Рауль Мир-Хайдаров - Пешие прогулки
-- Ты, конечно, догадался, что неспроста я звоню тебе среди ночи, да еще домой. Но с работы мой звонок тебе могли бы и не понять -- такая уж у меня должность. Впрочем, тебе ли об этом гово-рить, -- наконец-то решился он. -- Но я знаю тебя уже больше десяти лет и по-человечески, думаю, про-сто обязан поставить тебя в известность. Тут в по-следние три недели пошли потоком на тебя анонимки. Первые откладывал в стол, а вот последние не могу придержать и я, потому что направлены они в два адреса, в ЦК и к нам, в республиканскую прокуратуру. Чушь вроде бы, а реагировать мы обязаны. Одна пришла из Ялты, оттуда один отдыхающий из санатория, где ты лечился, сообщает, что ты предлагал за семьдесят пять тысяч интересную коллекцию ке-рамики XVIII и XIX веков, которая неоднократно выставлялась за рубежом и указана в большинстве известных в Европе каталогов по искусству. Якобы в поисках клиентов ты ежедневно ходил в модное и дорогое кафе "Восток", где просиживал долгие часы. Тут даже написано, что официанты нашли тебе кли-ента за шестьдесят тысяч, но ты не уступил, и есть намек, что анонимка -- в отместку за твою жадность и неуступчивость в цене.
Другая анонимка куда более подробна и написана с большим знанием твоей жизни -- наверняка кон-сультировали люди, близко знавшие и тебя, и Ла-рису Павловну. Там тоже ваша коллекция оцени-вается, но гораздо выше, цитирую: "По самым скромным подсчетам, коллекция, собранная проку-рором, стоит от ста до ста двадцати тысяч..."
Там пишут, опять же цитирую: "...скромная жизнь прокурора области Азларханова лишь ширма, главная цель его -- обогатиться за счет уникальной коллекции". Обращают внимание, что ты ни разу в своей жизни не пользовался бесплатной обкомов-ской путевкой в отпуске, а проводил эти дни в экспедициях с женой, чтобы, используя свое слу-жебное положение, ускорять поиски необходимых для коллекции предметов. Пишут, что Лариса Пав-ловна, при нашем содействии, специально издала альбом музея под открытым небом в вашем саду на Лахути, чтобы разрекламировать свое частное собрание и позже выгоднее его реализовать. Пишут, что и в зарубежных альбомах, особенно последних, она старалась подать керамику только из своего собрания, и что, мол, вывозила свою личную ке-рамику за рубеж, чтобы прицениться, сколько же это будет стоить. И что главной ее целью в будущем было показать свое частное собрание за границей полностью и при удобном случае остаться там, раз-богатев на продаже известной коллекции.
В общем, чушь несусветная, там еще много вся-ких небылиц, вроде той, что вы с женой собирались остаться в Швейцарии на последней выставке Ла-рисы Павловны, да что-то там вам помешало, или Швейцария вас не устраивала, тем более у Ларисы Павловны через год намечалась выставка в Америке, в Нью-Йоркском центре современного искусства.
Короче, восемь страниц убористого текста на машинке... Ты же знаешь, у нас жалобы и анонимки на судей и прокуроров одни -- взятки, потому и раздумывали, как это обвинение классифицировать, как подступиться. Тут нам рекомендовали сверху создать комиссию, включили и экспертов по ис-кусству, чтобы оценить ваше собрание, -- в общем, ждите ее на днях. Трудные вам предстоят дни, Амирхан Даутович, но я от души желаю вам выпутаться из этой нелепой истории...
И разговор неожиданно прервался. Амирхан Да-утович не успел даже слова в ответ сказать, впрочем, о чем бы он говорил? О том, что никогда не только не предлагал никому коллекцию жены за семьдесят пять тысяч, но даже и не подозревал, что она может стоить таких денег? Или спросить, в здравом ли уме люди, берущие на контроль подобные аноним-ки, -- до денег ли, пусть даже и семидесяти пяти тысяч, человеку, только что потерявшему любимую жену и чудом оправившемуся от двух подряд тя-желейших инфарктов, человеку, месяц не покидав-шему реанимационной палаты?
