Ольга Володарская - Мемуары мертвого незнакомца
— Во сколько тебя ждать? — крикнула мама из кухни. Маша в это время торопливо обувалась в прихожей. Она уже опаздывала.
— Не знаю, ма! Я постараюсь не очень поздно вернуться.
— В одиннадцать?
— Да ты что? Это же детское время…
— Хорошо. В двенадцать. Но не позже.
Маша мысленно застонала. Сейчас уже семнадцать пятьдесят. То есть у них всего шесть часов!
Она выскользнула за дверь и поскакала по ступенькам вниз. Стук в сердце, в ушах, дрожь в коленках, в руках, томление в душе и лоне. Сегодня она займется с Дато любовью! И это будет лучший подарок на день рождения.
Он уже ждал ее в назначенном месте. Сидел на мотоцикле, широко расставив ноги в грубых башмаках, и грыз чурчхелу. Грузинские мужчины, в том числе подростки, почти поголовно курили. Дато — нет. И Маше это очень нравилось. Ее папа не страдал этой вредной привычкой, а именно он был ее идеалом. К тому же целоваться с парнем, от которого несет табаком, наверное, не очень приятно.
— Я уж боялся, что ты не вырвешься! — воскликнул Дато. — С днем рождения! — И смачно поцеловал ее в губы.
— Ничего не забыл? — Она имела в виду вещи, предназначенные для пикника.
— Ой, а ведь правда… забыл!
Маша посмотрела на него с упреком. У них всего шесть часов, и они не могут разбазаривать драгоценные минуты на заезд к нему домой за забытыми вещами.
— Закрой глаза, — услышала она.
— Что?
Дато красноречиво накрыл подушечками пальцев свои веки. Показывая, чего просит от Маши.
Она зажмурилась.
— Не подглядывай, — предупредил Дато. Маша услышала шуршание, затем почувствовала прикосновение к шее. Он что-то вешает на нее? — Все, теперь можно!
Маша открыла глаза, достала зеркало и увидела в нем свое отражение. Шею обвивала золотая цепочка. Длинная, тонкая, закрученная в жгут. И на ней висела небольшая, усыпанная камешками подвеска в форме ключика.
— От моего сердца, — сказал Давид. — С днем рождения еще раз.
— Дато… — только и смогла вымолвить Маша.
— Не нравится? — напрягся он.
— Очень нравится, но…
— Я долго искал именно такую. Чтоб и со значением, и камни подходящие.
— А что это за камни?
— Гранат и искусственный сапфир. Ты — Весы. И это твои камни по гороскопу.
— Ты же в них не веришь.
— Зато в них веришь ты.
— Спасибо тебе огромное… Но…
— Опять «но»?
— Это же дорого, Дато! Где ты взял деньги?
— Тебя это не должно беспокоить…
— Как же не должно? А если ты, чтобы купить подвеску, совершил что-то противозаконное?
— Значит, будешь сушить сухари и отправлять их мне в тюрьму, — как всегда, отшутился Давид. — Мешками! Потому что поесть, как ты знаешь, я люблю…
— Перестань, пожалуйста, зубоскалить! Я серьезно с тобой разговариваю…
— Деньги я заработал честно, — отчеканил он. — И если ты будешь продолжать меня допрашивать, я развернусь и уеду.
— Прости, — прошептала она. — Просто я очень за тебя переживаю. — И бросилась ему на грудь. Какая она дура! Человек старался, готовил для нее подарок-сюрприз… а она?
— Тебе правда понравилось? — услышала Маша над своим ухом.
— Очень-очень. Это самый лучший подарок в моей жизни… — Она не обманывала. На самом деле для нее не было ничего дороже, чем этот ключик. Не по деньгам (родители ей преподнесли видеомагнитофон и набор кассет с классикой кино), он был ценен по иной причине. — Спасибо тебе огромное!
— Лучшие подарки впереди, — усмехнулся он довольно. — А теперь запрыгивай, едем к морю.
Она взгромоздилась на мотоцикл, обняла Дато, положила голову на его спину, и они помчались. Скорость была очень высокой. Но Маша не боялась. С Дато ей сам черт не страшен.
На море они прибыли, когда стало смеркаться. Устроились, развели костер. Продукты и напитки покупала Маша. Поэтому знала, что увидит в корзинке. Однако ее ждал сюрприз.
— Что это? — спросила она, достав из нее глиняную бутылку.
— Вино. Очень хорошее. Выдержанное. Настоящий нектар.
— Ой, нет, Дато. Я не буду, — покачала она головой.
— Как — не буду? Тебе шестнадцать. За это надо выпить.
— Я маме обещала…
— Маш, у нас в Грузии вино даже детям наливают. Чуть-чуть. Оно же полезное. Одуванчик в Кахетии по полстакана, правда, молодого, каждый день выпивал. И болеть перестал.
