Вот и все.
— Прелесть, а не мужья!
Звенягин продолжал таращиться на подруг. Они горячились, придумывая все новые и новые обоснования своей странной просьбы. Но окончательно чело Апостола прояснилось после того, как Леся произнесла последний аргумент:
— Мужчины у вас здоровые, ничем не занятые, секс будет постоянным, а потомство многочисленным.
Господин Звенягин изрядно повеселел.
— Так вот что вас на самом деле интересует.
Он оглядел подруг еще раз, но уже совсем иным взглядом. Более заинтересованным, который загорался по мере продолжения осмотра все ярче и ярче. К концу процедуры подруги уже не сомневались, что они будут приняты в общину. Другой вопрос: будет ли им от этого хорошо?
— Вы в самом деле заинтересованы в том, чтобы найти себе мужчину?
— Да.
— А если он будет несколько старше вас?
Что-то в голосе Апостола заставило подруг выразить восторг по этому поводу.
— Только лучше, если супруг будет старше, опытней и умней.
— А если он занимает при этом высокое положение, так и вообще прекрасно, — не без умысла произнесла Леся.
— Ладно, — произнес Апостол, от слов Леси повеселев еще больше. — Вы меня убедили.
— И вы нас примете?
— Ваши аргументы ничем не хуже, чем у других новеньких. Только…
— Только что?..
— Вы должны понимать: что бы вами ни двигало, члены нашей общины обязаны соблюдать правила.
— Понимаем.
— И вы также будете обязаны принять их и выполнять беспрекословно. Ослушание у нас строго наказывается.
— Мы будем послушными.
Апостол кивнул с самым довольным видом. И на этом аудиенция была закончена. Провожая новеньких к дверям, Апостол мимоходом погладил попу Леси и дотронулся до пряди волос Киры. От его прикосновений подруг охватил холодный озноб. Но дело было сделано. Сегодня вечером к семи часам подругам было велено явиться в молельный дом, чтобы там после проповеди господин Апостол мог бы представить их своей пастве.
Дома подруги с трудом приходили в себя.
— Не могу поверить, что нам это удалось, — простонала Леся. — Какой кретин! Поверил, что мы до того хотим замуж, что готовы польститься на сектанта.
— Г-хм, — кашлянула вместо ответа Кира.
— Что такое?
— Ну, понимаешь, я вот тут подумала-подумала…
— Что?
— Но ведь это правда. Ребята в общине здоровые, не курят, не пьют, сама же сказала. Может быть, нам стоит подумать о них всерьез?
— Ты меня пугаешь! — заголосила Леся. — Вспомни про Еремея! Он тебя не поймет!
Упоминание имени следователя оказало волшебное действие. Кирины глаза перестали сверкать фанатичным блеском. И она потрясла головой.
— Фу-у-у! Знаешь, а этот Апостол еще тот фрукт. Надо же, я почти поверила в то, что в самом деле хочу замуж за кого-то из его паствы.
Леся только вздохнула. Ближайшее будущее пугало ее. И к тому же у нее в душе шевелились самые нехорошие мысли и сомнения по поводу Апостола. Не в сфере, так сказать, его профессиональной деятельности. То, что он был лжепророком и мошенником, ее не волновало. У каждого свой бизнес. Но она заметила заинтересованный взгляд Апостола, который он пару раз бросил на Киру. А больше всего ее пугало то обстоятельство, что Апостол этим же взглядом несколько раз «осчастливил» также и ее, Лесю.
