Алёна Белозерская - Исповедь соблазнительницы
Они вошли в кабинет Кристиана. Ольга отодвинула деревянную панель на стене и набрала код на двери сейфа. Раздался легкий щелчок, и дверца бесшумно открылась.
– Забирай все, – скомандовала Мадлен.
Ольга достала с верхней полки шкатулку, в которой лежали украшения. Затем взяла три пачки банкнот, лежащие на той же полке. В нижнем отделении стоял кейс, рядом с ним лежал желтый конверт.
– Это тоже брать? – спросила Ольга.
– А как же!
Она протянула Мадлен пакет и вытащила тяжелый кейс. Мадлен с любопытством заглянула внутрь конверта.
– Твою мать! – выругалась она, протягивая Ольге одну из фотографий, на которой был изображен министр Демпси в обнимку с обнаженной девицей. – Ну, мы с тобой и попали! Открывай кейс.
– Деньги, – прошептала Ольга, удивленно рассматривая аккуратно сложенные пачки. – По пятнадцать пачек в пять рядов. В каждой пачке десять тысяч. Семьсот пятьдесят тысяч фунтов стерлингов.
Мадлен потрясла ее за плечо.
– Все. Уходим. – Она посмотрела на часы. – Возвращаемся в клинику и ложимся спать. Алиби нам устроит Рамона. Отвалим ей тысяч пятьдесят или шестьдесят, примерно столько же украл у нее муж. Тетка будет благодарна нам по гроб жизни. За такие деньги она подтвердит, что ты сладко спала этой ночью в своем номере.
Они вышли из комнаты. Мадлен несла в руках кейс и мусорный мешок.
– Слушай, – сказала она. – Получается, что мы украли выручку «Астрей» плюс компромат на клиентов. Рой Гесс перероет весь Лондон, чтобы вернуть принадлежащие ему «бабки» и снимки.
– Кто это? – поинтересовалась Ольга.
– Владелец агентства «Астрей». Редкая тварь, поверь мне. Нам надо быть очень осторожными, потому что эта собака за милю чувствует подвох. Я не думаю, что он будет подозревать тебя в краже, но все же нужно себя обезопасить. Не трать деньги некоторое время.
– Мы их поделим, – сказала Ольга. – Поровну, с учетом той суммы, которая уйдет на оплату молчания Рамоны. Мадлен, а ты не думаешь, что она будет нас шантажировать?
– У нее мозгов на это не хватит, – уверенно ответила Мадлен.
Спустя несколько часов Ольга сидела в своем номере и курила. До этого они выбросили пакет с пистолетом в одну из многочисленных мусорок Лондона и спрятали кейс с деньгами на территории, принадлежащей «Вирджинии Голд», возле беседки, где еще утром Ольга разговаривала со своим мужем. «Вдова, – пронеслось в голове. – Собственноручно себя ею сделала».
В комнату вошла Мадлен.
– Деньги Рамоне отдала. Она готова подтвердить даже то, что ты президент Гондураса. Слава богу, что в коридорах и номерах нет камер, иначе мы обе оказались бы в полной заднице. Ладно. Отдыхай. Увидимся утром.
– Мадлен. – Ольга схватила ее за руку. – Спасибо.
Мадлен на мгновение прижалась к Ольге.
– Не расклеивайся, баронесса, – сказала она. – Надо сохранять спокойствие.
– А я спокойна, – ответила Ольга.
Она в действительности не ощущала волнения. Ее сердце, как в любимой песне, не пылало и не болело.
– Вот и прекрасно. Да, и тебе спасибо.
– За что?
– За то, что не испугалась. – Мадлен провела рукой по щеке Ольги. – Спокойной ночи, подруга.
Глава 9
– Налей и мне выпить, – попросила Аманда и прижалась к Дэвиду. – Я люблю тебя, дорогой.
Он поцеловал Аманду в лоб и отодвинул от себя, затем разлил виски по бокалам и подал ей.
– Что-то Эдди задерживается, – сказал он, посмотрев на часы.
– Неудивительно, – ответила Аманда. – Это в его правилах – всегда опаздывать. Для меня не станет новостью, если он и вовсе забыл о том, что мы собрались поужинать с твоими родителями.
Дэвид с негодованием посмотрел на нее. Его раздражали ее ухоженные руки, аккуратно уложенные волосы и тщательно подобранный наряд. В душе загоралось злое и враждебное чувство.
– Думаю, ты должен ему позвонить, иначе мы опоздаем к твоим родителям. Эдди – безответственная размазня, он…
– Аманда, закрой рот! – не выдержал Дэвид.
– Прости, что ты сказал? – Она повернулась к нему.
В ее прекрасных зеленых глазах светились непонимание и обида. Нервным движением она поправила пиджак.
– Я прошу тебя впредь никогда не говорить в подобном тоне о моем друге.
– Ты сказал, чтобы я заткнулась! – На глаза Аманды набежали слезы. – Ты закрыл мне рот только потому, что я высказала свое мнение!
– Ты оскорбила Эдди. – Дэвид допил виски и налил еще. – Мне кажется, я уже не раз просил тебя быть лояльной в отношении его.