В эту ночь Амирхан Даутович не сомкнул глаз. Нет, не оттого, что испугался коварных анонимок, или лихорадочно прикидывал ответы на вопросы, да во все инстанции, или мысленно готовился к встрече с комиссией, которая должна была вот-вот нагрянуть. После неожиданных разговоров в один день с секретарем обкома и прокурором республики, особенно после ночного звонка из Ташкента, Амир-хан Даутович понял, что он уже не контролирует положения, -утлое суденышко его жизни сорвало с причала и понесло в открытый штормящий океан. В бессонную ночь он меньше всего оценивал серьезную опасность, нависшую над его репутацией че-стного человека. Как прокурор, охраняющий права граждан, он думал о том, что закон несовершенен: одной умело написанной анонимки достаточно, что-бы закопошились вокруг тебя комиссии, проверя-ющие, уполномоченные, и откуда только сразу и люди, и средства на подобные мероприятия нахо-дятся. И даже кристально честный человек обязан в таких случаях едва ли не выворачивать карманы перед комиссией, оставаться в нижнем белье, по-казывать свою спальню, кухню, кладовки, дабы уве-рились, что он живет по средствам.
И даже если комиссия подтвердит твою кри-стальную честность, не велика ли плата за достав-ленное анонимщику удовольствие? Как же дальше смотреть в глаза друг другу -- и тому, кто проверял, и тому, кто велел проверять, и тому, кого проверяли? Делать вид, что ничего не произошло? Если нахо-дятся люди, так легко раздевающиеся перед други-ми, кто гарантирует, что они в ином случае не будут раздевать догола следующих, причем ссылаясь на собственный пример и подавая его уже как об-разец поведения.
Не давала ему покоя и такая мысль: два человека, наделенных высокими полномочиями, -- и первый секретарь обкома, и прокурор республики -прояви-ли сегодня человеческое участие в его судьбе. Так что выскажи он при случае им какую-то обиду на несправедливость, они едва ли теперь поймут его, потому что, даже выказывая ему сочувствие, они как бы совершали героический поступок, ибо пре-ступали некую запрещающую линию, прочерченную анонимкой. Значит, на открытую помощь этих лю-дей, хорошо знавших и даже ценивших его, Азларханов рассчитывать не мог, и тому подтверждение -- полутайный ночной звонок; но, как говорится, и на том спасибо.
6
А дальше события развивались куда стремитель-нее, чем предполагал Амирхан Даутович. Комиссия, возглавляемая полковником Иргашевым и прокурором Исмаиловым, управилась с делами в Сардобском районе за один день и к вечеру представила в обком материалы об изъятии областным проку-рором Азлархановым сосудов Якуб-ходжи из Балан-мечети. Любопытные документы... Выходило, что прокурор трижды посещал Балан-мечеть, и даже были точно указаны даты, которые совпадали с теми днями, когда Амирхан Даутович действительно про-верял Сардобский район. И все три раза он, Азларханов, якобы требовал от имама мечети подарить ему сосуды Якуб-ходжи, побывавшие в Мекке, на что имам всегда отвечал отказом. Была якобы однажды в мечети, в отсутствие имама, и Лариса Павловна, жена прокурора. Она, мол, тоже долго восхищалась керамикой Талимардана-кулала, гонча-ра эмира бухарского, и очень хотела приобрести кувшины для своей коллекции. Она даже оставила собственноручно написанную записку имаму. На страничке из блокнота было написано ее стреми-тельным почерком: "Очень понравились ваши кув-шины, думаю, они украсили бы любую выставочную коллекцию. Готова приобрести их по разумной цене. Жаль, не застала вас, заеду еще раз на этой неделе.
С уважением, Л.П. Турганова".
Такие записки Лариса не раз оставляла в домах, если не оказывалось в этот час хозяина или хозяйки интересовавшей ее керамики.
А изъял сосуды прокурор якобы собственноручно при следующих обстоятельствах. Понимая, что имам мечети добровольно никогда не отдаст святые ре-ликвии мусульман в частную коллекцию, Азларханов вроде наказал работнику районной прокуратуры Шамирзаеву следить за работой Балан-мечети и при первой же мало-мальски противоправной деятель-ности тут же поставить его, Азларханова, в изве-стность. И такой повод скоро представился. При ремонте мечети завезли два кубометра пиломате-риалов и машину кирпича, первоначально предназ-наченных для строительства школы в соседнем киш-лаке. И Шамирзаев согласно распоряжению обла-стного прокурора завел уголовное дело на имама мечети, купившего ворованный материал.
Вывод был таков: путем угроз, шантажа старого больного человека, имама мечети, областному прокурору удалось заполучить желанные сосуды для своей коллекции. За ними он якобы приезжал лично в сопровождении работника районной прокуратуры Шамирзаева. И дата "изъятия" тоже документально подтверждалась: Амирхан Даутович действительно в этот день проезжал Сардобу и был в прокуратуре, где провел короткое совещание.
Ознакомившись с заключением комиссии в ад-министративном отделе обкома, прокурор лишь спросил заведующего:
-- Нельзя ли вызвать в обком Шамирзаева из Сардобы?
На что завотделом грустно закатил глаза и развел руками:
