Летний детектив для отличного отдыха - Татьяна Витальевна Устинова
– Но почему вы не хотите мне помочь? Ведь вы можете не сообщать в полицию. Ведь можете? – с отчаянием спросила она. – Мы уедем, и никаких денег нам не надо…
– Я связан обязательствами, – ответил Бергман. – Я обещал господину Аллилуеву найти убийцу его друга. И обещание сдержу.
– Значит, все из-за денег? – презрительно спросила она. – Хотите, я вам заплачу больше? В два раза, в три. Хотите?
– Если бы я хотел этого, то давно бы сообщил вам о том, сколько намерен получить. Вы плохо меня слушали. У меня есть обязательства. И это куда важнее денег. Попробуйте договориться с Аллилуевым, если он согласится…
– Он не согласится, – перебила Надя. – Он меня терпеть не может. Вы что, не видите?
– Прошу прощения, но мне это безразлично. Я вовсе не обязан решать ваши проблемы. Вы обвиняли своих родных в том, что они не давали вам жить так, как вам хочется. Теперь вы абсолютно самостоятельны и сами принимаете решения. Спасать Куприенкова и идти в тюрьму или сдать его полиции.
– Я не смогу жить без него. Я умру…
– Это ваше право. Вы встречаетесь с ним сегодня?
– Да, – кивнула она. – В два часа. В сквере. Он не хотел… говорил, что опасно. Но… я не могу без него.
Бергман взглянул на часы.
– Отлично. До двух еще есть время, – и вышел из комнаты.
– Почему он не хочет мне помочь? – жалобно спросила она.
– Я думаю, сейчас тебя должно заботить другое.
– Что?
– Как не оказаться в тюрьме на ближайшие семь лет.
Когда я вошла в гостиную, Аллилуев сидел в кресле, обхватив голову руками.
– Не могу поверить, – монотонно повторял он.
– Вам надо принять решение, – напомнил Бергман.
– О чем вы говорите? – встрепенулся Сергей Борисович. – Он должен сидеть в тюрьме… И если выяснится, что эта девица ему помогала…
Я выложила на стол оба мобильных телефона Нади.
– Парень может сбежать, наплевав на большую любовь. Надо позвонить в полицию.
– Он действительно может сбежать, причем прямо сейчас, – пожал плечами Максимильян. – Но с девчонкой, скорее всего, придет проститься.
– Он вооружен, – напомнила я.
– Значит, мы будем осторожны. Воин и Поэт уже ждут в сквере. Я тоже отправляюсь. Останешься с девчонкой.
– Хорошо, – вздохнула я.
– Мне надо выпить, – поднялся Аллилуев и ушел в кухню.
А я сказала:
– Ты был с ней жесток. Это обязательно?
Бергман на минуту задумался и вдруг усмехнулся:
– Вполне возможно, что она куда умнее, чем кажется.
– По-твоему, убийство могла организовать она?
– С этим пусть суд разбирается. Моя задача – хорошо выполнить свою работу. Вот и все.
Однако я ему не поверила. Не все так просто. Я видела, что Надя вызывает у него едва ли не отвращение, и причина вполне понятна. Могли быть подобные чувства у человека, который убил свою мать и брата? Вряд ли. Хотя в других мы больше всего ненавидим то, что в нас самих в избытке.
Через час Надя отправилась на свидание с Куприенковым. Все это время ее мобильные были у меня, но перед самым уходом я их ей вернула. Володя мог позвонить ей и, не получив ответа, заподозрить неладное. Но не только по этой причине я вернула ей телефоны. У человека должен быть выбор. Вот об этом я и думала, направляясь в сквер и следуя в сотне метров позади Нади. Что бы я сделала на ее месте? Спасла любимого от тюрьмы и отправилась туда сама? Или покорно сделала бы все, что от меня требуют? Я не верила, что убийства организовала она. Не хотела верить, потому и избегала прямого вопроса.
Я подошла к скверу и сквозь ветви деревьев увидела Надю, она сидела на скамейке и вертела мобильный в руке. А потом вскинула голову, и я, взглянув в том же направлении, что и она, заметила Куприенкова, он шел по аллее. К тому моменту я уже видела его фотографию и не сомневалась, что это именно он. Худощавый блондин с симпатичным лицом помахал ей рукой, и она, чуть помедлив, тоже помахала в ответ. А он вдруг замер на месте, потом сделал шаг назад, развернулся и побежал к низкой ограде сквера, которую надеялся преодолеть и оказаться на проезжей части. Всего несколько секунд, и он в переулке напротив, где проходные дворы и легко затеряться. Но наперерез ему бросились Димка и Вадим. Куприенков метнулся назад, прижался к дереву, рука его потянулась к карману ветровки. Вдруг за его спиной словно из ниоткуда появился Бергман. Он наклонился к нему, что-то шепнул, и руки парня бессильно обвисли. Подбежали Вадим с Димкой и повели его к машине. Все это время Надя сидела, закрыв лицо руками. Вскоре за ней вернулся Димка, девушке предстояло давать показания в полиции. Я подошла к нему и спросила:
– Она его предупредила?
– Он увидел, что она плачет, и все понял, – ответил он. – Поедешь с нами?
– Нет, – покачала я головой.
Вечером мы вновь собрались у Бергмана. От него я узнала: Куприенков признался в убийстве Лотмана, его сестры и дочери, а также в убийстве Геннадия Сивко. При этом всячески выгораживал Надежду: она ничего не знала о его намерениях и не догадывалась о его причастности к преступлению. Встречались они тайно, потому что Куприенков смог ее убедить: он непременно попадет под подозрение. Лотмана он расстрелял вовсе не из корыстных побуждений, просто хотел, чтобы их любви никто не мешал. Когда ему напомнили о Сивко, он, пожав плечами, ответил: тот не имел никакого права на наследство, но непременно бы его потребовал и стал вредить Наде.
«Дом с чертями» мы покидали вдвоем с Димкой, Вадим уехал чуть раньше, его с нетерпением ждала очередная подружка.
– Теперь ты мне можешь рассказать, что происходит? – спросила я.
– В каком смысле? – удивился Димка.
– Я видела тебя с женщиной. Можешь считать, что я ревную.
– Это совсем другое, – поморщился он.
– Хорошо, – кивнула я. – Когда решишь, что мне можно доверять, заходи.
Я махнула рукой на прощание и направилась к троллейбусной остановке. Димка меня догнал, обнял за плечи и с минуту таращился с таким