– Но я и так более чем терпима к твоему нерадивому другу!
– Закончим этот разговор, – прервал ее Дэвид. – Иначе…
– Что? – выкрикнула Аманда. – Что произойдет, если я не замолчу? Дэвид, я здесь всего два дня, а мы уже ссоримся! Стоит мне упомянуть Эдди, как ты бесишься. Меня удивляет, что ты всегда на его стороне.
– Я ни на чьей стороне, – возразил Дэвид. – Но мне неприятно, что ты позволяешь себе выпады в его адрес.
– Я лишь упомянула, что он опаздывает, а ты велел мне закрыть рот!
Дэвид понял, что Аманда не остановится, пока не выскажется, поэтому набрался терпения, чтобы пережить бурю. Он не хотел участвовать в конфликтах, которые неизбежно будут возникать между ними. Зачем он позволил ей вернуться? Этот вопрос он задавал себе всякий раз, когда глядел на нее. Он не ощущал потребности в ее присутствии. Да, она была рядом и выполняла каждую его прихоть, но это не помогало, потому что тоска наваливалась на него всякий раз, когда он видел ее, такую услужливую, надоедливо пристающую с вопросами о его настроении, неотступно следующую за ним.
– Мы оба ошиблись, – сказал Дэвид.
– О, дорогой. – Аманда быстро подошла к нему и обняла. – Ты прав, мы оба погорячились. Я не должна быть резкой и расстраивать тебя высказываниями об Эдди. Хотя, согласись, он действительно опаздывает.
– Ты не поняла. – Дэвид убрал руки, крепко обнимавшие его, и отодвинулся. – Мы сделали ошибку, когда решили возобновить наши отношения. Это глупо. Нельзя возродить то, что давно исчезло.
Аманда сделала шаг к нему и внимательно посмотрела в глаза.
– Но ты же сам просил меня вернуться! – воскликнула она.
– Сначала мне хотелось этого, потому что я привык к тебе и после твоего отъезда в Нью-Йорк чувствовал себя потерянным.
– А потом ты вдруг понял, что я лишняя в твоей жизни, – ехидно заметила Аманда. – И кто же тебе в этом помог? Может, это Эдди объяснил, что ты больше во мне не нуждаешься?
Она налила себе полбокала виски и выпила, даже не поморщившись. Дэвид улыбнулся.
– Что тебя рассмешило? – Аманда стукнула бокалом о стеклянный столик, который едва не треснул от сильного удара. – Я тебя веселю?
– Перестань. – Дэвид забрал из ее рук графин с выпивкой, она намеревалась налить себе еще одну порцию. – И успокойся.
– Почему я должна успокоиться? Ты сказал, что не нуждаешься во мне и наши отношения ничего не стоят. Отдай мне виски!
Она рванула графин к себе, часть его содержимого вылилась на пол, часть попала на пиджак Аманды и брюки Дэвида.
– Идиотка, – процедил сквозь зубы Дэвид и вовремя увернулся от Аманды, собравшейся залепить ему пощечину.
Он схватил ее за руку и дернул на себя. Девушка почти упала ему на грудь.
– Переоденься, – сказал Дэвид, поддерживая ее. – Все, хватит. Мы расстаемся. Окончательно. После ужина ты отдашь мне ключи от квартиры.
Аманда громко всхлипнула.
– Зачем ждать? Я могу собрать вещи и уехать отсюда прямо сейчас!
– Я сказал: мы расстанемся после ужина.
Дэвид был суров и серьезен, но Аманда не замолчала.
– Тебе будет стыдно перед родителями, что за час до ужина вышвырнул невесту из квартиры? Поэтому ты оттягиваешь время? Ах, как же, мистер и миссис Марстон будут огорчены поведением сына. Я найду возможность сообщить им о том, как ты был не прав!
Дэвид усмехнулся. Он резко схватил разъяренную Аманду за шею и сильно сдавил. Она в отчаянии стала отбиваться, но он крепко ее держал. Девушка не могла дышать, однако прекрасно слышала, что говорил ей бывший любовник. Тихо и медленно Дэвид произнес:
– Сейчас ты соберешь чемоданы и уберешься из моей квартиры. Если я тебя увижу рядом со своими родителями или узнаю, что ты расстроила их… поверь, я сверну тебе шею.
Он отпустил Аманду, и та рухнула на пол.
– За что ты так жесток со мной? Мы поссорились из-за Эдди. Мы всегда из-за него ссорились, но ты никогда не причинял мне боль. – Она плакала, потирая шею. – Мы же не можем расстаться из-за того, что я его не люблю?
– Мы расстаемся, потому что я не люблю тебя. Эдди здесь ни при чем.
Дэвид даже не смотрел на нее. Растрепанная и раздавленная, она вызывала жалость, а он не любил жалких людей.
– Но, Дэвид, я люблю тебя, – рыдала Аманда, вытирая текущую по щекам тушь. – Я больше ни слова не скажу об Эдди и всегда буду приветлива с ним. Дэвид, пожалуйста! – умоляла она. – Мы не должны расставаться. Ты не мог разлюбить меня. Ты просто злишься. Пожалуйста, Дэвид, не заставляй меня уйти.