— Ладно, я чуточку.
— Чуточку? — Дато рассмеялся. — Что за слово такое?
— Это значит, совсем немного.
— Мне нравится, как это произносится… — И он несколько раз повторил новое для себя слово, будто смакуя его, как то самое вино, что они собирались выпить.
— А это что? — спросила Маша, увидев еще один сверток.
— Это подарок от мамы. Ачма с сулугуни.
— Ой, как здорово! Спасибо ей передай…
С матерью Дато и Зуры Маша за все годы их дружбы встречалась раза три. Она вежливо с девочкой здоровалась, задавала несколько вопросов и погружалась в домашние хлопоты. О том, что между Машей и Дато происходит, она наверняка не знала. Просто решила сделать приятное подруге своих детей. О дне рождения ей мог сообщить Зура.
— Я сказал ей, Маш, — смущенно проговорил Дато.
— Что именно?
— О нас.
— Да? — Маша испугалась. — И что она?
— Обрадовалась! — Улыбка осветила его лицо. И Маша не удержалась, чмокнула Дато в «завитушку». — Сказала, что ты хорошая девочка и будешь на меня благотворно влиять.
— Эх, если бы, — вздохнула она.
— Что — если бы?
— На тебя можно было влиять! Ты же все равно сделаешь по-своему.
— Я мужчина, — пожал плечами он. — И я сам принимаю решения. Но к твоему мнению я прислушиваюсь.
— Хорошо. Тогда послушай его сейчас… и прими решение.
— Какое? — с опаской спросил он.
— Я думаю, нам нужно выпить за мой день рождения, — с нарочитой серьезностью ответила она. — Ты согласен?
Он расхохотался. И выразил свое согласие действием.
Вино было красным, с оттенком рубина. Маша сделала маленький глоток, опасаясь, что оно окажется крепким. Но вино пилось легко.
Есть не хотелось, и все же Маша попробовала ачму. Она не очень ее любила, предпочитала хачапури с сыром, но эта оказалась вкусной. Жаль, желудок был полон, и именинница смогла осилить всего кусочек. Дато, в отличие от нее, сильно проголодался за день и поглощал еду с огромным аппетитом.
Маше нравилось смотреть, как он ест: с настроением, смаком, но аккуратно. Она мечтала для него готовить. Когда они станут жить вместе, она будет кормить его вкуснейшими ужинами. И сидеть рядом, глядя, как он кушает. Правда, пока Маша умела лишь яйца варить да гренки жарить. Но она планировала научиться. Даже у мамы на Восьмое марта в подарок попросила «Книгу о вкусной и здоровой пище».
Когда Дато наелся, они пошли прогуляться по берегу «моря». Погода стояла чудесная, почти летняя, но вода уже остыла. Однако они разулись и немного побродили по ней. Маше захотелось подурачиться, и она обрызгала Дато. Тот шлепнул ее за это по попе.
— Ах так!? — Маша, издав воинственный клич, кинулась на «врага».
Дато бросился от нее, хохоча и крича: «Помогите! Спасите!» Хорошо, что вокруг никого не было, а то могли бы принять его призывы о помощи за чистую монету и нарушить их идиллию.
Маша догнала Давида (естественно, он ей поддался), запрыгнула на него сзади. Так, на закорках, он и нес ее до их «лагеря», припрыгивая и издавая ржание, как оказавшийся под седлом норовистый рысак.
Они раскраснелись, вспотели и даже немного устали. Поэтому повалились на плед.
— Пить хочу, — сказала Маша.
— Сока налить или воды?
— Давай вина. Только немного.
— Чуточку, — вспомнил понравившееся слово Дато. Произнося его, он проглатывал букву «о», и звучало оно очень забавно.
Разлив вино, он протянул Маше стакан. Она, чуть приподняв голову, сделала глоток. Пить в таком положении было неудобно, и вино пролилось. Струйка стекла по подбородку вниз. Маша хотела вытереть, но ее опередил Давид…
Он лизнул ее шею.
— Думал, она будет сладкой, — пробормотал он. — Как вино…
— А она? — прошептала Маша.
— Соленая. Но все равно приятно….
Она хотела сказать что-то, но Дато накрыл ее рот ладонью. Затем очень нежно, едва касаясь губ, пробежал по ним подушечками пальцев, погладил подбородок. Рука заскользила ниже.
Теперь она на шее… Язык там же…
Под поцелуями и прикосновениями жилка робко вздрагивает. Подушечками пальцев это не так ощутимо, как языком…
Рука Дато под ее выгнутой шеей, подставленной под поцелуи. Его пальцы в волосах. Ей нравится, когда они там…
Его губы, горячие и мягкие.
— Прости, я зашел слишком далеко, — услышала она сдавленный голос Дато.
Он хочет отстраниться, но она не дает.
Поцелуй. Еще один. На губах соль. Дато впивается в них.
